Лабиринты страсти

– Здравствуйте, Ростислава Павловна,- бабуля обводит глазами его красноречивый взгляд и скептически здоровается.

– Здравствуйте, Гордей,- пытаюсь как-то спасти ситуацию, поэтому скорее вхожу в их поле зрения.

– Привет, бабушка,- она оглядывает меня,- Проходи,- тут Женька несется со своим поездом, а бабушка сразу расплывается в улыбке.

– Бабуля, смотри, что мне папочка купил,- Женька вручает бабушке поезд и за руку уводит в комнату, едва бабушка успевает снять обувь и верхнюю одежду.

– Я немножко не в том виде,- улыбается Гордей.

– Я стираю уже, сейчас в сушку буду закидывать,- решаю пока поговорить с бабушкой и наладить, так сказать, контакт, чтобы она держалась ради Женьки.

– Бабуля,- я присаживаюсь с рядом сидящей бабушкой, возле железной дороги и пытаюсь как-то настроить её,- Он к Женьке пришел и обился кетчупом…

– Мне уже рассказали, твое дело, если ты сама готова с ним общаться- это похвально, а я нет,- я понимаю её, потому что она видела в каком я была состоянии последние четыре с половиной года, для нее- это был такой же удар,- Что там с Димой?,- он кстати писал мне, просил дать новый адрес и я дала, все-таки нужно объясниться и расставить все точки над і.

– Мы расстались,- я прошептала это, чтобы Женька не услышала, а бабушка радостно кивнула.

– Хоть какие-то радостные новости,- бабушке очень он не нравился, особенно его чрезмерная любовь к маме,- Пойдем уже пить чай с вашим этим.

– С папочкой,- дополнила Евгешка.

– И с ним тоже,- мы вышли в гостиную, где Гордей сидел, как Аполлон. Женька сразу забралась к нему на руки, а он ее обнял.

– Расскажите Гордей, Как вы жили эти почти 5 лет?,- они начали спокойно разговаривать, а я успела поставить шарлотку в духовку и заварить ароматный чай, Женька успела уснуть на руках, поэтому Гордей отнёс её в комнату, а сам вытащил из сушки рубашку и надел её. Мы сели за стол, а бабушка так и продолжала сыпать Харитонова вопросами и рассказами.

– Линуша очень тяжело перенесла беременность и роды, ещё и на маленьком сроке переболела воспалением легких, чуть не потеряла Евгешку,- я обернулась:

– Бабушка, хватит,- перевела взгляд на Гордей, а тот смотрел на меня с сожалением и грустью.

– Все хорошо, это нужно знать,- сказал Гордей, а бабушка углубилась в свой рассказ.

Я старалась пропускать какие-то вещи, изредка чувствуя на себе тяжелый взгляд. Потом я поставила перед ними шарлотку и чай, разлив его по кружкам.

– Давайте приступать, пока горячее,- я ела молча, а вот бабушка охотно общалась, и по-моему, не собиралась заканчивать.

– Вот зачем нужно было тогда расставаться, ребенок растет…

– Ба, прекрати сейчас же,- я не могла заставить её чуточку помолчать.

– Все хорошо, я расскажу,- Гордей рассказал бабушке все, как есть, а та внимательно его слушала поедая шарлотку.

– Вот же гадость эта Марго,- вздыхала громко,- Она мне ещё тогда в университете не понравилась, змея,- Я убрала тарелки в раковину и даже успела их помыть, как эти два болтуна закончили свой разговор.

– Вот так вот, идиот я, знаю,- слышать такое от Гордея очень необычно,- Но люблю их очень сильно и обижать не собираюсь, не переживайте, Ростислава Павловна,- бабушка одобрительно кивнула.

– Хорошо, поверю на слово, но если что- лично уничтожу,- Гордей хихикнул и встал изо стола.

– Я пойду Женьку поцелую и поеду уже,- я кивнула,- Очень было вкусно, Лина,- мягко улыбнувшись поблагодарил Гордей,- Спасибо большое,- перевел взгляд на бабушку,- А с вами было приятно пообщаться,- бабушка сдержанно улыбнулась и ответила «взаимно». Приятен он ей, это так редко бывает, умеет же всех женщин поразить своим шармом.

Я оставила бабушку на кухне, а сама пошла проводить Гордея, который поцеловал Женьку, что-то ей прошептал и пошел обуваться.

– Я завтра можно заеду?

– Конечно, это твой дом, ты можешь приезжать, когда хочешь.

– А ты хочешь меня видеть?,- вопрос ставит в тупик, но он очевиден.

– Я не против,- он не был доволен ответом, но быстро вышел...

Глава 27. Лина

Мы с Женькой встали утром, чтобы сходить в магазин, но к нам приехал курьер с доставкой продуктов на целый месяц. Мне кажется, что Гордей скупил целый магазин и даже умудрился купить детскую смесь, смешной. Успеваю приготовить обед, чтобы после прогулки сразу накормить Женьку, а то потом она по режиму сразу засыпает. Поэтому так и не дойдя до магазина, мы решили просто выйти погулять. Площадка в нашем жилом комплексе была очень просторная и Женьке просто некогда было останавливаться. Я стояла и наблюдала за её сказаниями по площадке и веселым возгласам, она даже успела сразу подружиться с более старшими девочками и они уже охотно играли вместе. Пока я прибывала в своих мыслях, сзади послышался знакомый голос:

– Лина,- я обернулась и увидела Диму, он надвигался ко мне и я уже четко понимала, что серьёзного разговора не миновать, да и сама хотела его,- Привет.

– Привет, Дим,- он подошел и захотел обнять меня, но я увернулась, потому что этого вообще не хотелось. Как-то настолько много поменялось именно внутри меня, что не захотелось менять отношений и переводить их на новый уровень, а вообще захотелось их закончить, потому что в трудную минуту этот мужчина не стал для меня поддержкой. А материнский инстинкт у меня работает на ура.

– Вы теперь здесь живете?,- сразу, присвистывая, оглядел район Дима.

– Да, теперь здесь,- вот тебе и вопрос, как Евгеша и как вообще дела.

– Здесь дорого, мне сюда ездить далеко,- господи, и как я могла чего-то хотеть от этого человека?

– Я не прошу тебя сюда ездить,- сразу отвечаю честно, чтобы не растягивать этот разговор надолго.

– В смысле?

– Я не хочу продолжать отношений с тобой, Дима. Благодарю, что…

– Как это не хочешь?,- даже ответить не собираюсь, как он преодолевает расстояние и приближается ближе и уже заполняет мое личное пространство,- Я столько ездил и принимал твоего нагуленного ребенка,- становится так мерзко, что просто хочется скорее закончить этот разговор и уйти домой.

– Дима, ты не принимал никого, мы не были женаты и даже не жили вместе, давай прекратим, уже люди смотрят,- пытаюсь как-то образумить его, но тщетно, он хватает меня за руку и тянет, но в эту же секунду запах, до боли знакомого, одеколона бросается в ноздри и я разворачиваю голову, где вижу Гордея с непроницаемо- злым лицом.