Курс лекций по истории Русской Церкви

В пользу московского предложения греки склонялись и по причине предполагавшегося нового династического союза: дочь Василия Анна вступила в брак с сыном императора Мануила II — Иоанном Палеологом, также будущим императором. Таким образом, в Царьграде было принято решение пренебречь просьбой Витовта и вновь поставить на митрополию всея Руси грека. В 1408 г., спустя два года после смерти Киприана, новым Предстоятелем Русской Церкви стал св. Фотий. Это был уроженец Мореи-Пелопоннеса, с молодых лет посвятивший себя монашеским подвигам. Фотий был представителем кругов, близких исихастам-паламитам.

В 1409 г. он прибыл в Киев. То, что свое святительство на Руси он начал с Первопрестольного митрополичьего города, обещав Витовту не оставлять своим попечением Литовскую Русь, сделало возможным примирение митрополита с Литовским князем. В 1410 г. Фотий прибыл в Москву. Свою деятельность здесь он начал с устроения весьма запущенных дел Русской митрополии. Четыре года вдовства митрополичьей кафедры и нашествие Эдигея в 1408 г. привели в упадок хозяйство Первоиерархов Русской Церкви. За это время почти вся собственность митрополичьего двора была разграблена и расхищена, а церковными землями завладели бояре. Митрополит весьма решительно занялся наведением порядка, дерзновенно обличая всех похитителей. В их числе оказался даже великий князь, присвоивший себе право пользования частью доходов митрополии. Фотий в короткий срок самыми энергичными мерами сумел восстановить хозяйство митрополичьего дома. В результате святитель нажил себе немало врагов, которые всячески старались рассорить Фотия с великим князем, в чем нередко преуспевали. Многие из них бежали в Вильну, к Витовту, и интриговали там против Фотия. И хотя митрополит приезжал вновь в Киев в 1411 г. и рукополагал там архиереев для Литовской Руси, его отношения с Витовтом вскоре оказались безнадежно испорченными.

В 1414 г. Витовт лишил Фотия права управлять западно-русскими епархиями. Он жаловался в Царьград и просил патриарха поставить митрополитом на Литву племянника Киприана — Григория Цамвлака. Но греки обижать своего соотечественника Фотия не захотели. Тогда Витовт принудил собранных им в 1415 г. западно-русских епископов отречься от Фотия и подать на него жалобу патриарху, еще раз требуя для Литвы отдельного митрополита и угрожая в противном случае поставить митрополита самостоятельно. Запуганные угрозами Витовта расправиться со всеми несогласными епископы Литовской Руси предали своего Первосвятителя и написали в Константинополь послание, полное клеветы на Фотия. Тот, в свою очередь, доложил в Царьград об интриге Витовта и Григория. В результате Цамвлак был лишен священного сана за учиненную им церковную смуту. Фотий пытался было приехать в Литву и решить все проблемы на месте, встретившись с Витовтом, но не был им принят. Митрополита ограбили до нитки и прогнали в Москву. Все митрополичьи имения в Литве были конфискованы и переданы приближенным князя. В ноябре 1416 г. затерроризированные Витовтом архиереи поставили Григория митрополитом Киевским и Литовским, в очередной раз мотивируя свои действия небрежением Фотия к литовской пастве. Кроме того, епископы Литовской Руси, заявляя в своем послании, что по-прежнему признают юрисдикцию Константинопольского патриарха, также в качестве одного из мотивов своих действий называли нежелание подчиняться влиянию византийского императора, который, по их мнению, насаждает симонию в Церкви.

Таким образом, от Москвы вновь откололись 7 епархий: Полоцкая, Смоленская, Луцкая, Черниговская, Туровская, Холмская и Владимиро-Волынская. Епархии, находившиеся в пределах Польского королевства — Галицкая и Перемышльская, — скорее всего, формально не вошли в состав новоявленной митрополии Цамвлака, хотя фактически могли пребывать в его ведении. Однако, известно, что еще при поставлении Фотия в 1408 г. эти области были возвращены под власть митрополита всея Руси, и более самостоятельная Галицкая митрополия уже никогда не возобновлялась.

О самом Григории сохранилось немного сведений. Склонность к частым перемещениям с места на место обличает в нем личность весьма авантюрного склада. Начинал он свое служение в Болгарском Тырновском Патриархате. Затем пребывал то в Молдавии, то в Сербии, пока наконец по зову своего дяди Киприана не прибыл на Русь. Но до Москвы не успел доехать — Киприан скончался. Поэтому Григорий обосновался в Литве, где и вошел в доверие к Витовту. Политический интерес последнего в сочетании с честолюбивыми амбициями самого Цамвлака привел в итоге к новой церковной смуте. При этом Григорий не обратил никакого внимания на акт о его извержении из сана и отлучении от Церкви, принятый в Константинополе. Словом, личность это была весьма сомнительная в нравственном отношении, но блестяще эрудированная и просвещенная.

В 1418 г. Григорий с своими приближенными присутствовал на Констанцском соборе католической церкви. Предполагалось, что здесь будут вестись переговоры об унии православных с Римом. Это была затея Ягайла. Однако, на соборе произошел казус: когда посланцев Витовта спросили, желают ли они соединиться с Римом, они отвечали отрицательно. Свой приезд Григорий объяснил исключительно требованием Витовта принять участие в соборе. Можно думать, что Витовт послал Цамвлака в Констанц, подчиняясь лишь по видимости униональным требованиям Владислава Ягайла, но в действительности не имел намерения затевать реальную унию в своем государстве. Витовт, вероятно, опасался, что это может привести к поглощению Литвы Польшей и бунту православных подданных, а значит и к падению его, Витовта, власти. Известно, что Цамвлак написал несколько произведений, направленных против латинян. Очевидно, что он отнюдь не был приверженцем унии, как это рисовали отрицательно настроенные по отношению к Григорию москвичи, а позднее — фальсифицировавшие историю униаты XVII в.

