Lady Покер
Шрифт:
Когда мы поднялись в квартиру, Элизабет сразу же залезла в душ. Я достал новый комплект постельного белья и начал застилать диван в зале.
– Мистер Джек! Подойди, пожалуйста, сюда! – вдруг донеслось из ванной.
– Куда – сюда? – Я нерешительно подошел к двери.
– В ванную… – Звук открываемой защелки заставил меня вздрогнуть. – Заходи скорей.
– Зачем?
– Боишься?
(Опять берет на «понт»!)
В приоткрытую дверь виднелись смутные очертания обнаженного тела за занавеской.
– У тебя вода не регулируется, – жалобно проговорила девушка. – Идет одна холодная, и я не могу смыть шампунь. Помоги, пожалуйста.
Я вспомнил, что кран давно барахлит. Вот, черт. Я зашел в ванную, осторожно отодвинул край полупрозрачной занавески и добрался рукой до крана.
Нас разделял тонкий слой полиэтилена – повернуть голову или не повернуть? Не удержался: увидел мокрые гладкие коленки и руку с намыленной губкой.
– Эй! Кто-то обещал не приставать! – Губка на мгновение показала мокрые завитки, и мне на нос шлепнулся целый ком пены.
Элизабет залилась веселым смехом.
Обозвав себя болваном, я быстро настроил воду и, бормоча извинения, покинул ванную.
Спустя несколько минут Элизабет вышла из ванной, пожелала мне доброй ночи и примостилась на диване. Послышалось ее тихое ровное сопение.
Я принял душ и лег в спальне. Сон не приходил. ПришлосьПроснулся я рано, но специально не выходил из спальни – слушал, как Элизабет умывается и гремит посудой, готовя завтрак. Она стучала чашками и чайником, с шумом рылась в холодильнике и даже напевала. Я понимал, что она ждет меня, но упрямо лежал в постели, разглядывая небо, укрытое плотным одеялом туч.
Не люблю случайные встречи, а еще больше не выношу утренние прощания после этих встреч. В фильмах произносят теплые слова, а у меня не было в голове слов – не было вообще ничего, кроме серых красок пасмурного утра.
– Мне пора уходить, выпусти меня, пожалуйста, – Элизабет постучалась в дверь спальни.
– Подожди минуту.
Я оделся и вышел.
– Доброе утро. Извини, что проспал завтрак, – я попытался приветливо улыбнуться, но получилось наигранно и фальшиво.
– Я слышала, как ты полночи ворочался.
В бледном утреннем свете, без макияжа, она показалась мне совсем девчонкой. Незнакомой и чужой. Только синий пуловер с белыми фигурами напоминал о вчерашнем вечере.
Ключ повернулся в замке два раза. «Путь свободен», – съязвил я про себя, наблюдая, как она надевает плащ.
– Благодарю за приют. До свидания, – попрощалась Элизабет.
– Пока, – ответил я. И добавил, когда она уже открыла дверь: – Вчера вечером я соврал. Я тебя хотел.
– Знаю. Спасибо, что не приставал – ты действительно добрый рыцарь. Не грусти, любовью займемся как-нибудь в другой раз… Но в покер научишь?
– Научу, если позвонишь.
Она записала номер мобильного.
– Я обязательно позвоню.
– Буду ждать.
Солнечный луч пробился через оконные стекла, протиснулся между шторами и, обессиленный, упал на полированный край трюмо. А кому сейчас легко? – посочувствовал я ему, стоя перед зеркалом и подбирая галстук к костюму. Я немного волновался. Вчера вечером, спустя почти неделю с момента нашего знакомства, позвонила Элизабет. Спросила, не передумал ли я обучать ее покеру, и мы договорились встретиться сегодня на площади около «Макдоналдса» в четыре часа после полудня.
