Легендарный

Снижение началось ровно в два по бортовому времени. Сильнейшая тряска застала экипаж врасплох и разбросала людей по отделениям, держа всех в ожидании самого страшного. По корпусу пронеслась вибрация, листы начали вгибаться, трещать, кое-где система зафиксировала значительные повреждения. Капитан бросился к пульту управления, сел в кресло и принялся нажимать толстыми пальцами на кнопки панели.

– Стабилизировать руль! Мощности. Мощности, я сказал! Доложить обстановку в машинном!

По связи прокричали.

– Держать мощности в диапазоне между 50-70!
– продолжал орать капитан.

Подбежал помощник.

– У нас...там.

– Что ты говоришь?

Из-за сирены слова было очень сложно разобрать.

– Зафиксировано несколько трещин, но обшивка пока держится!

– Ничего. Выдержим! Скоро все пройдет!

Корабль стремительно снижался. Оборудование искрилось, в отдельных помещениях погасло освещение. Но капитан шел на риск осознанно, словно чувствовал уверенность в ржавом корыте, за штурвалом которого находился только что. Затем удар - резкое торможение. Часть внешней бронированной хвостовой обшивки отлетела в сторону, оголив внутренние металлические пластины, дрожавшие как листья на ветру. 

– Мощности до восьмидесяти!

Скорость снижения стала падать. Медленно, но стабильно корабль начал удерживать курс, ценой невероятного количества сожженного топлива и энергии. Два передних сопла были переведены в вертикальное положение. 

Пуск.

Повторное торможение.

– Хорошо! Хорошо идем!

Капитан потянул штурвал на себя - нос корабля задерся высоко вверх и дополнительные ускорители, включившиеся в последний момент, окончательно выровняли грузовой корабль, не дав тому уйти в неконтролируемое пике.

Вскоре все стихло. Система пожаротушения включилась на втором и третьем уровне, гася возникшее пламя в нескольких помещениях, а генераторы подали свет, заменяя собой вышедшие из строя. 

Из иллюминатора в своей каюте я впервые увидел Эль-Данго. Она была похоже на громадную мусорную свалку, где от ржавого металла, корпусов давно уничтоженных машин и отбуксированных в свой последний приют гражданских и военных кораблей не было видно практически ничего. Горы мусора. Настоящие железные пирамиды, тянувшиеся своими озлобленными конечностями к самому небу, которое в этот момент напоминало собой кровавый разлив, где в центре горело небольшое желто-фиолетовое солнце. Когда корабль снизился еще сильнее, я смог разглядеть и заводы. Они были поистине величественными, с трубами высотой в несколько сот метров, с цехами, где спокойно могли разместиться несколько десятков боевых машин и ленты конвейера... много лент. Они как кровеносные сосуды, расплетались в разные стороны, уходя вглубь планеты и соединяясь в небольшие узлы, где давным-давно начиналась погрузка металла на переплавку и где сейчас все стихло до лучших времен.

Док встретил меня на лестничной площадке, когда я будучи готовым к высадке ждал команды капитана, сообщившего о скором приземлении. Собирать особо было нечего. Старик увидал меня, подошел ближе, сверкая залитыми дурманом глазами, протянул руку для прощального рукопожатия и, получив его, тут же молча ушел. Мира провела коллегу взглядом, сказав мне лишь о том, что мне предстоит сделать очень многое, чтобы выкарабкаться из этого места живым и самое главное - свободным.

– Вперед, малыш, нас ждут великие свершения и куча денег.

Вместе с капитаном мы покинули борт. Двигатели грохотали. Раскаленные добела сопла потихоньку остывали и вскоре устало зашипели, выплюнув из себя остатки отработанной энергии.

Земля под ногами слегка хрустела, воздух напрочь провонял ржавым металлоломом и спустя несколько секунд во рту появился характерный металлический привкус. Капитан шел вперед все дальше и дальше уходя в противоположную сторону от корабля. Постоянно бормотал нечто под нос, время от времени поглядывая на меня и удивленно поднимая брови.

