Легендарный

– Ты говоришь так, потому что не сталкиваться ни с чем подобным.

– Да ладно?
– офицер ехидно улыбнулся, оттянув край губы.
– После твоего изгнания, я служил в Клане все это время и мне доводилось видеть гадости и мерзость почти каждый день. Войны. Глобальные и локальные. Много кого мне довелось уничтожить и не меньше пришлось похоронить. Я привык. Я понял, что можно сойти с ума, если задумываться над каждым выпущенным снарядом. Каждое попадание - это чья-то боль. Чья-то кровь, жизнь, закончившаяся в самом рассвете сил. Чьи-то слезы. Насилие никогда не приносит радости. Никому. Разве только конченным психам, что получают от этого особенное удовлетворение.

– А разве мы нормальные?

– Конечно. Иначе бы не сидели здесь. Нам хватило сил и умений, чтобы дожить до этого дня. Сколько нас было? Всего дюжина, чуть меньше, а в живых осталось двое. Разве это не показатель? Полоумные не живут так долго - время не то. Так что зря ты терзал себя в тот момент. Если человек отказывается быть человеком и скатывается в пучину животных инстинктов, полностью покоряясь им, то и жалости они не достойны. Как бешеные звери они подлежат отстрелу. Ты делал правое дело, просто никто тебе этого не объяснил.

XIII

Он пересчитывал деньги, сидя на своем громадном кресле и улыбался, как будто только что сорвал джек-пот. Его глаза горели, толстыми пальцами капитан перебирал помятые купюры на некоторых из которых все еще была видна кровь. Закончив делать это и отложив солидный выигрыш в сторону, он обратился ко мне, потирая руки и готовясь сделать предложение.

– Ты уже наверняка догадываешься зачем я тебя позвал сюда?

Я молчал, чувствуя как боль растекается от моего глаза, опухшего после пропущенного удара одного из бродяг. Меня избили почти до бессознательного состояния, кое-как, каким-то невообразимым образом, мне удалось довести бой до победного конца и последствия его все еще мучили меня нарастающей болью.

– Тебе сегодня здорово досталось, мальчик мой, но все это было не зря, - он коснулся ладонью пачки денег и остановил на ней взгляд.
– Я вот что подумал. Может хватит этого мордобоя, а? Ты молод, силен, у тебя есть выучка, в конце концов ты умеешь управлять мехами.

– Что вы хотите?
– напрямую спросил я капитана. Тот поднялся со своего места, все еще держа взгляд на смятой пачке денег, потом прошел вдоль стола и остановился у громадного иллюминатора, выводившего взор капитана корабля в черное холодное пространство космоса.

– Мне кажется, что тебе достаточно калечить себя. Ты уже сам на себя не похож. Взгляни в зеркало. Что с тобой стало. Твое лицо превратилось в отбивную, скоро ты и сам себя не узнаешь.

– Я не понимаю.

Капитан глубоко вздохнул.

– Ладно, - он хлопнул в толстые ладони, - не буду тянуть со словами. Я хочу, чтобы ты участвовал в боях на боевых машинах. Это своего рода гладиаторские сражения, но только там все, как на войне. Победитель получается куш: деньги, славу, престиж и уважение публики, погибший не получает даже сострадания.

– Разве я недостаточно зарабатываю тем, что бью твоих моряков?

– Да брось!- он махнул рукой, словно отгонял от лица мелкого комара, - они - никто. Эти деньги просто копейки, по сравнению с тем, что мы можем поиметь, если ты управляешь мехом так же, как и сражаешься руками.

– Мы?

– Да.
– твердо ответил капитан, - ты и я. Команда.

– Вы шутите?

– Вовсе нет. Настоящая команда. Я разговаривал с Султаном в доках. Он шепнул мне на ухо, что скоро начнутся бои на Эль-Данго - это мертвая планета вдалеке от Кланов и внутренних войн. Туда слетятся все стервятники системы. Таких денег ты никогда в своей жизни не видел.

Его глаза загорелись.

– А они?

– Кто?

– Бродяги.

– А что с ними не так? Они продолжат убивать себя ради стакана пойла и очередной портовой шлюхи, которых после нашей победы будет пруд пруди на корабле. Послушай меня, - капитан глубоко вздохнул, - чтобы ты понял как обстоят дела, скажу тебе следующее; есть два пути: либо ты соглашаешься и мы летим прямиком к Эль-Данго готовиться к побоищу века! Либо, - теперь он заговорил очень тихо, - ты так и останешься гнить там внизу, в машинном отделении и совсем скоро превратишься в одного из них. 

– Вам это нужно больше, чем мне.

– Ну-у, - он потянул последний звук, - я бы не стал торопиться с выводами. Скажем так - это будет выгодно нам обоим. 

– Вы хотите мне что-то предложить.

– Да.

– Что именно?

– Свободу, друг мой. Свободу.

Потом он вернулся к столу, сел на кресло и достал из папки несколько бумаг, перебрав которые, вытащил один листок, где значилась печать Клана Волка.

– Инструктор не просто отдал тебя мне, чтобы спасти твою жизнь и не дать Трибуналу нафаршировать тебя свинцом. Инструктор продал тебя, а я на свой страх и риск согласился на это. Поскольку никто из местных не любит волков за их прошлое, я очень сильно рисковал. Ты наверняка и сам уже обо всем узнал, но я скажу больше, если бы хотя бы один из них, - он указал пальцем вниз, намекая на моряков, - узнал кто ты и откуда, боюсь, наш корабль бы не долетел до доков без жертв.

– Свобода в обмен на что?
– спросил я его, все еще чувствуя боль на лице.

– Деньги, - пролепетал капитан с таким желанной интонацией, что чуть было не подавился слюной.

– Почему вы считаете, что я смогу что-то сделать?

– У тебя просто нет выбора, - капитан развел руки в сторону, чувствуя, как я был готов согласиться, - какая альтернатива? Родиться и вырасти с теми, кого ты считал лучшими представителями Клана, с самого детства впитывать идеологию превосходства над всеми остальными вольнягами и умереть как один из них в бесполезной потасовке за стакан чернильного пойла? Неужели ты хочешь так закончить?

– Конечно, нет.

Капитан усмехнулся.

– Подумай пару часов, а потом возвращайся ко мне. 

Я развернулся и стал уходить.

– И вот еще что, - капитан окликнул меня, - сходи к врачу. Я не хочу, чтобы ты умер раньше времени.

Дверь захлопнулась - я вышел наружу. У врача я оказался немногим позже. Корабль трясло после прыжка в новую систему и весь корпус был готов развалиться на части, выбросив в открытый космос сотни человек вместе с грузом. Но все обошлось, как впрочем обходилось и всегда. Несмотря на свой возраст и техническое состояние, грузовой корабль выдерживал даже самые трудные перегрузки во время перелета от одной планеты к другой. Были нападения пиратов, перестрелки, когда все кто мог держать в руках оружие, бросались к пультам управления защитными турелями и давали отпор огнем из всех стволов по налетевшему неприятелю. 

– Там зеркало, - указал мне рукой мужчина в белом халате. Его глаза как обычно блестели, что наводило меня на соответствующие мысли, движения рук и тела были слегка заторможенными, но я не стал ничего говорить, разумно заметив, что тут стоит просто промолчать и дать ему получить свою долю покоя.

Отражение показалось мне ужасным. Некогда, вне всяких сомнений, красивое лицо вдруг превратилось в кусок окровавленного мяса. Гематомы, ссадины, порезы, едва сошедшие синяки и прочие прелести кулачных боев виднелись по всей физиономии, отчего мне пришлось отвернуться и больше не смотреть в отражение.