Леди ангел

— Прошу тебя. Кит, не начинай снова. Ты не властен над моим прошлым — оно принадлежит только мне.

Некоторое время Кит смотрел на воду, словно в глубинах озера скрывалось нечто, способное успокоить раздражение, опять начинавшее клокотать в его груди.

— Ты права, — сказал он еле слышно. — А у тебя, гляжу, новое платье от Ворта? — Этот вопрос был задан уже гораздо более дружелюбным тоном. — Угадал? Элегантность этой вещи говорит сама за себя — ошибиться практически невозможно.

— Мир? — по-детски доверчиво спросила она, дотронувшись до кончиков его пальцев.

— Конечно, мир. — Его пальцы ответили быстрым, но крепким пожатием, а колдовская улыбка согрела ее сердце. — Теперь-то мне можно познакомиться с Мэй?

Анджела представила дочке Кита как своего хорошего друга, и уже через минуту он увлеченно играл с крохотной девчушкой, помогая ей рыть канал, чтобы выкопанная в грязи яма наполнилась озерной водой. Потом оба принялись за сооружение плотины, чтобы получилась настоящая запруда, причем способ строительства вызвал оживленную дискуссию. А Анджела между тем сидела неподалеку, стараясь вникнуть в их идеи, которые рождались одна за другой.

— Дядя много-много знает, мама, — воскликнула Мэй, восторженно шлепнув ручонкой по жидкой грязи. — Знает, как ствоить. А ты молодец! — наградила она нового знакомого веселой улыбкой.

— И в самом деле молодец, — не могла не согласиться Анджела, с удовольствием наблюдая за их игрой. Бруку даже в голову не могло прийти поиграть с детьми. Впрочем, как и любому другому отцу-аристократу из тех, кого она знала. С щемящим чувством она вдруг осознала, как много потеряла, лишенная простых семейных утех, живя в мире, где царило богатство, но не счастье.

— Мама, иди к нам! Помоги немножко, — жизнерадостно позвал ее Кит. — Мы ей разрешим достроить плотину, ладно? — взглянул он на Мэй, ожидая одобрения со стороны крохи.

— Давай, мама, — поддержала идею девочка, указывая на топкий участок, где предстояло завершить строительство. — Знаес, как здолово!

Присоединившись к ним, Анджела будто перенеслась в какой-то волшебный мир. Грязь оказалась восхитительно мягкой и прохладной, игра — увлекательной, а ощущение семейного счастья — полным. Все это было так непохоже на эмоции, которые графине приходилось испытывать в обыденной жизни. И когда, слишком сильно наклонившись, чтобы укрепить только что построенную плотину, она качнулась и в поисках равновесия прильнула к Киту, ее наполнило такое острое ощущение пронзительного счастья, что было трудно удержаться от слез восторга.

— Осторожнее, мама, — тихо пробормотал он, поддержав ее тыльной стороной ладони, которая не была испачкана в грязи. Его голос прозвучал с чувственной хрипотцой.

— Вряд ли у меня получится, — прошептала она в ответ, тая от внезапной вспышки желания, пронзившей ее тело.

— Надо, чтобы получилось, — мягко, но непреклонно проговорил Кит, отстраняя ее от себя. — Что ж, пруд, можно сказать, готов. Пора пускать кораблики, — оживленно продолжил он разговор. — Ты когда-нибудь строила кораблики, Мэй? — осведомился он, разламывая надвое коротенький прутик.

— Покази, покази! — нетерпеливо закричала она, полностью сосредоточив внимание на его руках. Девочка сидела тихо как мышка, наблюдая, как он мастерит мачту из прутика и длинной травинки.

Ополоснув руки в озере — тоже к вящему удовольствию Мэй, — они начали пускать кораблики, сделанные из палочек, под парусами из листьев. Это развлечение настолько захватило и ребенка, и обоих взрослых, что они не заметили, как прошла пара часов. О времени напомнила им Берджи, пришедшая, чтобы сказать о том, что пора кормить девочку.

Кит заметил няню издали, когда та появилась на вершине холма, отделявшего дом от озера.

— Мне пора, — спокойно констатировал он и попытался подняться.

— Вовсе нет, — остановила его Анджела, удержав за руку.

— Одна из твоих незаметных служанок?

— Да, они незаметны. А разве твоих часто можно видеть?

Кит скорчил гримасу. Тот, кто служил ему, действительно не лез на глаза посторонним, однако какое до этого дело женщине? Им овладело чувство мужского превосходства — так было легче оправдать себя. Однако настроение испортилось.

— Я полагал, что в этом мире порядки определяют мужчины.

— По большей части да.

— Но, видно, все же не всегда, — проворчал он.

— Я просто обожаю, когда ты ревнуешь.

— А я ненавижу, — все так же угрюмо буркнул он.

— Бейдзи! — восторженно завопила крошка Мэй, завидев няньку. Вскочив на ноги, она опрометью бросилась к молодой женщине. — Иди, иди сковее! Смотви, как здолово!

— Совсем такая же, как ты, — ухмыльнулся Кит, немного подобрев, наблюдая, как малышка бежит, припрыгивая, навстречу няне. — Прирожденная энтузиастка.

— Да, я иногда бываю такой же, как моя маленькая дочь, когда на то есть причина. Таких причин не очень много, и одна из них — это ты. — Она погладила его по руке, опиравшейся на траву. Мокрые кончики пальцев легко пробежали по его ладони.

— Сколько мне ждать? — спросил он, и голос его прозвучал покорно.

Взглянув на вершину холма, где Берджи уже распростерла объятия навстречу Мэй, Анджела ответила:

— Вероятно, до ночи.

— Как будто нельзя обойтись без этого твоего «вероятно».

— Пойми же, я должна вернуться к гостям.

— Ну вот, опять… — протянул Кит севшим голосом. — Я сама едва удержалась от того, чтобы сбежать к тебе, не дожидаясь обеда. Но что делать? Предстоящие три дня, — она сделала глубокий вдох, — будут особенно трудными.

— И все же сегодня днем тебе не помешало бы немного отвлечься от забот, — мягко заметил Кит. — Мне нельзя, — прошептала Анджела, и ее взгляд вскользнул по животу Кита к его бедрам. — Совсем немного, — проникновенно повторил он, перехватив ее взгляд. — Никто о тебе даже не вспомнит.

— Может быть, они и в самом деле не хватятся меня, — задумчиво проговорила графиня, и на щеках у нее расцвел румянец.

— Что ж, решай сама, — подытожил Кит внешне равнодушный, но голос его был обволакивающе-бархатным. — Да вот и они. Встречай, мама, — добавил он сладким тоном, словно разделяя ее материнское счастье. — И готовься.

Следующие несколько минут прошли вполне гладко. Ни Кит, ни Анджела ничем не выдали себя: ни за что нельзя было догадаться, что между этими двоими существует интимная связь. В значительной мере это было заслугой Кита, который в полной мере использовал свое обаяние. Вместе с Мэй он показывал Берджи, как плавают в запруде кораблики, и в конце концов заговорил с молодой няней на ее родном шведском языке, поинтересовавшись, каким образом она оказалась в Истоке.