Легенды первых лиц СССР
Шрифт:
— Сталин очень строго этому относился. Его и хоронить-то не в чем было. Рукава обтрёпанные у мундира подшили, почистили…
Мне довелось побывать на Ближней даче Сталина в Волынском и выслушать трогательный рассказ смотрителя о том, как вождь, укутавшись в рваненький тулупчик, морозными зимними вечерами сидел на холодной террасе и работал. И действительно, по большей части его одежда была сильно поношенной, а с понятием «мода» не ассоциировалась вообще. Несколько лет назад газета «Кремль-9» рассказывала о гардеробе «вождя народов» и его «пристрастиях»:
— В последние годы жизни вождя спальню использовали как гардеробную. В ореховом платяном шкафу висела одежда Сталина военная и штатская, а между креслом и кроватью была расставлена его обувь — военные сапоги, ботинки, валенки и даже нанайские унты. Одним из любимых предметов обуви у Сталина были тапочки, с которыми он не расставался,
Основная часть гардероба вождя, как сообщают авторы исторического путеводителя «Ближняя дача», хранилась именно там, в Волынском. Хотя кому-то он покажется немаленьким. На вешалке в прихожей висели меховое пальто на котиковой подкладке, бекеша на лисьем меху, коричневое пальто из драпа, пальто военное, военный плащ, пальто серое коверкотовое штатское с надставленными карманами, пальто летнее старое, шарф коричневый, шарф клетчатый, фуражка штатская со звездой, шапки меховые: котиковая, из чёрно-бурых лисиц и колонковая, коричневая фетровая шляпа, рукавицы заячьи, валенки фетровые подшитые, галоши № 11. Одежду Сталину шили в пошивочной мастерской 2-го отдела спецснабжения, которой руководил А. И. Летнер, в 1944 году награждённый орденом Красного Знамени.
К приезду Мао Цзэдуна в конце 1940-х годов Сталину сшили два коричневых костюма традиционного для революционного Китая фасона. Вот как описывается в книге «Ближняя дача» содержимое орехового платяного шкафа Сталина:
— При жизни Сталина в правом отделении висела на плечиках военная и штатская одежда: два кителя, две пары брюк на подтяжках, толстовка и два серых френча с накладными карманами. Эти френчи генсек носил не только на даче — именно в них он часто появлялся на публике: во время рабочих встреч, на кремлёвских приёмах и даже на съездах партии.
Слева в том же отделении висел плащ светло-серого цвета и летнее пальто покроя «реглан». Внизу лежали ещё две пары брюк.
В левом отделении шкафа — полки. При жизни Сталина все они, кроме первой и пятой, были застелены салфетками. На верхней полке лежали две шляпы — серая и коричневая. На второй — две стопки носовых платков — клетчатых и белых с каймой. На третьей полке — четыре пары батистовых кальсон и ещё несколько платков, на четвёртой — батистовые нижние рубашки с манишкой, воротникам и манжетами из светло-серого крепдешина. В ящике под полками хранилось несколько пар запасных тапочек.
В комнате, переделанной под гардеробную, стояли несколько пар обуви: военные сапоги, фетровые валенки, даже нанайские унты. Ходил он дома, как утверждали свидетели, либо в тапочках, либо в разношенных полуботинках на тонкой подошве. Вся обувь была довольно поношенной, поскольку обновок генералиссимус не любил: ему сильно мешали разнашивать её сросшиеся пальцы на левой ноге.
С другой стороны, он был законодателем стиля для многих сотен тысяч чиновников, носивших «сталинские» френчи и сапожки. Единственным исключением из правил был фантастической роскоши мундир генералиссимуса, который сшили для Сталина после Великой Отечественной войны. Выглядел он феерически, более всего напоминая одеяние какого-нибудь латиноамериканского или африканского диктатора. Один образец этого мундира сохранился до нашего времени. Он представляет собой двубортный френч цвета морской волны со стоячим воротником с двумя рядами (по 6 штук) золотых пуговиц с гербом СССР (сильно подозреваю, что золото настоящее). На рукавах шитые золотом лавровые ветви, на воротнике — аналогичная отделка. Полы френча, а также края рукавов отделаны красным. Внутренняя часть воротника тоже алая. На погонах, естественно, тоже шитых золотом, — герб СССР в полном цвете и вышитая пятиконечная звезда. Правда, носить такой мундир Сталин отказался, как рассказывают очевидцы, сказал: «Я не павлин. Достаточно на моём мундире только петлиц». И скромно ходил в стареньком маршальском кителе со звездой Героя Соцтруда…
Иногда скромность вождей и их близких была просто болезненной. Алексей Алексеевич Сальников, офицер 9-го управления КГБ, работавший с первыми лицами СССР с середины 1950-х годов, застал многих сотрудников, которые обслуживали в Кремле проживавших там старых большевиков. И он передал мне рассказ своей коллеги, во второй половине 1930-х годов обслуживавшей вдову Ильича:
— Крупская жила на Коммунистической улице. Тапочки у неё были рваные-рваные. И она всё время мучила женщину, которая за ней и по дому ухаживала, её тёзку Надю, чтобы та ей их ремонтировать отдавала. В здании Арсенала была сапожная мастерская. Отнесёт сестра-хозяйка тапочки в мастерскую, а ей говорят: «Уже ниткам не за что уцепиться, взяли бы да сшили ей новые!» И потом мастера сделали новые. «Надежда Константиновна, мастера говорят, что некуда ниткам зацепиться, вот новые сделали». А Крупская отвечает: «Я же вас просила, чтобы мне те заштопали! Отнеси обратно, Надюша!» Сестра-хозяйка было собралась отнести обновку обратно. Но Надежда Константиновна, подумав, всё-таки нашла новым тапочкам применение: «Не надо относить обратно. Я в воскресенье собралась в дом престарелых поехать, их кому-нибудь подарю». Поехала в дом престарелых и отвезла. Это рассказывала мне именно та женщина, которая её обслуживала…
Большинство советских чиновников, даже высокого ранга, в довоенные годы были далеки от веяний моды. И часто попадали впросак, особенно за границей. Анастас Микоян, занимавший высокие государственные посты в СССР более 50 лет, вспоминал о своей первой поездке в Европу и Америку в 1936 году.
