Легионер Тур-3

Дистанционно управляемые штурмовые роботы, проделав проходы пошли дальше вглубь где и столкнулись с отчаянным сопротивлением следующего оборонительного пояса. Сразу подавить все огневые точки не получилось, пришлось немного отступить и продолжить методичный расстрел из арты и установок залпового огня с головками самонаведения, а штурмовая авиация наносила точечные удары по выявленным целям. Вторая линия обороны под столь слаженным воздействием продержалась полчаса и штурмовые роботы, преодолев её взялись за следующую линию, которая под нашим напором продержалась всего лишь девять минут, после чего взялись за следующую линию.

Гвардия герцога Ди Хорста выдохлась и местами прекратила бессмысленный огонь. Практически точно такая же картина происходила и с крепостью герцога Ди Грасси. Помощи им ожидать не приходилось, основные резервы были уничтожены или пленены нами во время неудавшегося путча, а замки их вассалов уже были нами захвачены. Всё это транслировалось в режиме реального времени по нашему внутреннему информационному инфоканалу на всё королевство Лейрин. Пошли мы на это сознательно, чтобы всем остальным была наука на будущее, так сказать в воспитательных целях.

Все должны были накрепко усвоить одну простую и незамысловатую мысль, мы пришли сюда всерьёз и надолго. Хотите жить спокойно включайтесь в общую работу по восстановлению, а если вздумали устроить против нас ещё один заговор, то будьте готовы к тому что сейчас происходит с герцогами и их вассалами. Вот такой у нас демотиватор, без особых изысков, но очень уж убедительный. Сурово? Да сурово, но без недопустимых зверств, зато предельно ясно и доходчиво….

— Тур, мы ещё сделаем три полных залпа и, пожалуй, можно будет нашу пехоту посылать для зачистки руин родовой крепости. Тяжёлое вооружение практически полностью выведено из строя или уничтожено. — Послышался удовлетворённый возглас моего заместителя, умело командовавшего нашей пусть и небольшой, но такой грозной армией.

— Это хорошо Ржавый, хотя ты знаешь, что…. Пора тебе уже от своего позывного избавляться и предстать перед широкой общественностью под своей настоящей фамилией и именем, а если по каким-то своим соображениям не хочешь, выбери сам какое только пожелаешь. — Обронил я, внимательно наблюдая как отстреливают последний залп самоходная артиллерия с реактивными установками залпового огня и пехота погружается на бронетехнику готовясь пойти в атаку.

— Да и тебе командир тоже не мешало бы от своего погоняла избавится, а то всё Тур, да Тур, а звать-то тебя как по-настоящему я до сих пор, так и не знаю, да и никто не знает. — Совершенно справедливо заметил он, мы ведь никогда по-настоящему друг другу не представлялись и не лезли с расспросами, не интересуясь прошлым. Нас объединяло вместе только суровое настоящее, а о будущем мы особо и не задумывались, а уж прошлое не интересовало нас вовсе. Жизнь ведь — это здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом, вот мы и жили, а теперь видать пришло время окончательно сбросить маску, хотя от имени своего и фамилии с отчеством я давно отвык. Оно конечно осталось в памяти моей, но где-то далеко задвинутое на самый край из-за ненужности и не востребованности, я был человеком с прозвищем Тур или для всех Нестор Махно и мне этого вполне хватало. Хватало как раз до сегодняшнего дня, а теперь я должен, нет просто обязан был извлечь его наружу и озвучить хотя бы один раз, а потом оно опять уйдёт в небытие….

— Моё настоящее имя Ярослав Юрьевич Громов, этническая принадлежность русский, ни к какому конкретно роду или клану не принадлежу, одним словом вольный казак. Вернее, был таковым, а теперь уж от былой вольности не осталось и следа. О моём настоящем имени будь добр не распространяйся это только между нами, пусть для всех я так и останусь Нестором Ивановичем Махно….

Помолчав несколько мгновений Ржавый поднялся и оправив зачем-то армейский комбинезон, сделал пару шагов в мою сторону и остановившись, стал говорить:

— А я Майкл Квери, девичья фамилия матери, бастард, незаконнорожденный сын герцога Ди Хорста. Моя мать была служанкой, в его замке которую мы сейчас штурмуем. Узнав, что мать беременна мною выкинул её на улицу без всякого содержания и пришлось ей бежать в Империю Орла чтобы скрыться от разъярённой герцогини. Осела она на комбинате по переработке отслуживших своё космических кораблей, и я сколько себя помню возился с ржавыми железяками, оттого и прозвище такое ко мне приклеилось.