Перепробовав различные сочетания, я остановился на голубом галстуке. По его шелковой глади изгибались кверху тюльпаны цвета осенних кленовых листьев. Именно тюльпаны, и именно осенние – вот в чем вся суть, несовместимость формы и содержания. Этот необычный (и, надо сказать, страшно дорогой) галстук был подарком жены. Она умела ценить изящество и неординарность в мужчинах. Жаль, что мы расстались… Я грустно улыбнулся собственному отражению и пошел завтракать.
Жареный тост с маслом и вареньем хрустел на зубах, напоминая о наших завтраках с шестилетней дочкой. Она специально просила будить ее пораньше. «Мама утром спит, поэтому я готовлю тебе завтрак, – говорила Люси. – Я же женщина, а женщина должна провожать и встречать любимого мужчину». Дочка засовывала куски хлеба в тостер и сторожила, когда щелкнет пружина, и тосты выскочат наружу жареными боками. Затем она осторожно укладывала их на тарелку, усердно дуя на пальцы, чтобы не обжечься. Пока тосты не остыли, мы намазывали на них масло и варенье. Приятно начинать день с детской улыбки и ароматного чая с молоком. После завтрака няня забирала дочку гулять, а я уезжал на работу. За пухлые щечки и рыжую челку я называл Люси «маленький львенок». В ответ она заявляла: «А ты – большой слон».
Почему слон?
Утро мегаполиса сияло за окном безбрежной синевой неба. Запахи цивилизации, гарь и копоть еще не коснулись хрустальной прозрачности воздуха.
Часы показывали начало десятого. Я должен был торопиться, чтобы не опоздать на встречу в офисе. «Шевроле», всю ночь скучавший у подъезда, радостно заурчал и, протискиваясь узкой мордой среди себе подобных, выехал на проспект. В приоткрытое окно прорывался свежий воздух, смешанный с запахом кофе. Диджеи по радио несли чушь, называемую приколами для тинэйджеров. Дворники сметали желто-коричневые листья на тротуарах и в скверах. Прохожие торопились на службу. Бомжи были еще трезвыми. Отличное утро. Я лениво крутил руль, размышляя о сделке, которую мне подбросил знакомый банкир. «Кое-что интересное» с акциями и недвижимостью. «Если получится, – сказал он, – возьмешь в долю или пришлешь комиссионные». Он поступал так, когда чувствовал, что бизнес может принести прибыль, но суммы не велики, а риск – приличный. Настоящий банкир – ни одного евро, который проплывает мимо, не упустит! Если сам не может съесть, то просит других, но чтобы и ему кусочек оставили. Мы уже провернули несколько подобных сделок: моя консалтинговая фирма подходила для этого идеально.
Зазвонил мобильный. Моя помощница Ирен («три в одном» – секретарь, бухгалтер и референт) напомнила о посетителе, который ждал в офисе. Я ответил, что скоро буду и попросил не назначать никаких встреч на сегодня. У меня рандеву. И не просто рандеву, а почти свидание!
«Шевроле» подкатил к офису и припарковался рядом с высоким кленом, раскрашенным в яркие цвета осени. Я постоял несколько минут, любуясь россыпью разноцветных листьев – зеленых, желтых и красно-бурых. Взять бы краски и нарисовать это великолепие! И зачем приходится работать в такой чудный день?
В приемной ожидал мужчина лет сорока пяти, одетый по моде восьмидесятых прошлого века: серая куртка, давно не глаженые брюки, галстук в полоску. На коленях примостился потертый портфель, который он крепко сжимал правой рукой.
Мы прошли в кабинет. Мужчина представился, в ответ я подал визитку. Знакомство состоялось. Я записал в ежедневнике его фамилию, имя и телефон, пометив «Бывший Директор».
Бывший Директор начал рассказывать историю своего бизнеса. Два друга решили организовать небольшую фабрику. Учредили открытое акционерное общество, построили цех в пригороде, неплохо зарабатывали. Но наступили тяжелые времена, и партнеры-друзья перестали доверять друг другу. Начали выяснять, кто прав, кто виноват, и превратились во врагов. Бизнес совсем затух. А потом один из них «нечестным и коварным» путем уволил партнера-друга с поста директора и сам стал новым боссом. Бывший Директор произнес слово «босс» с таким ядовитым отвращением, словно говорил о каком-то скользком пресмыкающемся.
