Ледяная Кровь

— Где они? — потребовала я, откидывая стул назад и вставая. Я представила монахов в тюрьме Блэккрик, крысы бегают под ногами, пока они спят, их старые кости болят от твердого каменного пола.

Ритм разговора вокруг стола внезапно умер.

Король указал на мое место. — Сядь, Огнекровная. Твои монахи не пострадали. Они в своем аббатстве, продолжают жить, как обычно.

Я пристально посмотрела на него, желая, прочитать правду в этих пустых глазах. — Я тебе не верю.

Продолжающаяся тишина привлекла мое внимание к другим гостям. Все глаза смотрели на мне. Приложив все усилия, чтобы успокоиться, я снова заняла свое место, и разговоры возобновились.

— Ты думаешь, что они здесь, в плену? — тихо сказал он. — Подвергаются пытка за информацию?

— Ты можешь держать их где угодно. Тюрьма Блэккрик находится недалеко от аббатств.

Король отпил немного вино, затем спокойно поставил свой кубок на стол. — Хорошо, что ты понимаешь всю степень опасности для тех, кого ты любишь, Огнекровная.

Мне вдруг захотелось, чтобы это беспокойство исчезло, чтобы я была свободна от чувств, как, когда я была в тюрьме, где все что у меня было, это ненависть.

— Расскажи мне, что случилось на арене, — тихо сказал он.

Я пристально смотрела на мои колени, побелевшие костяшки пальцев, выделяясь на платье. Все что я ему скажу, впоследствии он сможет использовать против меня, это помешает, уничтожит трон.

На мое молчание, король вздохнул и откинулся на спинку стула. — Ты видишь меня врагом, — сказал он. — Но когда я смотрю на тебя, я не вижу врага. Я вижу потенциал.

Я покачала головой. Еще один человек, который хотел использовать меня, и на этот раз тот самый человек, которого я хотела уничтожить.

Он играл со своим кубком. — Что-то случилось с тобой на моей арене незадолго до того, как ты нанесла смертельный удар. Твои глаза потемнели.

Память перенесла меня в лес, к рассказчице. Она говорила, что Минакс просачивается под кожу, делая глаза и кровь черными, превращая тебя в злобного и кровожадного, жаждущего делать зло и потерять себя в блаженной тьме.

Я сделала глоток из кубка, проклиная шаткость моей руки.

— Ты знаешь, что там с тобой произошло. Однажды ты будешь доверять мне достаточно, чтобы рассказать. Но сначала, жест доброй воли. Я сделаю кое-что для тебя, а ты сделаешь кое-что для меня.

— Что ты сделаешь для меня?

Он сделал паузу, ожидая моего полного внимания. — Я дам тебе шанс встретиться с капитаном, который убил твою мать. Убий его, если захочешь.

Я резко вдохнула. Как он мог сказать, такое о человеке, сидевшем всего в нескольких метрах от него? — Капитан, который был под твоим командованием, следуя твоему приказу? Ты отдашь его мне?

— Да.

— Почему? — Я почувствовала, как у меня на шее дернулась мышца. — Зачем тебе так поступать?

— Я говорил тебе. Чтобы показать, что ты можешь мне доверять. И если ты дашь мне то, что я хочу, я продолжу вознаграждать тебя взамен. Нет причин, по которым мы не можем найти способа, принести друг другу пользу.

Я не поняла, как это случилось, я была смущена, отвлечена. Я опустила свою защиту, сидела и говорила с королем как, будто я была желанным гостем, а он моим радушным хозяином. Гнев на себя и на него вспыхнул в моей груди, нуждаясь в выходе. Я взмахнула рукой и послала тонкое пламя на стол. Оно шипело насколько секунд, а затем исчезло, оставляя вмятину позади. Трещина побежала вниз от центра стола до самого края.

В густой тишине, которая последовала за этим, я встретила его глаза, моя грудь вздымалась. Он сверкнул взглядом с пылающей тьмой. Если он ожидает, что я испугаюсь и начну извиняться, он ошибается. Я была рада испортить его стол. Я хотела разбить его полностью.

Он поднял руку. Я приготовился к удару, но он положил её на стол, создавая тонкие линии льда в трещине, мгновенно запечатав ее. Затем он схватил меня за руку и положил на стол, чтобы мое тепло растопило поверхность. Моя кожа покалывала от его прикосновения.

Я отдернула руку, и король снова положил свою руку на стол, замораживая воду. Поверхность была ровной и совершенной, как, будто ничего не случилось.

— Ты видишь? — сказал король. — Лед и огонь могут работать вместе. Считай это уроком.

Я уставилась на стол, на трещину, которая так легко исчезла. Я не думала, что последствия моего дара можно так легко исправить.

— Раз ты не голодна, то можешь идти Огнекровная.

Не говоря ни слова, я встала и подошла к стражникам, игнорируя все взгляды мне в спину. Когда двери открылись, король снова заговорил.

— Ты снова сражаешься через три дня.

Глава 22.

— Я должна поблагодарить вас, — сказала Дориина тихим голосом. — Вы убили, убийцу моего брата.

Прошло три дня, и это казалось вечностью. Я проводила все свое время в своей комнате, и только редкие посещения Дориины, нарушали монотонность. Поскольку сегодня был день моего боя, она помогала мне надеть красную тунику, отстиранную и не пахнущую потом и кровь. Каким-то образом её удалось достать маску, которую я носила в прошлый раз. На левую руку я надела перчатку из кожи и стали, чтобы защитить мой ещё не заживший палец.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Ее горло сжалось, когда она сглотнула. — Гравнах убил моего брата. Ему было всего четырнадцать лет, слишком молод для арены. Но наша семья была настолько бедна, и Лорк был полон решимости выиграть призовые деньги. Он… Дориина прижала ладонь ко рту и закрыла глаза, прежде чем продолжить. — Он был самым младшим в нашей семье. Моя мать сошла с ума от горя. Я потеряла своего брата и мою мать из-за этого монстра, и теперь вы убили его. За этого я благодарю вас.

Меня тронула ее благодарность, хотя я ее и не заслуживала. Я просто пыталась выжить. Но я понимала ее потребность в месте больше, чем могла сказать.

Она посмотрела на меня умоляющим взглядом. — Обычно я об этом не говорю, но я чувствовала, что должна поблагодарить вас. Если вы скажете кому-нибудь, что я говорила плохо об одном из чемпионов, я буду наказана.

— Я бы никогда не сказала, Дориина. И я рада, если его смерть принесла тебе покой. Но я не сделала нечего, кроме того, что должна была сделать. У меня не было выбора.