Ледяная Кровь

Он издал шум, который звучал подозрительно, похоже, на смех. — И это по-прежнему беспокоит тебя?

— Только тогда, когда меня вынуждают часами сидеть на промёрзлой земле.

Он улыбнулся, посмотрев мне в глаза. Мое сердце затрепетало от того, как его глаза сморщились, и ясная улыбка тронула его губы. Шрам, который рассекал верхнею губу, как будто добавлял привлекательности этой улыбки. Не выдержав, я отвела глаза и сосредоточилась на серых камнях аббатства.

— Почему ты прячешь свое лицо? — спросила я.

Темное подозрение закралось ко мне в голову. Аркус все время носил капюшон, у него явно была какая-то травма. Он и Брат Тилс сказали, что я привлекла их внимания, после случившегося в моей деревне. Что, если Аркус был одним из солдат, которых я подожгла.

Как только я задала вопрос, температура упала. Лед появился под ногами, заставляя трещать мертвые листья.

— Я не помню, чтобы разрешал тебе задавать мне вопросы, — ответил он.

— Я не помню, чтобы мне было нужно разрешение. Что ты скрываешь?

— Я ничего не скрываю. Я только закрываю то, что люди не хотят видеть.

Я скрестила руки. Он смотрел на меня неподвижным, холодным взглядом. Возможно, я ошиблась, а он подумал, что я как недалекий человек буду высмеивать его из-за внешности. Я бы никогда не судила кого-то за его шрамы.

— По крайней мере, я вижу твои глаза сегодня, — сказала я.

— Почему ты так хочешь видеть мои глаза?

— Я не знаю. Возможно потому, что я так мало знаю о тебе, а ты так много знаешь обо мне. Или, возможно, чтобы убедиться, что ты человек, а не глыба льда.

Он насторожился. Я знала что нельзя так смотреть, но не могла оторвать взгляд от его глаз, словно мозаика из сотни оттенков синего, а не только одного цвета. Я чувствовала себя ослаблено, бессознательно, словно все потеряло смысл, как, будто была только эта синева, взывающая к моей крови, охлаждая ее и одновременно нагревая, оставляя меня в состоянии бесконечной путаницы.

В его глазах что-то мелькнуло, превращая голубое снежное небо, во внезапную пустоту и холод. — Я — глыба льда.

Слова ударили в мою кожу, словно ведро ледяной воды. Мертвые листья хрустели под его сапогами, когда он повернулся и зашагал, прочь унося с собой всю синеву.

Глава 10.

Полуденное солнце пробивалось сквозь оставшееся окно библиотеки, отражая на каменные стены прямоугольники красно-золотого цвета.

— Сестра Пастель, можно войти? — спросила я у двери. Через неделю после возвращения с моего неудачного побега я узнала, что сестра Пастель, по разговорам, лучший иллюминатор в аббатстве. Я была очарована ее работой, точными, плавными буквами и яркими картинами.

Она положила кисть обратно в чашку и повернулась ко мне. — Вы можешь войти, мисс Отрэра.

Я шагнула вперед, стараясь не задеть рукавом ни один из тонких рулонов пергамента, лежащих на столе.

— Я подумала… — Мой голос затих, когда мои глаза зацепились за почерневшую ножку стола, напоминая мне о моем срыве во время моего предыдущего визита. Разумеется, спокойный и тщательный иллюминатор не позволит Огнекровной находиться рядом со всеми этими драгоценными книгами.

— Я рада, что вы пришли, — сказала она, удивляя меня. Ее рот изогнулся во что-то, что я приняла за улыбку, скорее всего, нечасто появляющуюся на её лице. — Я не поблагодарила вас за спасение моей жизни.

— Нет необходимости, — быстро сказала я. — Огонь не причиняет мне вреда — по крайней мере, легко. Я уверена, Аркус нашел бы способ вытащить вас, если бы я этого не сделала.

— Это все равно был риск и проявления характера, который всех тревожит. Мы не были друзьями.

— Мы не были врагами. По крайней мере, не так сильно, как я думала.

Ее взгляд упал на ее руки, аккуратно сложенные на коленях. — Я признаюсь, что видела в вас угрозу. В первый день, когда мы с братом Лэком приносили вам ванну, я подозревала, что вы одна из Огнекровных. Я была в ярости из-за того, что Брат Тисл позволил вам приехать сюда. Я чувствовала, что ваше присутствие может, навредит всем нам.

Она замолчала, я подождала, прежде чем спросить: — А теперь?

— Я вижу, что вы пытаетесь освоить свой дар с помощью Брата Тисла. Прошу прощения за неправильное суждение.

Я неуверенно переместилась. — Нечего прощать. Со мной здесь хорошо обращаются.

Ее рот снова изогнулся, и на этот раз это была явно маленькая улыбка. — Теперь, что привело вас в мои владения вонючих пергаментов и неровных каракуль?

— Я надеялась, что вы покажете мне свои приемы. Я, конечно, не хочу прерывать вашу работу. Но я бы очень хотела научиться делать то, что вы делаете, или, по крайней мере, похожее. Ваши работы прекрасны.

— Спасибо. Садитесь за стол рядом со мной, и я с радостью покажу вам.

Мои щеки нагрелись радостным потоком.

— Но, ах, — медленно добавила она, — пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы не срываться, если у вас не будет получаться. Мне бы не хотелось, чтобы начался новый пожар, особенно здесь.

Моя радость исчезла. — Не я начала то пожар Сестра Пастель.

Она помолчала, внимательно изучая меня. — Я рада это слышать. Хотя я начинаю думать, что пожар начал один из моих собратьев, и что он не вышел, чтобы признаться, когда вас обвиняли.

Я покачала головой. — Это мог быть пожар по неосторожности. Мы никогда не узнаем, что произошло. Но позвольте вас заверить, вы можете мне доверять. Если я расстроюсь, то найду Аркуса и попрошу дополнительную подготовку. Общения с ним, это всегда хороший выход для моего гнева.

Сестра Пастель усмехнулась и протянула мне кисть.

***

В течение следующей недели жизнь в аббатстве стала сплошной рутиной. Несмотря на то, что я выздоровела, я продолжала спать в лазарете. Мне там было комфортно, и Брат Гамут признался, что не многие комнаты в аббатстве пригодны для проживания. По утрам я просыпалась с колокольным звоном и одевалась в тунику и штаны. Затем дважды поднималась и спускалась по лестнице башни, прежде чем встретится с Братом Тислом на тренировочной площадке.

Я уже не так часто выходила из себя и наконец, смогла сжечь ненавистный кустарник, который пропустила во время первого урока, а затем и любую цель, на которую указывал Брат Тисл. Он заставлял меня проявлять более тонкий уровень контроля, каждый день разжигать огонь в каминах, высушивать мокрую одежду после стирке, даже зажигать свечу на расстоянии, что занимало часы и часы практики. Я могла выполнять поставленные задачи с больше уверенностью. Тем не менее, более широкое использование пламени часто ускользало от меня, к моему большому разочарованию.