Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Вот что я хочу вам сказать, мистер Шеффер! — продолжал скрежетать Аусфаллер. — Большинство цивилизаций старается предупреждать возможные преступления, и наша с вами — не исключение. Поскольку до сих пор еще ни один пилот не получал в свое единоличное владение столь хорошо вооруженный и такой быстроходный корабль, как ваш «Буцефал»… Да, никогда не понимал привычки пилотов давать своим кораблям в придачу к регистрационным номерам всякие дурацкие имена!

— «Буцефал» — и впрямь странноватое имя, — задумчиво согласился я. — Может, мне переименовать свой корабль в «Зигмунда Аусфаллера»?

Чиновник, пару раз моргнув, быстро овладел собой.

— …Постольку мой долг — помешать вам наделать глупостей! — вернулся он к прерванной фразе. — Исходя из предположения, что сговор между вами и представителями цивилизации кукольников вряд ли возможен, я попросил у президента «Дженерал Продактс» разрешения установить в «Зиг»… э-э, то есть в «Буцефале», бомбу с дистанционным управлением. Такое разрешение было мне дано.

— Простите? — тупо переспросил я.

— Внутри вашего корабля теперь находится бомба, — громко и очень четко проговорил чиновник. — И если в течение недели от вас не будет поступать сообщений, я ее взорву. В радиусе недельного гиперпространственного полета отсюда находятся несколько миров, но все они либо являются колониями Земли, либо поддерживают с нами дипломатическую связь — а стало быть, обязаны выдавать бежавших преступников. Вы не сможете высадиться ни на одной из этих планет, если решитесь продать корабль посредникам с Ти-Джама, а также скрыться, потому что через неделю от вашего корабля останутся лишь куски металла, а от вас — мельчайшие частицы протоплазмы… Мне продолжать?

— Незачем.

Трудно сказать, кого я сейчас ненавидел больше — президента дочерней компании «Дженерал Продактс» или этого человека.

— Можете проверить меня на детекторе лжи, — сотрудник Службы Безопасности решил на всякий случай внести полную ясность. А может быть, вздумал напоследок поиздеваться надо мной в отместку за «Зигмунда Аусфаллера»? — Если вы увидите, что я лгал, можете дать мне по физиономии, и я принесу вам извинения.

— Не стоит. — Я был уже абсолютно трезв. — Давайте обойдемся без детектора лжи… И без мордобития… Впрочем, как и без извинений.

— Простите?

Я молча встал и вылил за шиворот Зигмунду Аусфаллеру «Страстную марсианку».

Просмотр четырех фильмов, отснятых камерами слежения на корабле, не дал никаких результатов. Если бы их судно натолкнулось на газовое облако, супругов Ласкин могло бы убить силой толчка — в перигелии они двигались со скоростью всего лишь вдвое меньшей, чем скорость света. Но при этом возникло бы трение, а не было никакого намека на то, что корпус корабля разогрелся. Если же на них напало какое-то живое существо, то оно оказалось невидимым для радара и для огромного диапазона световых частот…

Неведомый монстр проникает в корабль сквозь обшивку прямо из открытого космоса и, плотоядно урча, разрывает пилотов на клочки… Чушь, какая чушь, годная только для третьесортных триллеров!

Да, в окрестности ВУ8-1 действуют мощнейшие магнитные силы, но корабли «Дженерал Продактс» непроницаемы для них. Непроницаемы они и для теплоты, кроме той, которую несет с собой свет, доступный восприятию инопланетных клиентов кукольника. У меня много претензий к изделиям «Дженерал Продактс», но все они относятся к их внешнему виду, что же касается безопасности и надежности… Уж лучше быть пилотом самого утлого старья производства «Дженерал Продактс», чем вверить свою жизнь изящной ракете земной фирмы «Скайдрайверс», которую я видел в универсаме. Я не меньший патриот, чем любой из моих сограждан, но если бы мне предложили лететь на подобной ракете к нейтронной звезде, я предпочел бы тюрьму.

