Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола

— Я бы вступился за него, — возразил сэр Гавейн, — если б знал наверняка, что он того хочет. Но мне почему-то кажется, что рыцарь этот получил по желанию своему. В любом случае, я считаю неучтивым вмешиваться в чужие дела — пока вас о том не попросят.

— А я считаю, что вы просто не хотите ему помочь, — заявила девица. — Может, вы завидуете юному рыцарю. Или боитесь?

— Глупая деревенская девчонка! — рассердился сэр Гавейн. — Как вы смеете обвинять меня в трусости! Да будет вам известно, что я ничего не боюсь.

Спор их прервал старый рыцарь.

— Тише! — воскликнул он. — День только начинается, и сколько приключений он принесет, неизвестно. Посмотрите, вон там справа показался еще один рыцарь — весь в доспехах, но без шлема.

— Да, я вижу его, — откликнулась девица. — Очень интересный рыцарь… У него такое мужественное лицо!

Обсуждая незнакомца, они и не заметили, как слева на поляну выехал еще один всадник — широкоплечий карлик с плоским, обезьяньим лицом и ртом, как у лягушки. Он тоже был в полном боевом облачении, но без шлема. Оглядевшись, карлик обратился к незнакомому рыцарю с вопросом:

— Отвечайте, где моя дама?

Тут из леса выступила прекрасная девица и, заливаясь слезами, откликнулась:

— Я здесь!

И сказал тогда рыцарь карлику:

— Глупо попусту препираться из-за дамы! Давай, карлик, берись за меч, и пусть честный поединок решит наш спор.

— Я готов, — отвечал карлик, — коли другого способа нет. Но погляди, вон там у креста стоит благородный рыцарь! Давай обратимся к нему, пусть он рассудит: кому из нас достанется сия дама?

— Быть посему, — согласился рыцарь. — Но только чур потом не отказываться! Как он решит, так тому и быть.

И обратились они к сэру Гавейну за советом, а тот сказал:

— Дело-то несложное! Коли вы спрашиваете моего мнения, то я предоставляю даме самой решить, с кем ей ехать. А я поддержу любое ее решение.

Дама не заставила себя долго упрашивать. Она поспешно бросилась к уродливому карлику и обняла его колени. Тот, склонившись, приподнял даму с земли и усадил перед собой. Последовали страстные объятия и поцелуи со слезами. Вслед за этим карлик поклонился с насмешливой улыбкой и неспешно удалился в лесную чащобу.

А безутешный рыцарь уселся возле каменного креста. Все присутствующие глазам своим не поверили — вот уж никто не ожидал подобного исхода. Старый рыцарь в негодовании покинул компанию и направился в сторону своего поместья.

Тут на поляну выехал незнакомый рыцарь в доспехах и обратился к Гавейну с такими словами:

— Эй, сэр Гавейн! Я узнал вас по вашему щиту и вызываю на рыцарский поединок.

Замешкался Гавейн и тут же получил упрек от своей девицы.

— В прошлый раз вы ловко отговорились, дабы не сражаться с десятью рыцарями. Какую теперь причину вы изобретете, желая уклониться от поединка?

— Нет такой причины! — сердито ответил сэр Гавейн. — Я принимаю вызов.

Развернул он своего коня и яростно ринулся навстречу противнику. Миг — и оба поединщика очутились на земле. Выхватили тогда они мечи и продолжали сражаться пешими. Час, другой рубились рыцари, нанося друг другу множество ударов. А затем обессилели и отпрянули оба, дабы хоть немного перевести дух.

Девица же тем временем завела беседу с расстроенным рыцарем, сидевшим возле креста.

— Не могу понять, — жаловался тот. — Как она могла предпочесть мне уродливого карлу?

— Не пытайтесь понять женское сердце, — ворковала девица. — Влюбленная женщина смотрит не на внешность мужчины, а гораздо глубже.

— Ну, вам-то легко так говорить! — отвечал рыцарь, бросая взгляд в сторону сражавшегося Гавейна. — Ваш возлюбленный хорош собой и к тому же отважный рыцарь.

— Ваши слова лишь доказывают мою правоту, — вздохнула девица. — Этот рыцарь вовсе не является моим возлюбленным, как вы подумали. По большому счету он мне даже не нравится. Я вот гляжу на ваше лицо, и оно мне кажется более привлекательным и мужественным, чем у сэра Гавейна.

— Неужели вы хотите сказать, что из нас двоих вы избрали бы меня?

— Разве я такое сказала? — притворно зарделась девица. — По правде говоря, сэр Гавейн меня раздражает. Он хвастун, каких свет не видывал. К тому же слишком высокого о себе мнения. Полагает, что девушке достаточно на него разок взглянуть, и она тут же влюбится. Определенно, такого мужчину следует хорошенько проучить!

Тут рыцарь разом прекратил лить слезы.

— Давайте уедем вместе, пока они там сражаются, — предложил он.

— Не думаю, что это хорошее решение.

— Но вы же сами сказали, что не любите его.

— Это так, — согласилась девица. — Будь моя воля, я предпочла бы ваше общество.

— Вот видите! А я бы любил вас и заботился до конца своей жизни.

— Ах, не знаю, право… Сэр Гавейн только о себе самом и думает!

— Как вы считаете: если мы уедем, он кинется за нами в погоню?

— Не думаю. Он слишком глуп для этого.

Пока они так разговаривали, сэр Гавейн все продолжал сражаться со своим неприятелем. Поднявшееся солнце накалило металлические доспехи, так что рыцари обливались потом пополам с кровью. Наконец противник Гавейна остановился и, опершись на меч, сказал:

— Сэр, я вполне удовлетворен итогами нашего поединка. Думаю, мы оба бились, как пристало благородным рыцарям. Если у вас нет особых претензий ко мне, давайте заключим почетный мир. Поймите меня правильно, я не прошу пощады…

— Я понимаю, — ответил сэр Гавейн, — и не вижу бесчестия в том, чтобы двум рыцарям прийти к согласию. Вы согласны, что мы оба достойно сражались?

— Согласен.

И оба рыцаря скинули наконец-то свои раскаленные шлемы и обнялись в знак примирения. После чего подошли к роднику, напились и обмыли свои раны. Тут сэр Гавейн оглянулся и спросил:

— А где же моя девица? Я оставил ее возле креста.

— Так это была ваша девица? — удивился его давешний противник. — А я видел, как она уезжала с другим рыцарем, и решил, что она его дама.

Поразмыслил с минуту сэр Гавейн, а затем махнул рукой, рассмеявшись.

— Возможно, это прозвучит не галантно, но я даже рад, что так повернулось. По правде говоря, она случайно досталась мне в спутницы и не слишком-то нравилась. Глупая деревенская девчонка… Сейчас-то она хорошенькая, спору нет. Но обычно подобные девушки с возрастом толстеют и превращаются в сущих уродин.