Лана из Змейгорода

— Но она все равно продолжается, — возразил ему Велибор, приближаясь к самому жерлу. — И только она имеет смысл.

— Дерзкий ящер! — из клубящейся тьмы снежной тучи сверкнул ледяными глазами-молниями демон. — Пойдем со мной. Я покажу тебе, что на самом деле имеет смысл и к чему приходит во вселенной все, начиная от сияющих звезд и заканчивая маленькой букашкой!

— Что он задумал? — недоумевали сгрудившиеся у плотины смертные воины.

— Разве он не понимает, что его силы не хватит одолеть демона? — переживали старейшины и русалки, которые, конечно, знали, что с каждым новым поколением сила, унаследованная от бессмертных предков, становится слабее.

А Велибор при всей его отваге принадлежал к одной из младших ветвей. Другое дело, что в своем стремлении защитить родной город и тех, кто его там ждал, он превосходил многих из тех, кто кичился знатностью и богатством, и не собирался торговаться, готовый заплатить самую высокую цену, которую не считал чрезмерной.

И когда демон в своей бесконечной злобе выпустил ледяной заряд, обратившийся в не имевшее обороны копье, сокрушительной силы, Велибор и не стал уклоняться, бестрепетно встречая свою судьбу. Только за несколько мгновений до того, как ледяное копье пронзило его грудь, все потомки бессмертных Змейгорода услышали его бестрепетный приказ:

«Яромир, Медведко! пора! Не подведите! Я верю в вас! Велес батюшка защитит! Не поминайте лихом!»

И в тот момент, когда жуткое оружие Нави достигло цели, облака, словно пронзила золотая молния, а в основание смерча вонзился сразу десяток громовых стрел.

* * *

Еще когда над Змейгородом бушевала гроза, Яромир и Медведко, которые и в прежние дни достаточно часто, вернувшись из дозора, заглядывали на выгон, помогая старому Ждану и оставшимися с ним отрокам-подпаскам присматривать за стадом, отправились в горы.

— Куда это они? — удивлялись ящеры, предпочитавшие ночь накануне решающей битвы если не провести с родными, то проверить вооружение, приладить снасть, отдохнуть и собраться с силами.

— Проведать скотину на пастбище и выбрать коров для жертвенного пира, — невозмутимо отозвался Велибор.

Лана, которая вместе с Гордеей зашла проводить лад любимых, могла бы рассказать, за какой надобностью ящер и смертный в такую собачью погоду собираются себе приключений на головы искать, но ей велели молчать. Яромир имел все основания не доверять старейшинам. Потому о том, что они с Медведко еще с весны разыскивали в верховьях Свияри белый песок и перед каждой грозой расставляли ловушки, собирая громовые стрелы, кроме видевшей оружие в действии Ланы знали только Велибор и близнецы.

Молодой кудесник с Яромиром вернулись на рассвете, неся целый мешок, содержимое которого для начала разложили и рассортировали в оружейной, позвав туда и Лану, закончившую к этому времени ночную часть обряда. Самые крупные оставили для стреломета, которым управлял Гордей, остальные разделили между Медведко и еще двумя молодцами, которые уже поднимались в небо вместе с близнецами.

— Ваша основная задача — достать заклинателей, — придирчиво и с некоторым скепсисом осмотрев находки, наставлял добровольцев Велибор. — Без нужды не высовывайтесь и раньше времени себя не раскрывайте.

— Будем надеяться, что замысел сработает, — кивнул Гордей.

* * *

Едва солнце поднялось над горизонтом Медведко, надежно закрепленный в седле и сетке, занял место у Яромира на спине и двое других добровольцев последовали его примеру. Именно громовые стрелы, пущенные из луков и стрелометов, помогли одолеть большинство заклинателей и несколько драконов. Когда же на поле боя появился ледяной демон, имени которого нельзя называть, воевода послал Яромиру зов:

«У вас с Медведко еще остались громовые стрелы?»

