Легенда о белом бревне

— Х-х-х-х… — согласно просипел друг, касаясь подбородком перекладины.

Да, это единственное наше утешение, которое мы вспоминаем каждую тренировку. Потому что Рич, как выяснилось, щекотки боится больше, чем всех трех бабушек, вместе взятых. Вот только поймать и зажать его еще ни разу толком не получилось, даже вдвоем.

— Да ладно вам, мученики, — буркнул принц. — Обильная подпитка скверной после тренировок сразу стирает все последствия, вам просто нужно каждый раз выкладываться на полную. Вот… так! — Рич сильнее нажал на мои плечи, и мои ноги, наконец, легли параллельно коврику. Но ощущения!

— А-а-а-а! Извер-р-р-рг! Никто меня не лю-у-убит!

— Я люблю, — заверил «изверг». — Хочешь, продемонстрирую насколько?

— Нет!!!

Рядом весело захрюкал прибежавший на крики Тонтон, подпитывая и одновременно леча мои многострадальные мышцы. И связки. И кости. И суставы. И мозги!!! Кой йокай занес меня на эти галеры… А, любовь же. Тьфу.

— Все! Сдох! — это не выдержал уже Казуо, повиснув на перекладине. Ноги, правда, ему все равно пришлось подтянуть к груди, и то он пятой точкой буквально на миллиметр не достал до острия верхней «подгонялки». — Отвяжи меня!

— Еще десять, — невозмутимо отозвался Рич. — Не халтурь. Иначе придет Джон и подкрутит колья повыше.

— Да вашу ж м-мать! — это друг высказался от души и по-русски. Оружейно-полиглотский бонус у него тоже прорезался, и теперь Казуо оч круто матерится специальным японско-самурайским рычащим голосом, но русскими матами.

Ну, короче, примерно так заканчивался каждый наш день в течение всей зимы и начала весны. Я, главное, дура, поначалу радовалась, что со школой удалось договориться — мы не посещаем занятия, зато сдаем зачеты в апреле, а экзамены экстерном в общем потоке. Если бы я знала!!! С какой ностальгией буду вспоминать школьные годы еще до того, как эту школу закончу!

— Архш… Чикще! Ну кто меня за язык-то тянул про «в жопе кактус»!

Уй, блин. Казуо все-таки не удержал тело в нужной позиции и напоролся на иголки. Мне даже смотреть на это больно. Держись, братец!

— Так, дети. — В полуподвал, где родственники организовали нам пыточную, в смысле спортивную комнату, неожиданно вошла бабушка Гиттиннэвыт. — Надеюсь, вы готовы. Время пришло.

Глава 38

Ричард:

— Чего? Куда? — Хитрый Танто непонятным образом сам отвязался от турника и ловко спрыгнул мимо кольев на татами. А буквально минуту назад демонстрировал такие страдания, что даже моя бабушка бы поверила. Шут и лицедей! Но я не сказал бы, что это бесполезные качества.

— Уже? — это спросила Риса. — А не рано ли? — Она явно поняла, о чем идет речь, в отличие от меня.

— Ритуальные ичехай уже выдержите, — сказала леди Гиттиннэвыт. — Без них я не могу отпустить вас к белым. А им надо срочно, потому что обстановка сложилась непростая.

— Ганджу? — коротко переспросил я. Мать Рисы, вошедшая вслед за древней, только коротко кивнула на мое предположение.

— Это которые рыжие нег… и чернокожие? — переспросил Казуо, разминая руки и подходя ближе. — Которые ваши кровники вроде?

— Да. Смотрю, ты все же запомнил что-то из внешней клановой политики. — Я поощряюще улыбнулся Кинжалу.

— Ну так с такой колоритной внешностью и традициями попробуй не запомни, — слегка смутился Казуо, который всю информацию, кроме ботанической, воспринимал как ужасное, но неизбежное зло.

— Они там Кацукебанэ делят, — хихикнула Риса, вставая с коврика. — Уникальный мир шагающих деревьев в Синем секторе. Еще бы наш ботаник не запомнил про то, что кто к нам с пилой придет, тот граблями и огребет. Считай, навеки союзник Умбрайя, потому как определил их экологическую политику как правильную, а вредных рыжих дровосеков невзлюбил заочно.

