Квазимодо на шпильках

– Добивай доходягу, – ухмыльнулся Сережка, вручая мне ключи, – наберешься опыта, поглядим, а пока с тебя и этих колес хватит.

Наверное, многие автовладельцы согласятся со мной. Машины, они, знаете ли, как люди, каждая со своим характером и судьбой. Одна новая, красивая, дорогая, а постоянно ломается, глохнет на дороге по непонятной причине, капризничает и потребляет бензин лишь супердорогих марок. Другая вроде ничего собой с виду не представляет, зато служит своему хозяину, словно верная собака, бегает и бегает без продыху.

Вот Катюшина машина оказалась из второй категории. Я очень люблю «жигуленка», регулярно мою его и не жалею денег на то, чтобы пропылесосить салон. Машина платит мне взаимностью, она всегда заводится с пол-оборота, даже в самый трескучий мороз, такой, как сегодня, когда термометр зашкалил за двадцать пять ниже нуля.

Только сейчас моя верная лошадка стоит в сервисе и ждет, когда мастера приведут в порядок смятый багажник, а я по дури влезла в коротенькую куртенку и вот несусь на всех парусах в метро.

В вестибюль я ворвалась, ощущая себя гигантским эскимо. Так, теперь еще предстоит купить подарок для Юли. Насколько мне известно, гости приглашены к семи, следовательно, мне надо быть дома пораньше, чтобы помочь накрыть на стол.

В большом универмаге, расположенном около нашего дома, я принялась бродить по этажам, разглядывая прилавки. Итак, что купить? Одежда отпадает сразу.

Во-первых, я почти стопроцентно не угадаю размера, во-вторых, не угожу Юльке. Мне, например, очень нравится вон тот розовый пуловер. Но вдруг Юле по вкусу голубой? Нет, вещи она себе купит сама. Нельзя дарить пудру или помаду, я не знаю ни ее любимого цвета, ни фирму. И духи лучше не брать.

Приуныв, я шлялась по этажам. Органайзер? Их у Юли уже три! Чехол для мобильника? Он у нее есть. Авторучку? Часы? Калькулятор?

И тут на глаза попался посудный отдел. В полном отчаянии я забрела в него и замерла от восторга перед стеклянной витриной. На полке стояла фарфоровая кружечка, совершенно прелестная, украшенная изображением собачек.

– И сколько такая? – повернулась я к продавщице.

– Четыреста семьдесят пять рублей, – подскочила она ко мне, – настоящий английский фарфор, подарочная упаковка бесплатно. Берите, последняя осталась, сегодня пять штук продали.

Я на секунду заколебалась. Ну насчет настоящего английского фарфора она загнула, вот там есть ярлычок с надписью «Made in China». Но и китайская посуда хороша. Более того, фарфор ведь изобрели трудолюбивые представители этой самой многочисленной на земле нации. Конечно, бессовестно дорого, но день рождения-то раз в году! И Юлька обожает подобные штуки.

– Беру, – решительно сказала я, – упакуйте в коробочку, вон в ту, розовенькую, а сверху прилепите бантик!

Девушка ловко завернула коробку в хрусткую бумагу. Очень довольная собой, я пришла домой и обнаружила на кухне абсолютно всех домашних, занятых приготовлением стола.

– Юлечка, – заулыбалась я, протягивая подарок, – расти большая и умная, это тебе, надеюсь, понравится!

Юля клюнула меня в щеку.

– Спасибо, Лампуша.

– Хочешь, угадаю, что там? – хихикнул Сережка, резавший салями.

– Попробуй, – улыбнулась я.

Юля принялась аккуратно разворачивать шуршащую обертку.

– Внутри этой коробочки, – торжественным голосом объявил Серега, – лежит кружка, украшенная изображением собачек, производство якобы Англии, а на самом деле Китая. Цена сему предмету четыреста семьдесят пять рублей, упаковка бесплатная.

Я разозлилась:

– Кто же говорит вслух о стоимости подарка?

– Значит, я попал в точку, – кивнул Серега.

– Кружка! – воскликнула Юля, раскрывая коробочку. – Спасибо, Лампуша, прелестная вещица.

Но отчего-то в ее голосе звучало явное разочарование. Не успела она произнести благодарственную фразу, как Кирюшка выронил нож и захохотал:

– Ой, не могу!

– Вот прикол, – подхватила Лизавета, вытиравшая фужеры.

– Но она же не нарочно, – хихикнула Катюша, вываливая в салат майонез из банки.

Честно говоря, я растерялась и озабоченно спросила у Юли:

– Тебе не понравилось?

– Прелесть! – вздохнула она. – Глаз не оторвать.

– Но почему все смеются?

Юлечка поставила кружку на раковину.

– Сейчас ее вымою, открою сушку и…

Но конца фразы я не услышала, потому что в кухню бодрым шагом вошел Костин и, протянув новорожденной нечто, запакованное в ярко-зеленую бумагу, с чувством произнес:

– Расти большая и умная, это тебе, надеюсь, понравится!

На лице Юли заиграла фальшивая улыбка.

– Ой, спасибо! Там что-то чудесное…

– Кружка! – загрохотал Сережка.

– С собачками, – пропищала Лиза.

– Китайская, – перебил ее Кирюшка.

– Стоит около пятисот рублей, – вздохнула Катя.

– Что-то никак не пойму, – завел было Вовка, но Юля быстро распахнула сушку и сунула туда вымытую кружечку, принесенную мной. Я ахнула. Перед глазами предстали совершенно одинаковые чашки: белые, украшенные изображением собачек. Вовка разинул рот.

– Мы все купили одно и то же, – довольно мрачно констатировала Катя, – более того, все сказали ей, вручая подарок: расти большая и умная! Ну отчего мы такие одинаковые?

– Глупо вышло, – пробормотал Вовка.

– А по-моему, замечательно, – засуетилась Юлечка, – теперь у нас почти сервиз.

ГЛАВА 19

Гостей неожиданно пришло на одного человека больше, чем ожидали. Лика, лучшая подруга Юли, явилась с кавалером, никому не знакомым парнем. Она, снимая шубку, сказала:

– Знакомьтесь, Константин, мы вместе работаем в журнале.

Но сам парень, протянув мне руку, кокетливо пропел:

– Котик, очень рад.

Точно так же он представился и всем остальным.

– Странный какой Котик, – шепнул мне на ухо Володя, – джинсы розовые, в ухе серьга…

– Ну и что? – так же шепотом спросила я. – Сейчас каждый одевается, как хочет!

Начался пир. Сели за стол, выпили, зашумели. Дождавшись того момента, когда гости разобьются на группы и примутся весело болтать, я взяла телефон, ушла к себе и набрала номер, указанный в визитке.