— Значит это твоя личная вендетта, я правильно понимаю? — Осторожно поинтересовался я у него, чуть отведя в сторону свой взгляд.

— Всё верно командир, это моя личная месть за мать, оттого я и рванул с тобой на Лейрин чтобы её свершить. — Откровенно признался он и протянул руку для пожатия.

— Вот наконец и познакомились по-настоящему Майкл. — Пожимая её, отозвался я с доброй ухмылкой и взглянув на экран, произнёс:

— Похоже пора дать сигнал для начала штурма, бойцы уже на исходных рубежах готовы и ждут твоей команды.

Отпустив руку, мой заместитель, подойдя к пульту управления, внимательно рассмотрел замерших бойцов, многих из которых он знал лично и глубоко вздохнув, отдал команду атаковать. Бронетехника с десантом пробуксовывая гусеницами рванула вперёд под прикрытием штурмовой авиации и спустя три минуты ворвавшись внутрь крепости выпустила бойцов, и они под прикрытием железобетонных обломков стали её зачищать. Сопротивления практически не было, разве что время от времени встречались на их пути отдельные очаги отстреливающихся гвардейцев, но их быстро ликвидировали и шли дальше вперёд.

Спустя два часа всё было кончено, родовая крепость герцогов Ди Хорстов пала и наши бойцы стали выгонять из всевозможных закоулков, оставшихся в живых после штурма гвардейцев и челядь. Мои бойцы не церемонились, сгоняя выживших в группы по пятьдесят человек и после тщательного обыска накрывали их силовыми куполами, а затем к своему делу приступили наши сапёры, обезвреживая взрывоопасные предметы и многочисленные минные заграждения, а ещё через полчаса вывели самого герцога. Вид его был забавен, волосы на голове всклочены и торчали в разные стороны, да ещё к тому же обильно присыпаны битой штукатуркой и бетонной пылью, но даже несмотря на это он шёл с гордо поднятой головой в сопровождении конвоя, бросая на своих конвоиров взгляды, переполненные искренним презрением.

— Командир ты мне свою шпагу случаем не одолжишь? — Послышался совершенно неожиданный вопрос. Обернувшись на Ржавого и внимательно посмотрев в его спокойные глаза, отозвался:

— Дам конечно, но разве ты умеешь ею пользоваться?

— Умею, я с самого раннего детства в тайне от всех тренировался, не прекращал я свои тренировки и на Ферси, так что будь уверен владею я этой штукой не хуже тебя, наверное, даже получше. — Всё тем же спокойным голосом лишённых каких-либо эмоций ответил он и с выжиданием посмотрел на меня.

В задумчивости помолчав несколько мгновений, я задал ему интересующий меня вопрос:

— Ты папашу своего на дуэль собрался вызвать?

— Да. Ты меня осуждаешь?

— Кто я такой чтобы тебя осуждать или уж тем паче судить? Это твой бой, это твой выбор и твоё решение. Ты этого хотел долгие годы и вот он твой шанс исполнить своё чаяние или от него отказаться, я лишь хочу спросить тебя, готов ли ты убить в поединке своего отца? Не спеши сразу отвечать, подумай для начала хорошенько, а потом отвечай.

Ржавый, оказавшийся вдруг Майклом Квери, бастардом герцога Ди Хорста глубоко задумался. Молчал он минут пять, а потом подняв на меня свой взгляд, наполненный дикой тоской и болью, обратился ко мне:

— Ну так как, даёшь свою шпагу?

Тяжело вздохнув, я взял лежавшую на столе шпагу и ничего не сказав, протянул её Ржавому. Он её взял и также молча прицепил на левый бок ремня и произнёс:

— Поехали командир в крепость и посмотрим на пленных.

Пожав плечами, я быстро облачился в свою снарягу и подхватив тяжёлый пехотный лучемёт направился на выход из нашего командного пункта и вместе со своим заместителем погрузившись на колёсный бронетранспортёр понеслись в разрушенную нашими стараниями крепость. Вкатившись на внутреннюю площадь, заваленную всякими обломками наша машина остановилась и мы, выйдя из неё осмотрелись. Разоружённые и пленённые гвардейцы и челядь понукаемая нашими бойцами разгребали завалы и извлекали погибших, складируя изуродованные тела защитников в отдельный штабель. Зрелище было не из приятных, но нам к таким делам давно не привыкать, в конце концов это наша работа, которую мы и выполняли, вот только если раньше мы это делали в чужих интересах, то теперь исключительно в своих личных, правда с некоторыми оговорками, но тем не менее.