Ледовый десант
Шрифт:
— Спустило правое заднее колесо! — объявил Магер, повернувшись к Бремку.
Перелетный вытер с губ густую слюну. Зыркнул на Надежду. Встретился со жгучим насмешливым взглядом ее карих глаз из-под черных широких бровей, сошедшихся на переносице.
«Почему Бремк не застрелил ее, когда она кричала, обращаясь к танкистам: «Хлопцы! Родные! Бейте по этой машине!» Откуда у нее столько смелости, отваги. Неужели действительно и этой Надежде, и Тане придает силы в самые трудные минуты вера в победу Красной Армии? А старая София?.. Откуда такая уверенность, если Красная Армия обливается кровью?
— Ты, Магер, водитель-ас! — похвалил шофера Бремк. — Я так и скажет штурмбанфюреру Вассерману, его брат оберсту, если доведется встретиться. Ты спас нас всех. В том числе и господин Перелетный. У него два душа. Одна душа в пятка, а другая — у бога.
— У господин Перелетный два душа? — переспросил Магер.
— У господина Вадима всегда два душа. Одна из них — душа труса.
Надя, всхлипывая, все оглядывалась назад. «Так близко были наши! Я даже видела лица красноармейцев, что сидели на танках. Неужели мне придется умереть на чужбине? За что мне выпала такая горькая доля?»
Советские «КВ» и «Т-34», перерезав шоссе, начали бой с немецкими танками.
9
«Тридцатьчетверки» и «КВ», развернувшись в боевую линию, включили на полную мощность двигатели и на предельных скоростях ринулись на позиции противотанковых орудий «кобра», на окопы, ходы сообщений, доты, дзоты и другие огневые точки врага.
Гитлеровцы еще не успели прийти в себя от налета «илов» и артобстрела. Вражеские артиллеристы стреляли беспорядочно — они не ожидали нападения советских танков.
Приближаясь к позициям врага, «КВ» и «Т-34» шли в лоб, стараясь не подставить под огонь немцев свои борта. Когда же до противотанковых орудий «кобра» осталось метров пятнадцать, они свернули чуть влево и помчались к ним наискосок, утюжа по пути окопы и блиндажи, засыпая, давя в них пехотинцев и гранатометчиков.
Больше всего судьба экипажа танка во время атаки зависит от механика-водителя, его умения, выдержки. Он должен четко исполнять приказы командира, внимательно следить за местностью, своевременно предупреждать о появлении опасности.
Механик-водитель Сидоров будто прикипел к рычагам управления. Его глаза внимательно глядели через триплекс вперед: для стрельбы — ровное место, для тарана и утюжения — бугорки блиндажей.
Но как ни утюжь окопы, всех солдат не передавишь. Капитан Тернистый схватил уже третью гранату с фальшборта, вставил взрыватель в корпус, пальцами правой руки нажал на предохранительный рычажок и, приоткрыв люк, швырнул ее во вражескую траншею.
И тут же в ответ немецкая бутылка с горючей жидкостью упала под башню его танка.
Вентиляторы не действовали, и пламя, ворвавшееся сквозь щели в «КВ» острыми, длинными языками, сразу же задохнулось.
Танк наполнился дымом. Нечем стало дышать.
— Горим! — закричал радист-пулеметчик Панин, увидев огонь на башне, и открыл люк.
— Что ты делаешь, сумасшедший! — Тернистый поднял руку, закрыл крышку люка.
В танк ворвался свежий воздух, а с ним и тонкая, как змея, струйка огня. Она обвила рукав кожаной
куртки капитана. Сбросив шлем, Гнат начал бить им по загоревшемуся рукаву.— Я виноват! Испугался! — пришел в себя радист-пулеметчик Панин.
— Замолчи! — прикрикнул на него механик-водитель. — Не всякий огонь — пожар! Хотя понять тебя можно. Ведь это твой первый бой…
— Задраить щели! Надеть противогазы, кому дышать тяжело! — приказал Тернистый. — Сидоров, оторвись от пламени!
— Есть!
Противогазы никто не надел. Наводчик Барабаш и заряжающий Нечитайло заткнули ветошью все щели в танке. Кислорода стало еще меньше.
Тернистый наконец управился с огненным змеем на рукаве. На танке же пламя все еще приплясывало, обвивай башню.
Но вот «КВ» рванулся вперед с такой силой, что огонь на башне сбило ветром. Еще бросок — под гусеницами затрещали бревна блиндажа.
«КВ» был похож на загнанного в западню сказочного зверя, пытающегося вырваться на свободу.
— Оторвались! Молодец Сидоров! — крикнул Тернистый. — Впереди «кобра». Дави эту гадюку! Покажем гансам, на что способна наша «Пятая застава»!
Немецкие артиллеристы стали наводить длинный ствол орудия на «КВ» Тернистого. Гнат отчетливо видел нарисованных на стволе кобр с гордо поднятыми головами, из которых высовывались острые жала.
«Кобры» — грозное оружие. Они стреляют кумулятивными снарядами, прожигающими даже толстую броню танков насквозь. Механик-водитель Сидоров хорошо это знал. Он включил на полную мощность двигатель — «КВ», взревев, рванулся к «кобре» и опрокинул ее ударом гусеницы. Танк замер, качнувшись по инерции. А потом медленно, на малой скорости, двинулся на дзот. Придавил его, втиснул в землю вместе с расчетом.
— Так держать, Сидоров! — подбодрил механика-водителя Тернистый. — Теперь возьми левее. Видишь земляной холмик? Это еще один дзот!
«КВ» свернул влево.
Весь экипаж танка «5-я застава» действовал умело, слаженно. Наводчик Барабаш помогал Тернистому вести наблюдение, указывал цели, иногда стрелял и без его команды — Тернистый руководил боем не только своего экипажа, но и всего батальона. Заряжающий Нечитайло готов был в любую минуту послать в замок орудия бронебойный или осколочный снаряд. Радист-пулеметчик Панин, когда выпадала свободная минута, строчил по фашистам из пулемета.
…Танки полковника Майборского, разгромив оборону немцев, широкой волной устремились на шоссе и стали таранить, расстреливать из пушек и пулеметов автомашины, тягачи с орудиями, бронетранспортеры, мотоциклы. Шоссе и обочины покрылись десятками костров, от которых тянулись в небо красно-черные дымы.
Вслед за танками на автомашинах и тягачах двинулись мотопехотинцы, артиллеристы, саперы, несколько самоходных артиллерийских установок — «САУ-152», прозванных бойцами «зверобоями».
Чтобы не пропустить к Киеву вражеские танки и воинские части, полковник Майборский решил на месте перехода шоссе оставить засаду из трех танков капитана Тернистого и двух противотанковых батарей. Основные силы объединенного отряда направятся к Десне. Он сказал об этом по рации Тернистому.
— Все понял! — ответил Гнат.