Легенды рябинового леса

— Мы не можем использовать это на охотниках, точно так же, как они не могут влиять на нас.

— Ты сказал, что любил её. И всё же я слышала, что ты убил её. Я знаю, что некоторые люди убивают тех, кого любят, но…

— Лио Вега убила Ишту. Не я.

Касс вернулась с нашими двумя кружками ромашкового чая. Он молчал всё время, пока Касс была рядом.

Она отвернула лицо от фейри и пробормотала что-то вроде:

— Что это за запах? — но я догадалась, что это было. Какого чёрта?

Позже, одними губами произнесла я.

Она так часто поглядывала на меня, возвращаясь за стойку, что я думала, она споткнётся о ножку стула, но она этого не сделала. Она проработала здесь достаточно долго, чтобы запомнить планировку.

— Почему Лио убила Ишту? — спросила я.

— Потому что однажды она застала нас вместе. В лесу. Там была пещера, у которой мы с Ишту должны были встретиться, достаточно широкая, чтобы вместить два тела. Когда Лио обнаружила наши отношения, она сделала то, что я мог бы сделать до того, как Джекоби познакомил меня с охотниками… до того, как он показал мне, что они не были воплощением зла, — он опустил взгляд на свою кружку с чаем.

— Она донесла на меня Максимусу Вуду.

Одинокая слеза скатилась из его правого глаза по пепельной щеке. Кожа разгладилась над ожогом, нанесённым моим железным поцелуем, но всё ещё была серой.

— Она убила Ишту, а потом донесла на меня, — повторил он хриплым шёпотом.

Я всё это тщательно обдумала. Через некоторое время я сказала:

— Каджика никогда не упоминал о его… — я собиралась использовать слово "пара", но сменила его на более приемлемый термин. — Что у его жены был роман.

Во всех историях, которые он мне рассказывал, ни одна женщина никогда не была такой совершенной, как Ишту.

— Он не знал. Каджика был так занят погоней за фейри, что часто забывал, что у него дома есть молодая, красивая жена, жена, которая хотела мира, как и её дядя Негонгва. Они с Каджикой часто ссорились из-за этого. Она приходила, находила меня в нашей пещере и рассказывала мне об этом. Мы были друзьями до того, как стали любовниками. Каждый раз, когда Джекоби встречался с Негонгвой, что часто случалось в последние месяцы существования племени, я сопровождал его. Я был его первым стражником — его дракой, а долг драка — защищать вариффа.

— Драка? Это разновидность люционаги?

Его губы дрогнули, когда я употребила слово на фаэли.

— В некоторой степени. Я превратился в другое крылатое существо.

— Какое?

— С которым ты предпочла бы никогда не сталкиваться.

Моё сердце чуть ускорилось, но недостаточно быстро, чтобы зажечь мою метку. Говоря о метке, я отчётливо помнила, как она загорелась в гараже, но ни Эйс, ни Круз так и не появились.

Я побарабанила пальцами, наблюдая, как татуировка перекатывается по моим пястным костям.

— Какая птица?

— На самом деле это не птица.

— Тогда что же?

— Я полагаю, вы, жители Земли, называете их драконами.

Я была почти уверена, что у меня слегка отвисла челюсть. Сначала фейри, потом светлячки, теперь драконы? Нормальная девушка могла бы бросить вызов существованию мистических зверей, могла бы сказать фейри перед ней, что он всё выдумывает. Я больше не была нормальной девушкой. Я поёрзала на своём сиденье, мои леггинсы из лайкры скользнули по кроваво-красной коже, как шеёк по коже.

— Ты всё ещё можешь… перевоплотиться?

— Нет. Как только тебя лишат титула, ты лишишься способности трансформироваться.

— Кто нынешний драка?

— Лио Вега.

Я вздрогнула от этого имени. Я уже не хотела встречаться с ней в человеческом обличье, но ещё меньше — в облике мифического огнедышащего существа.

— А есть ли другие?

— Многие при рождении готовятся к этой должности — они получают титул люционага и служат для защиты королевской семьи, — но до тех пор, пока их не выберут драка, никому не дано превращаться в нечто большее, чем в муху, владеющую огнём.

Я улыбнулась этому описанию, но потом остановилась. Это не должно было быть дружеским чаепитием, это должно было быть противостоянием.

Посетителей в "Би" было немного, но те немногие, кто там сидел, особенно старый мистер Гамильтон, то и дело бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Надеюсь, они не слышали нашего разговора. Тем не менее, я решила обуздать своё любопытство к миру фейри и сосредоточиться на причине, по которой я сидела напротив Борго.

— Откуда мне знать, что ты не лжёшь мне о своих отношениях с Ишту?

Он оторвал взгляд от своей кружки, глаза покраснели.

— Ты знаешь, что делали с фейри, которые подружились с охотниками?

— Сажали их в тюрьму или убивали, верно?

— При Лайнусе, да. При Максимусе наказанием была кастрация.

Кровь отхлынула от моего лица.

— Они…тебя… — я понизила голос, — кастрировали?

— Да, — его кадык дёрнулся в горле. — Я бы предпочёл, чтобы меня убили, Катори.

Я была слишком напугана, чтобы что-то сказать.

— В любом случае, — сказал он приглушённым голосом, — в тот день, когда Ишту умерла, я тоже умер.

Воздух в комнате гудел, как будто тысячи люционаг били своими крошечными, обжигающими крыльями по моим барабанным перепонкам.

— Я очень хотел умереть. Это было всё, чего я хотел последние два столетия, но я остался жив, потому что у Лио и Джекоби был ребёнок, а Джекоби не было рядом, чтобы позаботиться о нём. Я остался, чтобы напомнить Крузу, каким необыкновенным человеком был его отец, я остался, чтобы в его жизни был кто-то, к кому он мог бы бежать, кроме своей ненавистной матери.

— Но Лио, будучи ведьмой-манипулятором, забрала его у меня, как только смогла обеспечить ему хороший брак. Мы всё ещё встречались, но Круз стал занят придворной жизнью, у него появились друзья. За последние несколько десятилетий наша дружба стала для него помехой. Калигосупра не любит калигосуби, — моя приподнятая бровь, должно быть, побудила его перевести на понятные мне термины. — Обитатели тумана не любят обитателей болот. Они нанимают нас, платят нам солнечным светом и мальвой, но это всё.