Курский излом

Менее чем через час первая атака «Дас Райх» захлебнулась. Сосредоточенным огнем защитники Березова положили мотопехоту 3-го батальона грп «Германия» перед противотанковым рвом юго–западнее хутора.

Хутор был первый населенный пункт на главной полосе обороны армии генерала И. М. Чистякова, овладеть которым предстояло эсэсовцам. Как свидетельствуют документы штаба 2-го тк СС, немцы имели достаточно точную информацию о состоянии противостоящих ему советских соединений, уровне укрепления их позиций, начертании рубежей, однако первые атаки обескуражили врага, показали, что даже командование корпуса, не говоря уж о полковом звене, было не готово встретить столь упорное сопротивление наших войск.

Командир корпуса, лично наблюдавший атаку на Березов, видел, как цепи мотопехоты, словно покосы травы, ложились под огнем советской артиллерии и «катюш». Черные грибы с проблесками пламени вспыхивали то тут, то там по всему фронту атаки полка «Германия». По радио стали поступать сообщения о потерях: убитых и большом числе раненых. Стало ясно: обороняющиеся практически полностью сохранили как инженерные заграждения, так и артсредства. Расчет на то, что русские будут ошеломлены после мощного авиа — и артналета и не успеют дать отпор, не оправдались.

Первый же штурм позиций 52-й гв. сд подтвердил худшие из предположений Хауссера — позиции врага придется не прорывать, а прогрызать метр за метром. На это и были нацелены [386] первые его приказы после приостановки наступления. Артиллерийским полкам дивизии была поставлена задача вести интенсивный контрбатарейный огонь по обнаруженным целям. Подразделения шестиствольных минометов 55-го и 1-го учебных минполков получили распоряжения уничтожать живую силу в окопах и в специальных щелях (наши бойцы их называли «лисьи норы»). В документах штабов эсэсовских дивизий встречаются распоряжения: «не обращать внимание на перерасход снарядов». Для уничтожения нашей артиллерийской группировки в районе леса Журавлиный (3 км северо–восточнее Березова), прикрывавшей Березов и Гремучий и особенно досаждавшей наступающим, через офицера–координатора от люфтваффе были срочно затребованы пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» из 8-го ак. В лесу находились огневые позиции пушечных полков 27-й отпабр (93-й и 142-й тпап).

Непосредственно Березов защищал 3/156-го гв. сп 51-й гв. сд, подчиненный командиру 155-го гв. сп и усиленный саперными спецподразделениями. Он был подготовлен к круговой обороне. 9-я стрелковая рота (ср) окопалась на западных окраинах, 8-я — на южных, а 7-я — на северных и северо–восточных. К сожалению, детально реконструировать события того неравного боя сегодня уже невозможно. Участников не осталось в живых, а в донесениях штабов боевые действия таких мелких подразделений, как рота, освещаются скупо. По крупицам удалось собрать лишь несколько строк. Они свидетельствуют о беспримерном мужестве и стойкости наших воинов. Из журнала боевых действий 51-й гв. сд:

«…3/156-го гв. сп, обороняясь в районе Березов, находился в оперативном подчинении командира 52-й гв. сд.

Противник на рассвете 5.07.1943 г. сбил боевое охранение этой дивизии в районе Яхонтов и повел наступление на Березов…

9-я ср не оставила своих позиций, в первых упорных боях весь ее личный состав с материальной частью полностью погиб, остатки 7-й и 8-й ср — 41 человек, под натиском противника отходили на основной оборонительный рубеж своего полка и к утру 6.7.43 г. заняли оборону района выс. 246.3»{326}.

В 7.20 заместитель начальника штаба фронта генерал–майор С. И. Тетешкин, информируя командира 5-го гв. Стк о сложившейся обстановке, подчеркнул, что на этом участке бой доходил до рукопашной схватки в траншеях.

Около 6.00 под прикрытием огня орудий тяжелых танков и самоходок немцы выдвинули саперные подразделения к минным [387] полям. Специальная группа саперов была выделена для подрыва краев противотанкового рва у Березова, чтобы засыпать его участок и проложить дорогу боевым машинам. А в 8.20 над лесом Журавлиный появились «лаптежники»{327}, они без перерыва в течение получаса утюжили этот небольшой лесок. Здесь располагались дивизионы 27-й отпабр, огонь которых существенно сдерживал наступавшую мотопехоту.

При планировании операции «Цитадель» использованию авиации на направлениях главного удара 4-й ТА и АГ «Кемпф» уделялось повышенное внимание. Генеральный штаб люфтваффе считал, что главный упор должен быть сделан на применение авиации непосредственно над полем боя. Я уже упоминал о приказе командующего 4-м воздушным флотом генерала Десслоха командиру 8-го ак генералу фон Зайдеману о сосредоточении всех усилий его соединений для нанесения ударов по тактическим целям в полосе наступления войск Гота и Кемпфа. Запрещалось отвлекать даже незначительное количество самолетов, все внимание должно было быть направлено на создание высокой плотности огня перед ударными танковыми клиньями. И это противнику удалось в полной мере, особенно в первые 48 часов.

