Кузина Екатерины Медичи

Как-то в конце апреля, когда фрейлины отправились на обед, Эйми заявила, что не голодна и хочет помолиться в часовне. Вот тогда, наконец, Изабель заметила, что с её подругой что-то не так:

– Вы не больны, мадемуазель де л’Эстранж?

– Нет, просто я пощусь.

– Но Великий пост уже прошёл, а Вы почти ничего не едите.

– Мне не хочется есть.

– Но ведь так недолго и умереть.

– Я не боюсь смерти. Зачем мне жизнь без него?

– Вы имеете в виду дофина?

Эйми печально кивнула:

– Я встретила его вчера, когда возвращалась из церкви. Монсеньор Франциск сказал мне: «Я простил Вас за то, что Вы растоптали мою любовь, но взамен хочу, чтобы Вы вернули мою записку».

– Не знаю, какую записку он имел в виду, – продолжала она после паузы. – Только по его тону и взгляду я поняла одно: он презирает меня. Лучше бы я стала монахиней!

Как только её подруга ушла, Изабель позвала служанку:

– Маргарита, быстро открой мой сундук и достань оттуда шкатулку для писем. Сверху там лежит записка: отнеси её моему племяннику и скажи, что это для дофина от мадемуазель л’Эстранж.

– Всё будет сделано, мадемуазель, – заверила её с улыбкой служанка.

– Да, вот ещё что: пусть Луи предупредит господина де Лорьяна, что я через час буду ждать его в саду на прежнем месте.

Изабель срочно требовался совет Жиля: что ей делать с Эйми? Рассказать подруге правду или оставить всё как есть? Теперь она пожалела, что вмешалась в отношения Эйми и дофина.

Вернувшаяся служанка сообщила ей, что, по словам Луи, возлюбленный Изабель с утра куда-то уехал и ещё не вернулся. Однако и после ужина девушке не удалось повидать Жиля, так как Маргарита не смогла найти ни его, ни Луи.

– Слуга господина де Оре уверяет, что Ваш племянник, мадемуазель, отправился на охоту с дофином, – сообщила запыхавшаяся Маргарита.

– А господин де Лорьян?

– Его с утра никто не видел.

– Не переживайте так, мадемуазель, – попыталась утешить свою госпожу служанка. – Завтра Вы наверняка встретите их обоих на майском празднике.

Всю ночь Изабель не могла уснуть от угрызений совести. А утром ей ещё пришлось уговаривать подругу поехать на праздник:

– Вам необходим свежий воздух, мадемуазель л’Эстранж!

– Мне не до веселья, – безжизненным голосом отвечала Эйми.

– Прошу Вас, сделайте тогда это ради меня!

В конце концов, Эйми всё-таки поддалась на её уговоры.

Франциск I обожал сельские праздники на лоне природы. Первого мая весь двор отправился в ближайшую деревню. Королева выехала вслед за королём и его сыновьями. Для Элеоноры Австрийской и её дам на небольшом холме был сооружён навес-шатёр от солнца, откуда они могли наблюдать за всем действом. Прямо за деревней на большом лугу, окружённом с трёх сторон лесом, был водружён шест (майское дерево), увитый цветами и лентами, вокруг которого резвилась молодёжь. Под деревьями расположились старики и люди пожилого возраста. На противоположном конце луга стояли мишени для стрельбы из лука.

Франциск I сразу увлёк в хоровод первую попавшуюся молодую селянку. Придворные последовали его примеру. Фрейлины королевы, почуяв свободу, разбрелись по лугу. Изабель и её подруга собрали целую охапку цветов, когда к ним подошли Жиль и Луи.

– А где Ваши ландыши? – лукаво поинтересовалась Изабель. – Или вы не собираетесь танцевать?

Лорьян переглянулся со своим спутником:

– Собираемся, но попозже. А сейчас предлагаю пойти пострелять из лука.

– Мне нужно рассказать тебе что-то важное, Изабель, – тихо сказал по дороге её возлюбленный.

– Мне тоже, Жиль!

Приблизившись к мишеням, любовник Изабель предложил Луи и Эйми:

– Давайте соревноваться: мы с мадемуазель де Монбар против вас.

– Я плохо стреляю, – возразила Эйми.

– В таком случае, даём вам фору в десять выстрелов.

– Вчера у меня был разговор с дофином, – сообщил Жиль, как только их противники отошли к крайней мишени.

– О чём? – Изабель покосилась на подругу.

– Монсеньора Франциска интересовало, насколько серьёзны мои намерения в отношения мадемуазель л’Эстранж.

– Не понимаю…

– Я тоже сначала ничего не понял и попытался уверить дофина, что у меня нет никаких намерений в отношении твоей подруги, Изабель.

– А что дофин?

– Он сказал, что к нему в руки попала записка, из которой явствует, что мы с мадемуазель л’Эстранж – любовники.

Изабель бросило в жар: она вдруг вспомнила, что сунула послание дофина в шкатулку вместе с запиской герцогини д’Этамп.

– Это всё Маргарита! Она перепутала письма!

– Я догадался об этом и попытался объяснить дофину, что инициалы «А. Э» принадлежат совсем другой женщине.

– И он тебе поверил?

– Дофин сказал, что поверит мне только в том случае, если я назову имя дамы.

– Значит…

Лорьян вздохнул:

– Чтобы выгородить тебя, Изабель, мне пришлось рассказать ему правду. Вернее, часть правды. Я сказал сыну короля, что ты просто забыла передать его записку мадемуазель л’Эстранж, а потом, вероятно, перепутала её с посланием герцогини д’Этамп. Тогда дофин поинтересовался: почему, в таком случае, ты отправила к нему на свидание герцога Орлеанского…

– Ужас! – Изабель закрыла лицо руками. – Он меня никогда не простит!

– …в ответ я сказал, что ты сделала это не потому, что хотела посмеяться над ним, а потому, что желала избавиться от навязчивых ухаживаний герцога Орлеанского.

– Успокойся, дофин простил тебя, – после паузы добавил Жиль, – и тем охотнее, что узнал о невиновности мадемуазель л’Эстранж.

– Слава Творцу! – Изабель облегчённо вздохнула. – Если бы ты знал, как я благодарна тебе!

– Надеюсь скоро узнать… А что ты хотела мне сообщить?

– Это уже неважно!

– Мы готовы! – в этот момент воскликнул Луи.

Выиграв с явным преимуществом, Жиль и Изабель отправились танцевать, а Луи и Эйми решили ещё потренироваться в стрельбе.

Как и король, Изабель любила сельские пляски. К тому же, Лорьян словно снял камень с её души, и она порхала, как мотылёк, не сводя с него влюблённого взора.

– Не пора ли нам уединиться? – шепнул ей на ушко Лорьян.

Проходя мимо мишеней, они увидели там только Луи.

– А где мадемуазель л’Эстранж? – поинтересовался Жиль.