— А, так вот в чем дело… — кивнул я. И задумался. Возможно, если все кланы и основные события как-нибудь связать с растениями, то у Танто не будет проблем с экзаменом по истории… Только вот кто для него будет эту историю специально переписывать, я даже предположить не могу.

— Я на месте деревьев тоже ушел бы на территорию Умбрайя, — пожал плечами Казуо. — Если они дубы, это не значит, что они глупые. На половине планеты их рубят и пилят, а на другой удобряют, бережно собирают плоды и только подрезают засохшие ветки. Вообще непонятно, с какой стати Ганджу выкатили претензии, никто их часть деревьев не переманивал. Сами дураки.

— Да там не в «дубах» дело, — усмехнулся я. — Хотя и в них тоже, но они лишь следствие, а не причина. Конечно, плоды шагающих деревьев — незаменимый ресурс, который используется в изготовлении компонентов медески. Как и их древесина. И стоят эти «персики» с сучками дорого. — Я отобразил голограмму золотисто-желтого спелого плода, покрытого тонкой пушистой шкуркой, а затем золотистые срезы высохших веток. — Ганджу недовольны, что плодоносящие взрослые деревья переплыли пролив и старательно укореняются на нашем берегу. Но, собственно, за этот мир давно идет борьба, а мы с Ганджу просто самые… хм... сильные и крупные игроки. И постепенно, со временем, выкупили у более мелких кланов их доли. Так и получилось, что почти поровну разделили планету. Но это стало лишь еще одним метеоритом в планету. — «Последний гвоздь в крышку гроба», — мысленно перевела для себя и Казуо Риса. — А сам конфликт, который и повлек кровную вражду, настолько давний, что никто уже не помнит, из-за чего он начался.

— Вражда до гроба — дураки оба, — пробурчала Риса. — Ладно-ладно! Я за наших, не кипишуйте. Но мне не нравится это все… Нашлись на мою голову «монтекки-капулетти» планетарного масштаба. Я ведь по-о-омню, как там все плохо кончилось для влюбленной молодежи. — И она крепко сжала мою ладонь. Потом хмыкнула и поинтересовалась: — А чего сейчас-то произошло? Если давно на ножах, почему такая срочность?

— Ганджу всегда ждут, когда противники ослабнут, чтобы ударить, — пояснил я. — Могу только предполагать… Но скорее всего, то, как развивается ситуация с похищенным внуком главы Умбрайя, дало им основание считать, что время очередного нападения настало. Не открытого военного конфликта, конечно, за это Прародители сами всех обнулят, но политически тоже можно сильно обострить ситуацию.

— Умный мальчик, — кивнула леди Гиттиннэвыт. — Но хватит разговоров. Ичехай сам себя не наколет. Пойдемте.

Я чуть нахмурился, не понимая, о чем они говорят. Но Риса и Казуо внешне оставались спокойны и явно осознавали, что нам предлагают. Хотя внутри в них бурлили толика страха и какое-то восторженное предвкушение. И что это за странные ичехаи?

— Уй, — опасливо сказал между тем Казуо и покосился на свои колючие «тренажеры выносливости» под турником. — Интуиция подсказывает мне, что я могу и пожалеть, но...

— Ничего, потерпишь, — утешила его Мастер Татьяна. — Тебе ли уколов в пятую точку бояться, в детстве по больницам нагулялся.

— Это не значит, что я полюбил подобные процедуры, — с достоинством парировал Танто, а сам вопросительно посмотрел на Рису.

— Нам тоже предстоит, так что не ты один потерпишь, — вздохнула моя Мастер. — Мы будем с тобой. И морально тоже.

— И все же не могли бы вы прояснить?.. — обратился я к древней.

— Сам увидишь, малыш. — Мама Рисы погладила меня по плечу. — Твоя бабушка дала согласие на эту процедуру, так что волноваться не о чем. Кстати, как думаешь, белый тигр подойдет в качестве тотема? Или, может, какая-нибудь птица? Дед Алелекэ сейчас на кураже, руку хорошо набил, сможет не только абстрактные узоры нанести.