Ленинград-34
Шрифт:
'С другой стороны, спорт имеет идеалогическое измерение (в котором я ни бум-бум), да и просто захватывающее зрелище (сам полжизни провёл сначала у приёмника, затем у телевизора)... Не знаю, не знаю. По крайней мере, ни помогать, ни мешать этому не стану'. Севка машет мне, выглядывая из-под руки проводника, загородившего выход из вагона тронувшегося состава.
Москва, Кремль, Свердловский зал.
18 июня 1935 года, 14:00.
На моих глазах рождается новая традиция, торжественное награждение в Свердловском зале Кремля. До этого вручение государственных наград происходило в тесном кабинете Михаила Ивановича Калинина на заседаниях ЦИК СССР. Правильное решение... Итак, сегодня награды получают первые секретари тех республик, краёв
Возле группы секретарей вьётся мой знакомый Никита Хрущёв в чёрной бархатной узбекской тюбетейке с вышитыми серебряной нитью узорами. Он с преувеличенным энтузиазмом пожимает всем руки, что-то быстро говорит, а лицо его выражает чувство глубокого удовлетворения, как та собака, которую хозяин случайно зашиб, а она ластится к нему, смотрит в глаза, как бы спрашивая: 'У нас же всё хорошо, правда'?
– Алексей,- добродушное лицо комсомольского лидера Александра Косарева расплывается в улыбке.- как хорошо, что мы встретились!
– Нина... Камнева, иди сюда.- Зовёт он стоящую неподалёку девушку в военной форме с лётными петлицами, не давая мне вымолвить и слово. Нина Камнева, парашютистка, год назад в восемнадцать лет установившая мировой рекорд затяжного прыжка, камнем пролетев два с половиной километра и раскрыв парашют в двухстах пятидесяти метрах от земли.
'Смелая девушка, а красавица какая'!
Её фотографии сейчас на первых страницах журналов, особенно после недавнего визита в Москву Пьера Лаваля, министра иностранных дел Франции, с дочерью Жозе. Нина была её гидом по новому аэроклубу в Тушино и сопровождала в полёте на МГ (вместе с Антуаном Де-сент Экзюпери) над Москвой.
– Знакомьтесь,- деловито продолжает Косарев.- Центральный Комитет даёт вам, комсомольцам-орденоносцам...
'Малэнькое, но отвэтственное паручэние... Стодвадцатитысячный парад физкультурников на Красной площади 30-го июня... Стоять под трибуной среди почётных гостей? Легко... и опыт имеется. Недавно, первого мая на Дворцовой площади был свидетелем первого явления народу легендарного Т-35, любимого детища Тухачевского, первой звезды любого довоенного парада. Как бы подкинуть идею свести оба, имеющихся сейчас в наличии, танка в танково-агитационный взвод? С АТС, типографией, самоваром и 'Голосом с земли', чтобы переговариваться с агит-самолётом 'Максим Горький'. Так, идеи просто фантанируют из комсомольского вожака: посещение заводов, учебных заведений, подготовка к дню военно-воздушного флота'...
– Товарищ Косарев,- мягко пытаюсь возражать.- у меня с первого июля путёвка в санаторий в Крыму. На лечение...
– Хм, поступим так,- мгновенно перестраивается он.- сразу после парада вы на скором едете в Крым, где третьего июля, как представители Цекамола, участвуете в торжественной линейке, посвящённой десятилетию Артека.
– Хорошо, Александр Васильевич.- впервые подает свой прияный низкий голос Камнева.
'Напугал мужика стаканом водки'...
– И вообще,- продолжает Косарев,- скоро съезд, нам надо обновлять ЦК. Подумайте, что бы вы сделали для комсомола, для молодёжи, для страны если бы съезд выбрал вас в Цекамол. Алексей, а почему у тебя старый орден Ленина? Надо сменить, я вот поменял... Первые ордена Ленина (тип1) внешне сильно отличались от тех привычных, что стали выдавать с конца тридцать четвёртого (нет красного знамени, звезды, профиль Ленина заключён в золотое кольцо, а под ним трактор и надпись- СССР).
