Квинтэссенция Кью

Все было кончено.

Прекращено.

Завершено.

Каждая дверь в моем разуме, каждая стена и каждый барьер, который я когда-либо воздвиг, вновь поднялись в моем сознании. Я отделял свои желания от человечности, удаляя себя из уравнения. Я закрылся так эффективно, так холодно, что мне только оставалось гадать, не психопат ли я.

Тесс ушла.

Фредерик ослабил хватку на мне.

— Мне жаль, мужик.

Я не произнес ни слова, когда направился прочь.

Прочь от рабыни, в которую влюбился.

Прочь от своего мира.

Глава 20

Свяжи меня, дразни, позволь своим утехам ублажить меня. Рань меня, люби меня, но, пожалуйста, только не покидай.

Тесс

В то мгновение, когда дверь позади Кью закрылась, меня начала бить неконтролируемая дрожь.

Я использовала стоп-слово.

Слово, которое сломило Кью и разрушило последнюю связь между нами. Я никогда не задумывалась, что мне придется использовать его, когда он целовал меня, отдавал всю свою любовь и потребность мне. Я не хотела быть причиной таких мук.

Тошнота тяжело обосновалась в моем желудке. Как бы я хотела забрать назад то, что сказала. Я хотела побежать за ним и пообещать, что смогу разобраться, как вернуться к нему. Предоставить ему шанс выбить это из меня, всецело подчиниться его контролю, но чем дольше я сидела здесь, тем более нерешительной становилась.

Вина и боль накатывали, как штормовые морские волны, разбиваясь о стены моей башни, стараясь поглотить меня и отправить прямиком в ад.

– Подумай обо мне. Подумай о моем мертвом и гниющем теле, что лежит в могиле.
– Блондинка с татуировкой колибри ворвалась в башню, разбивая мое сердце на тысячи осколков.
– Ты выстрелила мне в голову. Ты причина, по которой во мне так много сломанных костей.

Вина распахнула свои жаждущие челюсти, втягивая меня глубоко.

Стискивая зубы, я боролась. Я задрожала, когда добавила еще один слой кирпичной кладки к башне.

– Прости меня. Я не могу.

Воспоминание поглотило меня.

– Давай. Сделай это.

У меня больше не было сил даже мысленно не повиноваться. Подаваясь вперед, я провела лезвием ножа вниз по руке блондинки.

– Срежь ее. Назовем это осмотром, и нам больше не нужен этот товар.

Девушка задрожала, отчаянно качая головой, сжимая губами грубую ткань во рту. Ремни вокруг тела удерживали ее на месте, в то время как я держала ее запястье и обводила кончиком ножа вокруг ее штрих-кода татуировки.

Наркотики запутывали меня. Почему я должна была срезать это тату? Это должно быть очень важно, но, может, тогда мне стоило срезать и мою тоже?

– Сделай это, puta. Или я просто отрежу ей руку.

Я прижала острие ножа к внешней части татуировки, позволяя острому металлическому лезвию вонзиться в границу татуировки, когда хлынула кровь.

Девушка металась и рыдала, а я всплывала и вновь тонула наркотическом забытье.

– Отличный порез. Теперь срежь ее.
– Кожаный Жилет появился за моим плечом, проверяя работу.

Я кивнула и схватила ее руку, чтобы отрезать...

Тошнотворное зрелище разлетелось на кусочки, когда я рухнула на кровать. Рыдая, я почувствовала позывы к рвоте и стремительно потянулась за чашкой, что находилась на полу. Мой желудок вывернуло, кожа покрылась капельками липкого пота.

Звук открывающейся и закрывающейся двери не вызвал у меня ни малейшего интереса, когда на меня обрушилась еще одна волна тошноты.

Парень из 20-х, которого я видела той ночью, что провела привязанной, нежно собрал мои волосы, ожидая, пока меня закончит выворачивать. И только когда я была точно уверена, что больше не осталось чем тошнить, он унес чашку в ванную, прежде чем вернуться и помочь мне улечься в кровать.

Когда я улеглась под одеяло, он стоял и печально улыбался.

– Ты помнишь меня?

Я кивнула.

– Ты удержал меня от потери равновесия, когда Кью подвесил меня на деловом ужине.
– Впервые я не вздрогнула от мысли о Русском и его рукоятке ножа. Я никогда не узнаю, что стояло за действиями Кью.

– Так и есть. А также я коллега Кью и его самый близкий друг.
– Он указал на край кровати, приподнимая вопросительно бровь.
– Можно мне присесть?

Я пожала плечами.

– Конечно.
– Не часто меня навещают джентльмены в безупречных костюмах с желанием присесть на край моей кровати в три часа ночи.

– Меня зовут Фредерик, и я знаю Квинси еще с закрытой школы-пансионата. Он никогда толком не откровенничал и не рассказывал мне свою историю, но мы пережили достаточно, чтобы я мог судить, что он воспринимает жизнь очень тяжело. Даже он не понимает на все сто процентов, почему такой, каким является, и все же ты полностью его приняла. Впервые в жизни он встретил женщину, которая любила не только мужчину в нем, но и его темноту тоже.

Фредерик отвел взгляд в сторону, словно сильно расчувствовался, чтобы продолжать дальше.

– Я должен признать, что всегда считал, что Кью не сможет найти то, в чем нуждался. Я предполагал, что он перестарается настолько, что рано сляжет в могилу. Строя империю, посвящая свою жизнь тому, в чем он верил, было его спасение, он никогда не найдет того, что находят все люди.

Я не произносила ни слова, позволив Фредерику вести в разговоре.

– Когда тебя похитили, Кью отвернулся от всего, за что так отчаянно боролся. Он пожертвовал репутацией компании, отошел от образа, который с такой тщательностью создавал себе. Он даже отбросил в сторону человеческую часть себя, которую всегда старался оберегать.

Его глаза цвета аквамарина блеснули в темноте.

– Он искал тебя повсюду, Тесс. Убил бесчисленное количество человек - в большинстве своем варварским, хладнокровным способом, все это во имя твоей чести. Он проехал тысячи миль, заплатил сотням людей за информацию. Спустился в ад, чтобы вернуть тебя обратно, а теперь, когда ты в безопасности, он стал не нужен.

Что-то тяжелое образовалось в моем горле.

– Если ты на самом деле считаешь, что у вас нет надежды быть вместе, то тогда уезжай. Уезжай, как можно дальше от Кью, потому что своим пребыванием здесь ты стремительно губишь его.
– Фредерик повернулся ко мне, встречаясь со мной взглядом, в котором горел гневный огонек.
– Но если ты считаешь, что у вас есть хоть крошечный шанс - даже самый крохотный намек на надежду, что ты сможешь справиться с тем, что они сделали с тобой, тогда оставайся. Ты задолжала ему это.