Лекарство для покойника

Будвитис откашлялся и официальным тоном заявил:

– Всему достигнутому в жизни Леонид Георгиевич Богачев был обязан в первую очередь самому себе. Положение в обществе, деньги не свалились на него с неба подарком судьбы, а были закономерным итогом многолетних трудов, упорного, энергичного характера. И не удивительно, что корни его успехов находились еще в далеком детстве…

– Это что, заявление для печати? – не выдержал Турецкий. – Римас, ради бога, здесь нет никаких камер и никаких журналистов. Вы умеете разговаривать нормальным языком?

Будвитис растерянно оглянулся на Лапина, и тот тихонько кивнул ему. Тогда Будвитис зло сплюнул и сказал:

– Да чего там говорить? Классный был мужик Леонид Георгиевич, и все дела.

– Слушайте, давайте начистоту, – начал злиться Турецкий. – Вы зачем приехали? Вы прекрасно знаете, что документы, связанные с вашим концерном, временно арестованы, то есть изъяты и отправлены в Москву, в ГУБОП. Там их хорошенько изучат на предмет поиска возможных недоброжелателей. Больше в этом доме для вас ничего интересного нет. Я его весь на карачках излазил и могу это авторитетно заявить.

– Ну ладно, – сдался Лапин. – Мы ведь похоронили его только два дня назад и…

– Послушайте, – перебил Турецкий; он только сейчас сообразил, что во всей этой истории ему здорово не хватало трупа: ведь он прилетел в Крым через три дня после убийства, и преступление за это время уже стало несколько абстрактным. – Послушайте, а где его похоронили?

– Как это где? – удивился Будвитис. – На Ваганьковском кладбище, разумеется.

– Н-да, – посочувствовал Турецкий, – как-то это не очень, конечно, вышло…

– Почему «не очень»? – снова переглянулись Лапин с Будвитисом. – Вроде бы все по высшему разряду.

– Ну… похороны без вдовы.

– Да что это вы такое несете?! – возмутился Лапин. – Катя была на похоронах.

– Как… Когда?

– Утром 22-го мы похоронили Леонида Георгиевича, и она сразу уехала в аэропорт.

– Ну и ну, – покрутил носом Турецкий. – Вот это скорости. А когда же она приехала в Москву?!

– 21 августа тело позволили забрать, а я к этому времени был уже здесь, – сказал Лапин. – И мы перевезли Леонида в Москву.

– С вами был кто-нибудь из телохранителей?

– Нет, Катя запретила им ездить. Кажется, она недолюбливала всю эту компанию, – предположил Лапин.

– Почему вы так думаете?

– Никаких конкретных сведений у меня на этот счет не имеется… – начал было Лапин.

В этот момент Будвитис засунул руку в карман и там чем-то щелкнул.

– Что это вы делаете? – спросил Турецкий.

– Записываю наш разговор.

– Зачем?!

– Не знаю. На всякий случай. А вдруг вы потом обвините нас в чем-то, чего мы не говорили? – с энтузиазмом предположил Будвитис.

– Не злите меня лучше, – предупредил Турецкий. – И держите свой карман от меня подальше. – Так зачем вы приехали?

– К сожалению… только не принимайте это непосредственно на свой счет, так вот, к сожалению, у нас есть серьезные сомнения относительно эффективности государственного расследования. И мы хотим предпринять собственное. У нас в «Махаоне» приличная служба безопасности, которая в состоянии…

– У Богачева тоже здесь была приличная команда, – зло сказал Турецкий. Еще одно расследование. Плюс к страховой компании! – Не очень-то они ему помогли. Делайте, что хотите, но пусть ваши детективы ко мне под ноги не лезут. Однако я не понял, почему вы сами-то приехали?

– Мы приехали, – честно сказал Лапин, – чтобы уговорить Катю отдать кассеты со съемкой всех гостей за последнее время. Это может здорово помочь нашему расследованию.

– Ясно. Забудьте об этом. Вы их не получите. Что еще?

Лапин с Будвитисом растерянно посмотрели друг на друга.

– А где же ваши детективы, как они собираются расследование проводить, из Москвы, что ли?

– Ну… – со вздохом признался Будвитис, – они отказались ехать, когда узнали, что здесь расследование проводите именно вы.

Турецкий криво усмехнулся и ничего на это не сказал. Если про него в частных агентствах идет такая дурная слава следователя, с которым лучше не встречаться, – тем хуже для них. А ему плевать. Вот с этого утеса. И теперь понятна осведомленность Лапина о деле спортивных коррупционеров – перед тем как выехать сюда он наводил о нем (о Турецком) справки. Только с пресс-конференцией прокололся. Ладно, будем посмотреть.

Генеральная прокуратура -

старшему следователю по особо важным делам

Турецкому А. Б.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

На ваше отдельное требование с целью выявления установочных данных на гражданскую жену Трофимова Д. В. сообщаем.

Воскресенская Зоя Федоровна. 1975 года рождения. Студентка Московской медицинской академии им. Сеченова.

Сведения о каком-либо отношении ее к кодовым системам безопасности и средствам спецнаблюдения отсутствуют.

Воскресенская – племянница Томского А. В.

Наружное наблюдение за Воскресенской проводится начиная с 26 августа службой наружного наблюдения.

Виктор Солонин. Крым, Ялта. 26 августа, 17.05

– Ну, так что за кино ты мне хочешь показать? – спросил Солонин, когда они вошли в апартаменты Турецкого.

– Презанятный детективчик с многими неизвестными, – ответил хозяин номера с самым загадочным видом, на какой только был способен.

Солонин добился все же своего, когда завалился к Турецкому. Пренебрегая положенным после дороги отдыхом и отговорками коллеги, утащил-таки его на пляж, где они и провели остаток дня. Он сообщил Турецкому, что морская вода влила в него новые силы, очистила тело и дух, и теперь он с удвоенной энергией, бодрый и помолодевший, готов приступить к расследованию.

Сразу после городского пляжа приступить не удалось. По пути в гостиницу приятели приговорили по шашлычку, к которому приложилась бутылка марочной «Массандры». Сопротивление Турецкого на этот счет (от шашлычка-то он не отказался) было сломлено веским аргументом, что шашлык без красного вина – это не шашлык, а перевод продуктов. И вообще, как он встречает дорогого гостя? Которого, между прочим, сам из Москвы и выписал. А посему должен ублажать, развлекать и ни в чем не отказывать. Хотя бы в первый день. А потом уж пусть эксплуатирует на всю катушку.