Лала, или прибрежный огонек

– Нет, все же... Вы, Катенька, еще молоды и легкомысленны! – высокомерно громогласно заявил старик, когда Екатерина Николаевна беззаботно нырнула в бассейн.

Исидор Афанасьевич не стал дожидаться внука, и Филин, как всегда, не застав деда, не захотел даже искать его.

– Может быть, поищем его? – спросил Кирилл. – Вдруг он совсем разозлится и запретит тебе сюда приезжать?

– Подумаешь! – усмехнулся Филин. – Он меня все равно не любит.

Вику потрясли эти слова. Она давно чувствовала, что у Филина с дедом не всегда гладкие отношения. Мальчик и вправду обижался на старика за его видимую холодность и даже равнодушие. А Филин все-таки тянулся к нему, ведь родителям, как ему иногда казалось, он не нужен вообще. Но несмотря на это, мальчик оставался весел и умело скрывал свои чувства. Что ж, таков был Филин.

Всю ночь напролет Вике снилась Лялечка. Но во сне все как-то забавно исказилось – снилось, будто лисичка рассказывала ей что-то, правда, на своем зверином языке. «Как в мультфильме», – подумала Вика, проснувшись. И теперь, когда они снова шли к ущелью, девочка старательно вспоминала то, о чем же в этом фантастическом сне она разговаривала. А еще Вика думала над тем, поведать ли брату и Филину одну историю, которая произошла вчера в их отсутствие. «Нет, – решила она, – может быть, это не только мой секрет. Так зачем же мне наперед его раскрывать?»

Троица пробралась в ущелье через тот же потайной туннельчик. Поначалу лисята, завидев непонятных двуногих существ, инстинктивно попрятались в нору, от страха позабыв даже о своем завтраке. Но вскоре, почувствовав, а может и вспомнив, что им не грозит опасность, поочередно стали выбираться из своего крепкого «домика». Первой, конечно же, была Лала. Лисичка тут же узнала Викины кроссовки и, в особенности, шнурки, которые, как ей, видимо, показалось, она вчера не дожевала. Остальные двое, выбежав за сестренкой, тут же принялись доедать оставленную на произвол судьбы добычу. Едой им служила рыба, небрежно разбросанная около норы. По всей видимости, это была форель, которую лисица раздобыла в каком-нибудь горном ручье. Лисята вели себя так, как подобает хищникам. Они с большим удовольствием и даже наслаждением превращали свой завтрак в увлекательную для себя игру. Смешно рыча, показывая свой еще совсем не страшный оскал, они растаскивали рыбу в разные стороны.

– Странно, а где сама лисица? Неужели она вчера не почуяла, что в ее доме побывали чужаки? – гадал Кирилл.

– Может быть, детки рассказали ей, как здорово мы вчера поиграли, – предположила Вика.

– Ага, прямо-таки рассказали, – посмеялся Филин.

– Ты напрасно так. Животные тоже разговаривают друг с другом, но на своем языке...

Пока девочка высказывала свое мнение, Лала сидела рядом на задних лапках и внимательно следила за каждым движением девочки, будто стараясь запомнить о ней как можно больше. Ее братишки, потеряв интерес к добыче, стали бороться друг с другом. Лала почему-то не пожелала принять участие в этой схватке, она как будто знала, что драки – не дело для девчонок.

В ущелье «Одиночества» по-прежнему было тихо, как в раю. Каждый занимался тем, что его интересовало. Филин разыскивал новые входы и выходы, Кирилл выбирал для съемки разные ракурсы, Вика мечтала стать горной отшельницей, знающей язык животных и птиц. Атмосфера этого таинственного ущелья успокаивала и отвлекала от плохих мыслей. Кто бы мог подумать, что над ним, притаившись за камнем, стоял Исидор Афанасьевич? Он был очень расстроен, а впрочем, он был зол, ведь дети, сами того не подозревая, нарушили его кое-какой умысел. Однако старик нет-нет да тешил себя мыслишкой, что только в его власти разлучить ребят с лисятами. Он еще немного понаблюдал за ними и вскоре ушел, по пути обдумывая план своих действий.