Я аккуратно записал в ежедневнике: «Новый
босс = New Boss = NB» и усмехнулся про себя. Вот и злодей появился на сцене банальной бизнес-драмы.– Вы говорили, что Новый Босс не владеет контрольным пакетом? – уточнил я.
– Нет, не владеет. У него всего лишь сорок восемь процентов акций.
Я подписал в ежедневнике: «New Boss = 48 %»
– У вас – сорок девять процентов.
Он кивнул. На листе появилось: «Бывший Директор = 49 %»
– А где остальные три процента акций? – продолжил я.
– Три процента еще у одного человека.
Я заметил, что после этих слов портфель на коленях собеседника беспокойно заерзал.
– То есть никто не владеет полностью контрольным пакетом? – уточнил я.
(Надо было с этого и начинать!)
– По сути, так.
– Что вы предлагаете?
– Свой пакет акций фабрики в размере сорока девяти процентов. За разумную цену.
– И какова ваша «разумная» цена?
– Может быть, вы сначала посмотрите бумаги и отчеты?
Он достал из портфеля папку с документами. В папке были аккуратно подшиты всевозможные копии отчетов, справок и свидетельств. Их беглый анализ показывал, что в активах фабрики есть недвижимость стоимостью примерно шестьсот тысяч евро. Неплохо!
– Недвижимость приличная, – сказал я, не поднимая головы и делая вид, что изучаю бумаги. – Но место расположения плохое. Пригород, долго добираться.
– Неправда, это прекрасное место! Рядом проходит шоссе, электричка в двух шагах. Можно распродать оборудование, а недвижимость сдавать в аренду. Или можно разделить фабрику.
– Почему остальные акционеры не хотят покупать ваши акции?
– Хотят! Еще как хотят! Но я ничего им не продам! – воскликнул мужчина и передернул плечами. – Я вообще не собирался продавать акции и хотел добиться справедливости через суд, но мне срочно нужны деньги. Очень срочно.
– И сколько?
– Вот, – вместо ответа он полез в портфель, вытащил листок и протянул мне. – Это справка риэлтерской компании. Стоимость всей недвижимости фабрики на рынке оценивают более чем в шестьсот тысяч евро. Половина – это триста тысяч евро.
Я взял листок и бросил взгляд на цифры. Мужчина ждал моей реакции, но я молчал, глядя на портфель, который продолжал ерзать на его коленях. Нельзя показывать заинтересованности – пусть вскроет все карты.
Пауза затягивалась.
– Если вы заплатите двести тысяч наличными, меня устроит, – он наконец не выдержал.
– Это очень дорого, – возмущенно ответил я. – Вы же понимаете, что продаете всего лишь акции, ценные бумаги. Это не недвижимость, а бумага.
– Да-да, я понимаю… Ну хотя бы сто пятьдесят тысяч.
Мне захотелось сигарету: таких «лакомых» сделок не было давно. Хлопнула дверь кабинета, Бывший Директор вздрогнул и замолчал. Ирен с недовольным видом поставила перед ним кофе и вышла. Она почему-то считала, что подавать кофе или чай принижает ее интеллектуальный статус.
– Именно наличными? – я снова вернулся к теме разговора. – Это изрядно усложняет дело.
– Только наличными, обязательно наличными, – поспешно заявил мужчина, – ни на что другое я не согласен.
– Хорошо, пусть будет так.
– Значит, вы согласны?
– Я сказал «хорошо», а не «согласен». Это означает лишь то, что вы назвали цену в рамках разумного. Мне необходимо все изучить, посоветоваться, провести консультации с профессионалами по продаже недвижимости….
– Есть еще одно обстоятельство, – перебил меня Бывший Директор. – Деньги нужны в течение двух дней.
