Леди в тигровой шкуре

– В виде парусника? – не к месту сострила я.

– А как ты догадалась? Да, именно в виде парусника. Была такая бригантина «Яна». У нее очень трагическая судьба, как у нашей девочки… Столько времени прошло, а памятника на ее могилке все нет. Я хотела сама заняться этим вопросом, но тогда могло бы обнаружиться, что я вернулась в Горовск.

– Ты права. Пусть они считают тебя погибшей.

– Полина, слушай! А если Диана рассказала Сашке про звонки с того света?

– Вряд ли. Тогда бы ей пришлось признаться, что она виновна в смерти Яны.

– А если они действовали вдвоем? – не унималась Лиза. – Я три с лишним года гоню от себя эту мысль, но она все равно преследует меня. Может, Сашка тоже хотел Яниной смерти? Может, они действовали по обоюдному согласию?

– Вряд ли. В этом не было никакого смысла. Он мог просто с тобой развестись. А для Дианы ваш ребенок был препятствием для осуществления ее замыслов. А нет малышки – нет проблем.

– Наверное, ты права. Меня всегда поражало, с какой легкостью она шла на аборты. Первый раз я пыталась ее остановить, но она меня и слушать не хотела… А когда я сказала ей про свою беременность, она проговорилась, что ей такого счастья уже не дождаться. Это был тонкий намек на то, что я плохо ее когда-то отговаривала от операции.

– Лиза, это элементарная зависть. Все, что имела ты, она воспринимала отнятым у себя, своим нереализованным шансом. У тебя был муж, ты ждала ребенка, а ей роман с женатым мужчиной ничего хорошего не принес. Потом, ты была ее непосредственной начальницей. Не удивлюсь, если никакой любви к Астраханову у нее не было и в помине. Александр интересовал ее только потому, что принадлежал тебе… Лиза, а расскажи-ка мне о нем побольше.

– Зачем?

– Пришло время заняться им вплотную. Когда Козловы вернутся, будет не до него. Кстати, когда у Лиды путевка заканчивается?

– Не знаю. Я и так слишком много вопросов ей задаю. А вот ответы на них получаю через раз и односложные.

– Насчет срока пребывания в пансионате вопрос самый невинный. Задай его при случае. А вот, кстати, и бутылка хорошего вина, которую я обещала тебе привезти. Надеюсь, что вино сделает Лидию разговорчивее.

– Спасибо, – сказала Лиза, убирая бутылку в пакет.

– Однако мы несколько отвлеклись. Итак, Астраханов. Что его интересует, кроме яхт?

– Не помню. В основном яхты. Тогда я считала это нормальным. Вот для моего отца самым главным в жизни была выпивка. Мне казалось, пусть уж лучше у моего мужа на первом месте будет судомоделирование, чем алкоголь или другие женщины. А когда я вышла замуж за Щетинина, то поняла, что для него самым главным в жизни была я. У меня было с ним тихое семейное счастье…

– Лиза, про счастье не надо, давай про несчастье, в смысле, про Астраханова, – напомнила я.

– Тогда открой энциклопедию на букву Я и найди слово «яхта». Этого будет достаточно, чтобы завести с ним разговор.

– А если мне одного разговора с ним мало?

– Тогда тебе следует знать, что высшим «пилотажем» в судомоделировании является создание макетов яхт с картин известных маринистов.

– Да, это уже клиника. Уж не знаю, что лучше – самой завести интрижку с Александром или подсунуть кого-то Диане. К ней в ресторане один представительный мужчина клинья подбивает, но она на него – ноль внимания. Наверное, нужен такой, чтобы ей пришлось его завоевывать.

– А может, продолжать воздействовать на нее звонками?

– Когда я разговаривала с Дианой как героиня статьи, она призналась мне, что не все из ее деяний можно исправить. По-моему, мне удалось зародить в ней страх быть наказанной свыше за смерть девочки, и ей уже от него не избавиться. Совесть проснулась и будет мучить ее до конца жизни.

– Да, мы добились в этом направлении многого, – согласилась со мной Лиза. – Яночку все равно не вернешь. А Диана хоть на секунду, но осознала свою вину. Через себя переступила – на кладбище собралась поехать, свечку поставить… Она ведь этого не любит…

– Значит, надо приступать к пункту два. Будем разваливать ее брак.

– И еще по телефону будем внушать ей, что пришло время расстаться с Астрахановым?

– Да, это один из вариантов, только дозвониться до нее стало сложнее. Не удивлюсь, если она сменила SIM-ку, а секретарша не соединит с ней без пароля. Остается только домашний телефон, но и его номер можно поменять, – сказала я и заметила, что Лиза приуныла. – Ничего, я что-нибудь придумаю. Если ты настаиваешь, что они должны расстаться, то так и будет.

Щетинина кивнула, давая понять, что настаивает, потом сказала:

– Пока Оборина не встала между нами, у нас с Сашей все было нормально. Мы могли бы и до золотой свадьбы дожить…

Я углядела в Лизиных глазах всполох ревности. Честно говоря, я не совсем понимала, что эти две женщины нашли в Астраханове. Совершенно никчемный мужик, хоть и красивый внешне. Но, как говорит Алинка, мужчинами нельзя разбрасываться.

– Кстати, у Дианы на следующей неделе юбилей – тридцать лет. Она наверняка будет его шумно отмечать. Помнится, Оборина такой банкет на двадцатипятилетие закатила, в долги залезла… Потом, у Дианы есть еще одно неизменное правило – она всегда отмечает день рождения день в день, не переносит празднование на выходные дни.

– Значит, юбилей. Это очень интересно. Надо подумать насчет подарка.

– Может, послать ей в коробке какую-нибудь змею? – Лиза наконец стала что-то предлагать. – Представляешь, Диана прилюдно развязывает ленточку, открывает коробку, а там – гадина…

Откровенно говоря, это предложение показалось мне пошлым, а главное – совершенно бессмысленным. Но я промолчала. Пусть она думает, что именно так выглядит качественная подлянка. У меня возникла идея получше, но она находилась пока в эмбриональном состоянии. Нужно время для ее роста, а это всего – до следующей субботы. В любом случае последнее слово и в этом акте пьесы останется за мной.

* * *

Из пансионата я поехала к Нечаевой. Если бы моя подружка не делала из своего романа с Германом тайну, я не допустила бы, чтобы этот аферист ее обобрал. Причина ее скрытности мне была непонятна. Теперь вот свалились на мою голову дополнительные заботы. И дед тоже хорош! Постеснялся выполнить Алинкино поручение. Аристократ!

В планах Нечаевой на сегодняшний и на все ближайшие дни значился только один пункт: ожидание Германа. Занятие это было утомительным и неблагодарным, поэтому я ей искренне посочувствовала, а потом осторожно спросила:

– Алина, а может, не стоит так на нем зацикливаться? Поехали со мной в бассейн, а?

– Нет, я буду ждать Германа. Раз Глаша сказала, что он вернется, значит, надо надеяться и верить в ее предсказание. А что мне еще остается? – вдруг посетовала Алинка. – Ты занята своей клиенткой, а до лучшей подруги тебе нет никакого дела. Иди, Поля, иди, не буду тебя задерживать. Ныряй в бассейне, выкраивай из шелковых салфеток паруса, а я буду ждать. Ассоль ждала своего Грея и дождалась. А чем я хуже ее? Даже лучше.