* * *

Филин постеснялся остаться с Нефедовыми обедать, а деда ему и вовсе не хотелось видеть. Но когда Кирилл провожал его, и они шли к автобусной остановке, Филину все-таки пришлось повстречаться с ним. Тогда Исидор Афанасьевич позвал внука, сказал ему что-то, тут подъехал автобус, в который нахмуренный Филин быстро запрыгнул, даже забыв попрощаться с другом. Кирилл нисколько не обиделся. Напротив, ему стало стыдно от того, что в данной ситуации он ничем не мог помочь. Когда внук уехал, Исидор Афанасьевич в какой-то миг грозно взглянул на Кирилла, а затем продолжил грезить о еде, поскольку в это время он тоже шел обедать.

Андрей Павлович сообщил по телефону, что остановится на ночь в городской гостинице и приедет лишь завтра, к ужину. Конечно, такая новость была не из приятных, но Екатерина Николаевна, Кирилл и Вика, уже привыкшие к таким внезапным делам их папы, не очень расстроились. Они решили, что им самое время спуститься к морю. К тому же небольшой шторм, который начался в день их приезда, утих, и жгучие, прозрачно-скользские медузки снова попрятались в своих глубинах.

Пляж был как всегда пестрым и многолюдным, а море ласковым и теплым. Кирилл сожалел о том, что он не человек-амфибия. Его сестра боялась далеко заплывать, и все же мечтала об этом. Вика думала, а может даже верила, что, если какая-нибудь волна вдруг унесет ее в открытое море, то, наверняка, и там ей ничего не грозит, поскольку тут же на помощь приплывут дельфины – настоящие морские спасатели. Однако увидеть сейчас хотя бы одного черноморского дельфина она даже не надеялась. В самом деле, эти животные, кажется, недостижимы, хотя и существуют дельфинарии, где на них можно посмотреть... Но ведь это совсем не то. Вика успела убедиться, что животные чувствуют и любят свою свободу даже сильнее, чем люди. А дельфины и бескрайнее море – неразрывны. Как не представить себе стаю дельфинов, грациозно взмывающих над морем, чтобы потом вновь погрузиться в родную стихию?

Море и мечты о дельфинах отвлекли Вику от мыслей о Лале. Однако Кирилла не оставляли какие-то смутные подозрения по поводу безопасности лисьего семейства. И вся причина этих неспокойных мыслей была в Исидоре Афанасьевиче. Давеча на остановке Кирилл случайно расслышал и почему-то запомнил одну фразу, которую старик со злостью выговорил внуку. Старик сказал: «Ты больше никогда их не увидишь!» И чем больше мальчик задумывался над этим, тем понятней ему становилось, из-за чего Исидор Афанасьевич ругался на Филина.

– Вика, как ты считаешь, – решил Кирилл посоветоваться с сестрой, – дед Филина может убить животное?

Девочка не ожидала такого вопроса, который прозвучал так, что спустил ее с небес на землю.

– Не знаю... – удивленно ответила она.

– А мне кажется, может.

– Но ради чего? На браконьера он как-то не похож... Давай, у мамы спросим! – сказала Вика, и Кирилл не успел оглянуться, как сестра в миг оказалась у Екатерины Николаевны. «Только бы она не проболталась...» – заволновался он, поскольку знал, что их мама порой бывает мнительна и одновременно строга.

– Из-за прихоти, – кратко и спокойно ответила Екатерина Николаевна на вопрос дочери, и та опять подошла к брату. Они сели у самого берега, так, что набегающие волны ласково обнимали их ноги.

– Почему ты решила у мамы спросить?

– Потому что нам взрослых не понять, – с какой-то обреченностью сказала Вика. – У них свои забавы...

– Ладно, не расстраивайся, – утешил ее брат. – Я ведь только предположил. Может быть, старик совсем не о лисятах говорил...

– Нет, раз ты услышал, – перебила она, – значит, это неслучайно... Кирилл, у меня плохое предчувствие. Давай пойдем туда прямо сейчас.

– А что маме скажем?

– Я что-нибудь придумаю, – торопливо ответила Вика.

Кирилл не сомневался в актерских способностях сестры. Ведь через несколько минут они ушли с пляжа. Действительно, Вике пришлось потрудиться, чтобы изобразить недовольство и усталость. Ведь детям, в отличие от взрослых, очень сложно скрывать свои намерения. Однако у Екатерина Николаевны, поскольку она все-таки была врачом, на этот счет были иные подозрения. По глазам, голосу и болезненному румянцу на щеках, мать заключила, что ее дитя и вправду плохо себя чувствует. Но как только Екатерина Николаевна высказала свои подозрения по поводу болезни дочери, Вика постаралась напрочь их отмести.