– Ты что, не рад?

– Чему?
– я держался от него на шаг позади.

– Новому миру, - капитан раскинул руки, как бы пытаясь охватить тот воображаемый мир безграничности в который он только что попал после длительного путешествия.

– Я пока не вижу здесь ничего кроме мусора.

Он остановился, подождал пока я поравняюсь с ним и укоризненно ткнул меня указательным пальцем. 

– В этом твоя проблема - ты не видишь за всем этим хламом золотых гор, которые скоро упадут нам в руки. Здесь еще мало людей, но кое-кого я тебе смогу показать.

Я оглянулся - никого не было. Потом остановился на секунду и прислушался к окружающему меня шуму, однако и в этот момент ничего, что могло бы стать признаком жизни человека на этой вселенской свалке так и не появилось.

Когда корабль скрылся за высокими холмами из мусора и отработанного металла, капитан вышел на редкую открытую площадку, что в далекие времена была погрузочным узлом. Длинные конвейерные ленты, механизмы подъема и погрузки металла, режущий станок и громадный двигатель, заставлявший всю эту конструкцию оживать и двигаться вперед. Неподалеку стояло покосившее от времени и ветра строение. Кэп вошел в него, попросив меня подождать снаружи, потом вышел, широко шагая по запыленной дорожке и держа в руках громадный гаечный ключ. Ударяя им по толстым гайкам-креплениям, он заставлял молчавший долгое время металл звонко поддакивать, все сильнее и сильнее разнося звук во все стороны.

– Что вы делаете?
– спросил я его, когда капитан приблизился ко мне почти вплотную.

– Здороваюсь, - улыбнулся он, - здешние не любят чужаков. Я вообще удивлен, что они не начали стрелять по нам еще у корабля.

– Но здесь никого нет.

– Ошибаешься. Они все здесь.

Ветер поднял металлическую пыль в самое небо, когда погода ухудшилась и серые тучи начали стягиваться в центр, как звенья боевых машин, готовясь к генеральному сражению. Я ждал вместе с капитаном. Непонятно чего, непонятно когда. Но ждал. Кэп лег на одну из конвейерных лент, подложив под голову свернутую кожаную куртку, закрыл глаза и заснул, не обращая внимания ни на приближавшийся шторм, ни на пустоту, царившую вокруг. Я увидел несколько человек спустя полчаса, на пике металлической горы в трех или более километрах южнее. Едва разглядев миниатюрные фигурки, подбежал к капитану и разбудил. Потом появились еще несколько, но ближе, затем группа из дюжины рослых мужчин, словно призраки, возникли в сотне метрах от нас, держа в своих руках длинные копья, наконечники которых блестели в лучах заходившего солнца и внушали страх, от которого я на секунду потерял дар речи.

Но капитан был спокоен. Увидав неизвестных, он, как ни в чем не бывало, направился к одному из них, обернутому в длинный коричневый саван, и единственному кто был вооружен.

– Я успел вздремнуть, - радостно заговорил капитан.
– Почему так долго?

– У нас были дела, - ответил неизвестный, держа руку возле висевшего на поясе оружия.
– Ты прибыл без объявления. Турнир еще не начался.

– Да знаю я, - кэп махнул рукой, - Решил подойти заранее.

– Ты был у Султана?

– Да.

– Что он сказал?

Слышался очень сильный специфический акцент.

– Все как обычно: одна ставка - один пилот. Кстати...
– он повернулся ко мне и, вытянув руку, указал в мою сторону.
– Это он и есть.

Молчание. Несколько человек окружили меня. Главарь, с которым разговаривал капитан, сделал два шага вперед и посмотрел на меня сквозь почти закрытый тюрбан, обмотанный вокруг головы и спускавшийся на лицо.

– Что с его лицом?

– Любит драться. Моим рабам на корабле особо нечем заняться, вот они и бьют друг другу лица.