А может быть, зря я не выбрал это заведение? Но там я остался бы до конца своих дней — после близкого знакомства со «Страстной марсианкой» Зигмунд Аусфаллер наверняка позаботился бы об этом.

Ну уж нет! Лучше рискнуть и продолжать свой путь к ВУ8-1 и к тому, что меня возле нее поджидает…

Мне вдруг вспомнилось далекое лето, которое я, десятилетний сопляк, провел вместе с братом на горячей планете Джинкс. Несколько дней мы не могли выйти из гостиницы, потому что снаружи все раскалилось чуть ли не добела, улицы заливал жесткий бело-голубой солнечный свет. И тогда мы придумали себе забаву: набирали воду в воздушные шарики и бросали их с третьего этажа на тротуар. Получались премилые кляксы, которые тут же высыхали. Потом мы стали добавлять в воду мамину тушь для ресниц, и на тротуаре появились кляксы, похожие на зловещее Черное Нечто из комиксов про пилота Спайка…

Соня Ласкин находилась в кресле, когда оно сорвалось со своего места. Кровь на стенах говорит о том, что Питер полетел вдогонку и разбился, как лопается шарик с водой, брошенный с большой высоты.

Так что же за Черное Нечто проникло сквозь корпус их корабля?!

До перигелия осталось каких-то десять часов, я решил осмотреть «Буцефал». Все на корабле было в полном порядке — все, кроме меня… Больше и больше я начинал чувствовать себя кукольником, шарахающимся от собственной тени. Или шариком, наполненным красной краской, которую в любой момент неведомое Нечто может с чудовищной силой швырнуть о стену.

Когда до перигелия осталось только два часа, я включил гироскоп. Корабль неторопливо развернулся. Со всех сторон сияли бело-голубые звезды, а Черное Нечто пока никак не давало о себе знать. Спустя мгновение «Буцефал» вернулся в вертикальное положение: его ось теперь проходила через нейтронную звезду, но он встал к ней кормой. Я снова включил гироскоп; на этот раз корабль двигался крайне неохотно (я просто слышал, как «Буцефал» сердито ржет и недовольно взбрыкивает), а с полпути вернулся в вертикальное положение.

Похоже, он настаивал, чтобы его ось проходила через нейтронную звезду! Мне это нравилось все меньше и меньше: мало того, что в любой момент на меня может обрушиться неведомый космический монстр, так еще и собственный корабль решил взбунтоваться!

Я повторил маневр, снова почувствовал сопротивление «Буцефала»… Но на этот раз к его сопротивлению прибавилось что-то еще.

Что-то давило на меня!

О, пресвятой Николай, покровитель всех путешественников!!! Кажется, началось!!!

Я недолго пребывал в нерешительности; высвободился из привязных ремней и полетел в носовое отделение корабля. Давление было слабое — не больше одной десятой. Я не падал, а словно тонул в меду. Вернувшись в кресло, пристегнул ремни и, повиснув на них лицом вниз, осчастливил диктофон сообщением о том, что происходит. Я очень старался, чтобы мой голос звучал бесстрастно и четко, но, боюсь, это плохо мне удавалось. Страх приближающейся смерти скручивал мои кишки в скользкий холодный жгут — совсем как в далеком детстве, когда в темноте спальни ко мне вдруг начинало подкрадываться Черное Нечто… Тогда я тоже не видел его, зато отчетливо слышал его мягкие шаги и зловещее хриплое дыхание!

Но сейчас я не мог включить свет и убедиться в надуманности моих страхов; увы, теперь мой ужас имел под собой вполне реальную основу! Предчувствие говорило мне, что Черное Нечто, впервые заявив о себе, не успокоится, пока не поступит со мной так же, как с супругами Ласкин.

— Если давление увеличится, сообщу. — Я закончил короткое сообщение, подумав при этом: «Сообщу, если успею».

Неужели это странное, едва заметное давление убило Питера и Соню?! А если да, то что же это все-таки за… и как мне с ней бороться?!