Русские летописи сообщали о смерти Григория в Киеве зимой 1419-1420 гг. Однако в настоящее время многие авторы полагают, что появившийся в это же самое время в молдавском Нямецком монастыре книжник и писатель схимник Гавриил и бывший митрополит Литовской Руси — это одно и то же лицо. Почему Григорий удалился на покой? Возможно, что он по-настоящему раскаялся в совершении церковной смуты и хотел замолить свой грех, приняв схиму. Но вполне могло статься и так, что после обострения отношений с Ягайлом Витовт искал возможности примириться с великим князем Московским в целях противостояния Польше и отстаивания независимого положения Литвы, а потому пожертвовал столь неприятным для Москвы деятелем, каковым являлся Цамвлак. Косвенно об этом может свидетельствовать тот факт, что после исчезновения Григория все православные епархии Литовской Руси вновь вернулись под омофор Фотия. Это было закреплено поездками Фотия на Запад Руси в 1420-1421 и 1423 гг. В 1430 г. Фотий вновь был у Витовта — на сей раз в Тракае, по случаю предполагавшейся, но так и не состоявшейся коронации князя королевским венцом (Витовт умер в том же году). Вскоре по возвращении в Москву, 1 июля 1431 г., св. Фотий скончался и был погребен рядом с св. Киприаном в Успенском соборе Московского Кремля. Впоследствии митрополит Фотий был причтен к лику святых.

Деятельность Фотия много содействовала тому, что Русская Церковь сохраняла свое единство в условиях, когда оно, казалось бы, неминуемо должно было разрушиться. Ни малейшего намека на национальный эгоизм и прогреческую направленность в действиях Фотия усмотреть совершенно невозможно. Этот великий святитель продолжал уже совершенно устоявшуюся линию своих предшественников на Московской кафедре. Он целиком поддерживал объединительный курс Московских князей, зачастую оказывая им весьма существенную помощь. Так, именно Фотий содействовал заключению уже упомянутого брака Анны Васильевны Московской с Иоанном Палеологом в 1411 г. Но еще более важным, если не решающим, стало участие Фотия в установлении нового порядка престолонаследия в Московском великом княжестве. После кончины Василия Димитриевича в 1425 г. митрополит актив но поддержал поставление на Московский престол сына почившего князя — Василия Васильевича, а не брата — Юрия Димитриевича Звенигородского, — как ранее было принято на Руси. Тем самым в Московской Руси утверждался новый принцип наследования великокняжеской власти — от отца к сыну (вместо прежнего: от старшего брата к младшему). После того, как Юрий поднял мятеж против Василия, Фотий ездил в его удельный город Галич уговаривать взбунтовавшегося князя покориться племяннику. Причем, как сообщают летописи, убедило Юрия чудо: после отказа Фотия дать мятежнику свое первосвятительское благословение последовал сильный мор в Галиче.

В русле промосковской политики Фотия лежала и унаследованная им от Киприана проблема месячного суда в Новгороде. Архиепископов Симеона (1416 г.) и Евфимия (1424 г.) Фотий поставлял на кафедру лишь после их клятвенных заверений относительно восстановления в Новгороде митрополичьего суда. Однако, даже это успеха не принесло. По кончине Евфимия Фотий и вовсе отказался ставить нового владыку Новгородского до тех пор, пока новгородцы не согласятся выполнить требование митрополита. Однако, смерть Фотия помешала ему добиться успеха в этом деле.

Кончина святителя Фотия практически совпала по времени с новым конфликтом между Юрием Звенигородским и Василием Васильевичем Московским. Их спор, как и в более раннее время, решался в Орде. Естественно, что Москве в такой сложной ситуации было не до того, чтобы решать в скором порядке вопрос о преемнике Фотию. И хотя уже называлось в качестве такового имя епископа Рязанского Ионы, однако, из-за междуусобицы в великокняжеском доме его не могли вовремя направить на поставление в Царьград. Задержкой этой поспешил воспользоваться новый государь Литвы — великий князь Свидригайло Ольгердович. Он отправил в Константинополь на поставление своего кандидата — епископа Смоленского Герасима, который и стал новым Предстоятелем Русской Церкви. Однако, не вполне ясно с каким титулом Герасим был поставлен на митрополию. Новгородские летописи называют его «Киевским и всея Руси» и даже «Московским и всея Руси». Но это могла быть и намеренная фальсификация, связанная с тем, что новгородцы использовали нового митрополита в своем противостоянии с Москвой: Герасим поставил для Новгорода архиепископа Евфимия II, которому в хиротонии отказал Фотий. В Москве Герасим не появлялся ни разу. Но это могло быть связано и с протекавшей там усобицей.

Сохранились какие-то туманные свидетельства о задуманной Свидригайлом (православным по исповеданию) и Герасимом новой попытке унии с Римом, но судить вполне о достоверности этих сведений очень трудно. Свидригайло, князь жестокий и деспотичный, едва начав править в Литве, вскоре настроил против себя значительную часть своих подданных. В конце концов он был изгнан из Литвы князем Сигизмундом, но все же сохранял контроль над частью земель Западной Руси. Тем не менее, его влияние стремительно падало. Будучи весьма подозрительного нрава, Свидригайло в конечном счете заподозрил в измене и Герасима, которого четыре месяца продержал в оковах, а потом сжег на костре в Витебске в 1435 г.