Непосредственно на ПВО 52-й гв. сд находились три среднекалиберные батареи{328} 1352-го зенап и 1357-го зенап МЗА 26-й зенад полковника А. Е. Флоренко, а полосу 375-й сд на участке Ерик — Шопин — Черная Поляна прикрывал 1363-й зенап той же дивизии. Относительно других соединений первого эшелона 6-й гв. А это были внушительные силы. Дело в том, что 6-я гв. А для прикрытия с воздуха 64 км участка обороны и станции снабжения Прохоровка располагала одной зенитно–артиллерийской дивизией — 26-й зенад, четырехполкового состава, которая имела в строю 64 орудия всех калибров и 46 зенитных пулеметов, и одним 1487-м армейским зенап (16 ДШК и 16 37-мм орудий). По решению И. М. Чистякова основные силы дивизии — почти три полка — были выдвинуты на прикрытие 52-й гв. сд и 375-й сд, а 1363-й зенап — ст. Прохоровка, остальные находились у двух аэродромов в полосе армии. Другие дивизии обходились собственными силами [388] — в основном зенитными пулеметами, пулеметами, ПТР и даже орудиями ПТО, приспособленными для стрельбы по воздушным целям. Так, в 52-й гв. сд и 375-й сд дополнительно было приспособлено 32 станковых и 92 ручных пулемета, 40 ПТР и 12 76-мм ДА{329}. Тем не менее надежно прикрыть небо над дивизиями И. М. Некрасова и П. Д. Говоруненко, учитывая, что по их участкам работал почти весь 8-й ак, не удалось. В силу ряда причин, разговор о которых впереди, не оказали 5 июля должной помощи гвардейцам и летчики 2-й ВА.

Топталась на месте и дивизия бригаденфюрера Т. Виша. Ее бронегруппы не смогли с ходу прорвать участок 151-го гв. сп и выйти на высоты 220.5 и 217.1. Из дневной сводки дивизии:

«Артподготовка нашего наступления 5.7.43 прошла согласно плану и, по показаниям пленных, очень успешно. Прорыв с последней бомбой в 4.05 удался только до противотанкового рва, где войска под фланкирующим огнем вражеских батарей с западного берега Ворсклы залегли и окопались»{330}.

Читатель, вероятно, обратил внимание на нестыковку в донесении: артподготовка успешная, но прорыва не последовало. Такая форма донесений «мы действуем по прекрасно разработанному плану, но результатов нет» — была широко распространена в германской армии. Причина ее живучести — универсальность, она устраивала всех: и вышестоящее командование (все идет по плану, неудачи — явление временное), и исполнителей (мы действуем по вашему плану; он блестящий, конечно, упорство противника в нем не учтено и все не так, как хотелось, но мы герои и под вашим руководством непременно победим). Уже после войны битые генералы вермахта перенесли этот проверенный прием в мемуарную литературу. Как и в боевых условиях, он оказался хорошим способом дистанцироваться от поражений и переложить вину на политиков, генерала Мороза, и «русских азиатов», которые «не позволили бравым ребятам из СС и вермахта осуществить блестяще задуманные планы».

Два батальона 151-го гв. сп располагались в одну линию, вместо третьего сб для прикрытия стыка со 155-м гв. сп, во втором эшелоне заняла место 9-я рота 3/156-го гв. сп 51-й гв. сд. Из артсредств полк помимо взводов (2 орудия) 45-мм пушек в каждом из батальонов и одной 76-мм батареи (4 орудия), располагал усилением 12 76-мм ПТО 2/124 гв. ап, 8 45-мм ПТО (57-й гв. оиптад, 538-й иптап), 4 76-мм ПТО ЗИС-3 (1008-й иптап), 10 танков М 3с «Генерал Ли», 73 ПТР (282 человека из 133-й об ПТР), 15 БМ-13 и 75-й ротой ФОГ. Таким образом, [389] для борьбы со 149 танками и штурмовыми орудиями «Лейбштандарт» комполка имел 34 орудия, 8 установок «катюш» и 10 устаревших американских танков и чуть больше сотни ПТР. На одно орудие приходилось более 4 танков, а если учесть, что с модернизированными Т-3 и Т-4, а также с «тиграми» более или менее успешно могли бороться лишь 76-мм ПТО, ситуация складывалась удручающая. Основная ставка делалась на систему оборонительных рубежей.

Подполковник И. Ф. Юдич мог рассчитывать еще на помощь соседей заградительным огнем гаубиц. 153-й гв. сп находился в более выгодном положении — за рекой, серьезным естественным препятствием, плюс дивизионный противотанковый резерв (четыре батареи 1008-го иптап, две 538-го иптап и две роты 230-го отп), но это не могло кардинально решить проблему. Для комдива резерв — последняя надежда, и отдаст он его лишь в критический момент, соседи помогут, но в том случае, если сами не подвергнутся более сильному удару. Сил для обороны явно не хватало, поэтому их недостаток приходилось компенсировать инженерными заграждениями перед передним краем да стойкостью и мужеством имеющегося в наличии личного состава. Проще говоря, жизнью и здоровьем сотен российских мужиков, значительная часть из которых лишь весной 1943 г. надела военную форму.