«Да, а что толку? К нему ж на расстояние броска смертного не подобраться. Да и стрелу не закинешь».

Они с близнецами уже предприняли одну попытку. Но она закончилась лишь тем, что Боеслава расшибло о скалы, так что ящер еле выжил, а сидевший на его спине смертный сразу сломал хребет. Боемысла при этом отбросило к плотине и, в беспамятстве приняв человеческий облик, бедняга едва не утонул. Хорошо, что товарищи вовремя успели его вытащить.

«Я могу попробовать нырнуть со стрелой внутрь, — самоотверженно предложил научившийся пользоваться мысленной речью Медведко. — Смертные все равно слишком мало живут».

«Ты только женился, тебе еще надо вырастить детей, — напомнил ему Велибор. — А мне, похоже, уже не гулять у Яромира на свадьбе. И сестру замуж не мне придется выдавать».

Про свою свадьбу он и не вспомнил. Да и стоит ли вспоминать то, о чем даже не заводилась речь. Даждьроса на стене только горестно воздела к небесам руки. По ее бледному, как и у всех русалок, лицу текли слезы, из запекшихся губ рвался крик. Но разве она могла помешать ящеру совершить задуманное? Даже признание в любви, которое, невысказанное, так и осталось на губах, ничего бы не решило.

«Я отвлеку его, а вы подоберетесь на максимально близкое расстояние. Только постарайтесь при этом уцелеть. Я знаю, у вас все получится».

И вот теперь весь Змейгород увидел, как демона пронзают громовые стрелы. Яромир сумел вновь слугу Кощея обмануть. Вынырнул из туч со сложенными крыльями, расправляя их лишь у самой земли на выходе из петли, которая в любой момент могла стать действительно мертвой и для него, и для метавшего одну за другой стрелы Медведко. Вот только миг торжества вместо упоения победой принес ящеру невыразимую боль, поскольку он до последнего, похоже, не верил в то, что воевода не придумал никакой хитрой уловки, чтобы одолеть демона и спастись.

— Велибор! Держись!!!

Отчаянный зов Яромира, похоже, перекрыл даже рев смерча, и Лана не могла сказать, что это была именно мысленная речь, ибо ей показалось, что призыв ящера рвет не только все созданные магией щиты, но и барабанные перепонки. Его крылья тоже лопались кровавыми ошметками, когда он пытался вырваться из притяжения воронки, вынося того, кто владел оружием Верхнего мира и силясь добраться до Велибора. Но тело воеводы уже скрылось в беспощадном жерле.

Над полем битвы пронесся вздох ужаса, а в ту сторону, где, обнявшись, стояли Даждьроса и Дождирада, никто даже не решался смотреть. И снова Лана подумала о том, что на этом поле так не хватало Горыныча. Уж он бы, дав Яромиру и Медведко шанс достать злого ворога, нашел возможность брата защитить.

Воронка опадала, но при этом поверженный демон пытался, подобно своему господину, утащить за собой в Навь все, до чего мог дотянуться на земле и в небе. Даже размаха драконьих крыл не всегда хватало, чтобы вырваться из смертельной ловушки. Каким усилием сумел ее преодолеть Яромир, ведала только Лана, которая уже сейчас видела, как тяжело вздымаются бока ящера, как туго ловят воздух могучие крылья, как с оскаленной драконьей морды падает кровавая пена.

Медведко, израсходовавший все стрелы безвольно обвис в сетке. Он выполнил свой долг, но противостояние с Навью дорого дается даже кудесникам и потомкам двух миров. Не до конца восстановившееся легкое снова надорвалось, из уст лилась кровь, правая рука, поразившая демона, отнявшись, обвисла. Его тестю Гордею повезло еще меньше. Во время одного из атак на стены, дракон Нави, которого он успел сбить из стреломета, сбросил его с башни, и бедный сотник не пережил падения. А уже сколько смертных полегло на поле, знали только Мудрейший и вдовы.