— В Берлине, куда мы приехали после Варшавы, с нашей делегацией произошёл курьёзный случай. В СССР тогда одевались просто. Я, например, ходил в гимнастёрке, армейских сапогах и носил фуражку военного образца. Перед отъездам мне сшили костюм и ботинки «на европейский манер». Товарищам, которые ехали со мной, в Москве тоже сшили костюмы в ателье. Когда мы вышли на берлинском вокзале, то заметили, что все немцы с удивлением смотрят на нас. Подумываю: что такое? Оборачиваюсь и вижу, что все мы в одинаковых шляпах, ботинках и костюмах, одного цвета и фасона. Удалось исправить положение только в США.
Уже через много лет после описанных событий Анастас Микоян в очередной раз отправился в США на похороны президента Кеннеди. И в этот раз оказался полностью экипированным, хотя и не особенно понимал, во что именно и как ему нужно было одеваться. Виктор Суходрев, сопровождавший его в качестве переводчика в этой поездке, вспоминал:
— В Англии и США на похоронах принято присутствовать в визитке — чёрном сюртуке с закруглёнными, расходящимися спереди полами. По всей своей предыдущей практике я знал, что наши руководители ни смокингов, ни фраков не имеют. Каково же было моё удивление, когда Микоян вдруг заявил, что привёз с собой «какой-то пиджак с длинными полами». Потом выяснилось, откуда он у него появился. Оказывается, Анастас Иванович ездил на церемонию инаугурации президента Пакистана, а там для разных церемоний были предписаны фрак и визитка. Микоян решил не нарушать этикета, и ему тогда сшили и то и другое. Принесли вешалки с костюмами. Выяснилось, что кто-то из обслуживающего персонала, перепутав, на вешалку с фраком повесил полосатые брюки, а на вешалку с сюртуком-визиткой — чёрные брюки с шёлковыми лампасами. Возник небольшой спор. Я сразу обратил внимание присутствующих на то, что костюмы неправильно скомплектованы. Со мной не согласились. Корниенко (Георгий Маркович Корниенко, советский дипломат, в то время советник посольства СССР в США. — Авт.) принёс толстенный энциклопедический словарь. Открыли, нашли описание и даже маленькую картинку, которая подтверждала мои слова. Микоян глянул на меня с одобрением.
В послесталинские времена манера одеваться у советских лидеров тоже не предусматривала следования моде. Хрущёв был в этом смысле человеком достаточно консервативным. Единственное, что он мог сделать, — это надеть вместо классической рубашки вышитую украинскую сорочку. Как вспоминал заместитель начальника его охраны Николай Васильев, Хрущёв одевался только в советское, то, что шилось для него в спецателье. Даже материал для его костюмов был отечественным:
— И не дай бог, чтобы он чего-нибудь импортное надел. Он носил только наше, кроме шляпы. Но потом на фабрике стали и шляпы делать, и он всё говорил: «Наконец хоть иностранщину сброшу!» И везде он прославлял кунцевский материал, трико, драп, всегда хвалил его.
Больше всего Хрущёву не хотелось надевать фрак — уж слишком забавной выглядела бы его фигура в подобном наряде. В первый раз вопрос о нём встал в 1955 году во время подготовки к Женевской конференции. Сын Никиты Сергеевича Сергей Хрущёв вспоминал:
— Сразу возникала масса проблем, связанных с протоколом: во что одеваться, как здороваться, какими вилками пользоваться и многое другое. Отец не стеснялся задавать вопросы, главным экспертом по этикету стал Молотов.
Представители Министерства иностранных дел заикнулись даже о фраках. Я представил себе отца во фраке и не смог удержать улыбки, уж больно они не сочетались. Отец, видимо, думал о том же. Он стал рассказывать о поездке Микояна в 1930-е годы в Америку, вспомнил, как потешались тогда над его фраком.