– Два дня?! Это нереально! – я не смог сдержать смех.
– Я понимаю, конечно… Но цена очень низкая!
– Послушайте, – мне было искренне жаль человека, сидящего напротив, но бизнес есть бизнес. – Вы лучше меня знаете, что сорок девять процентов – это много, но одновременно и НИЧТО. Тот, кто имеет пятьдесят один процент акций в таком небольшом бизнесе, как ваша фабрика, всегда может сделать так, что дивидендов придется ждать всю жизнь. И то не дождешься.– Но все-таки цена очень низкая!
– А что это за человек, у которого три процента акций? – я решил перестать давить, видя упрямство посетителя.
Бывший Директор нахмурился и начал невразумительно объяснять:
– Одна женщина. Она раньше работала на фабрике, а теперь не работает…
– А она не хочет продать свои акции?
– Не знаю, не уверен.
– Как ее найти?
Я подвинул ближе ежедневник, чтобы записать.
– Я дам вам ее телефон, если мы договоримся, – ответил Бывший Директор.
– Хорошо, – я встал, показывая, что переговоры закончены. – Вечером вы получите ответ. В крайнем случае, завтра утром.
Он тоже поднялся со стула.
– Спасибо. Только, пожалуйста, не забудьте, что деньги нужны наличными и обязательно в течение двух дней. Мне необходимо решить кое-какие дела и срочно уехать, это очень важно…
– Я вам позвоню.
– Буду ждать. Вас рекомендовали как порядочного человека, которому можно доверять. Все должно остаться строго между нами.
– Не беспокойтесь, я вам обязательно позвоню. До встречи.
– Был рад с вами познакомиться. – Бывший Директор пожал мою руку и направился к двери, но, сделав несколько шагов, обернулся.
– Знаете…
На его лице отобразилась внутренняя борьба, словно он убеждал себя в чем-то.
– Что-то не так? – на всякий случай спросил я.
– Нет, нет. Все в порядке. Буду ждать вашего звонка.
Бывший Директор еще раз попрощался и вышел. Вместе с ним исчез за дверью и потертый портфель.
Бывший Директор, бывшая жена, бывший друг – все мы рано или поздно становимся бывшими. Я перевернул стеклянную колбу песочных часов, стоящих на рабочем столе, и придвинул ближе документы, оставленные посетителем. Сделка выглядела рискованной, но и выигрыш был весомым в случае удачи. Конечно, есть незыблемое правило инвестора: если говорят «сегодня или никогда», надо отвечать «Никогда!» Но есть и другая поговорка: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Я набрал номер знакомого, владельца охранно-детективного агентства.
– Привет, сеньор Алесандро.
– Буэнос диас, [2] амиго! – проговорил Алесандро. – Что-то срочное? У меня важный клиент. Алесандро «косил» под мексиканского мачо, уверяя, что его прапрадедушка был настоящим испанским идальго. И, как ни странно, это ему удавалось. Он имел массу полезных связей в мэрии, адвокатуре и судах, особенно среди женской половины в возрасте около сорока. Про себя я называл его «сыщик».
– Клиент или клиентка? Опять утешаешь чью-то обманутую жену?
– Я не могу говорить, – серьезным тоном ответил сыщик. – Если не горит, перезвони через час.
– Дело срочное. Давай встретимся за бизнес-ланчем.
– Срочное? И насколько?
– Примерно на триста тысяч евро. Твой процент комиссионных – как всегда.
– Перфекто! Если так, то буду обязательно. В два часа в кафе «Mon Paris».
Небольшое, но довольно уютное кафе «Mon Paris» находилось в двух кварталах от офиса. Оно напоминало уличные французские ресторанчики: на столиках вазы с цветами и светлые скатерти, дающие ощущение чистоты и спокойствия, на стенах живописные картины с видами улочек Парижа, в меню – луковый суп и, конечно, круассаны. Я часто назначал здесь встречи, особенно бесполезные. Ешь и слушаешь болтовню клиента.