'Не знаю почему. Судя по всему, когда большого любителя наград Енукидзе, одного из первых кавалеров ордена, сменил Акулов, то, не разобравшись, он пустил на награждения
небольшой остаток орденов первого типа. Так я и стал счастливым обладателем ордена за номером 699. Уникальная вещь- жалко отдавать'.В зал входят Калинин и секретарь Акулов и идут по центральному проходу, разделяющему пополам ряды стульев, собравшиеся торопливо занимают свои места. Начинается церемония награждения. Вызывают по группам, небольшая 'секретарская' сразу же тормозит процесс: Эйхе, Каганович и другие косноязычные партийные вожаки закатывают настоящие доклады о 'чуткости' своего руководства. Проходит час, а воз и ныне там. Киров, кстати, не в числе награждённых, он здесь как член президиума ЦИКа. С удивлением обнаруживаю у него на груди орден Ленина и тоже старого образца, он приветливо подмигивает мне. Вижу в глазах Акулова лёгкую панику: весь стол заставлен невручёнными наградами. Калинин невозмутим, рассеянно поглаживает бородку, усаживаясь во время очередного 'доклада' на заботливо принесённый секретарём стул.
– Товарищи,- сзади раздаётся голос Сталина.- давайте покороче, так мы и до ночи не закончим.
Его слова вызывают одобрительное оживление в зале, а очередной 'докладчик', кажется, секретарь Симферопольского обкома останавливается на полуслове и спешит на место. Дело пошло заметно живее: секретари закончились, а метростроевцы же отличались поразительной пунктуальностью. Может быть, кроме последнего в их группе: когда почётная грамота ЦИК СССР была вручена Никите Хрущёву (сейчас второму секретарю ЦК Каракалпакской АССР), тот не ограничился краткой благодарностью, а неожиданно заговорил о значительном улучшении дел в хранении партийных документов в республике. Акулов, уже потянувшийся к следующей награде, застыл, выпучив глаза от удивления.
'М-да, жалкая сцена... Чуть не плачет... Сидящие в зале стараются на него не смотреть, отводя глаза... На Сталина глядит не отрываясь... в общем, 'милый дедушка, Константин Макарович! Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался''...
Поперхнувшись невидимой миру слезой, 'Ванька' закашлялся и был уведён в сторону подскочившей со стаканом воды симпатичной девушкой-референтом. Получившая следом свой орден Ленина улыбчивая Нина Камнева, пожелавшая всем присутствующим здоровья, начисто растворила неприятный осадок от выступления 'сироты'.
Невысокий чуть полноватый Чкалов, получив в руки орден, хватает в охапку опешившего Калинина и крепко целует его в губы, в общем-то не вызывая никакой нездоровой реакции у народа. В отличии от своего шеф-пилота, жесты интеллигентного Николая Николаевича Поликарпова куда более скромны, но оба они произнесли только одно слово- спасибо.
Доходит очередь и до меня, получаю из рук Михаила Ивановича красную коробочку с орденом и грамоту к нему, и, не утерпев, приоткрываю крышку.
'Ура! Старого образца, со штыком снизу ствола и 'косолапым' красноармейцем'.
– Обо всём забыл,- незлобиво подтрунивает Калинин под всеобщий смех аудитории, когда я, увлечённый разглядыванием звезды, отправляюсь на своё место.- даже спасибо не сказал.
– Неблахадарный.- Голос пришедшего в себя Хрущёва прозвучал в наступившей внезапно тишине неожиданно громко.
'Сказал бы я тебе, гад'... Перехватываю предостерегающий взгляд Кирова, но и сам вполне владею собой.
– Прошу прощения,- в огромном зале наступает полная тишина.- у меня, конечно, нет такой хватки как у товарища Чкалова, но я от благодарности, например, вон той помощнице товарища Калинина, не отказываюсь.
'Как только потолок не рухнул? Вроде и не сказал ничего такого... так, побалагурил слегка'.
Женская аудитория: девушка-референт, подавальщицы в одинаковых платьях, выстроившиеся у накрытых столов, и парашютистки с бортпроводницами, судя по их раскрасневшимся лицам, сочла моё домогательство уместным и желательным.
Четвёрка лыжников в форме НКВД завершала церемонию награждения и началась подготовка к фотографированию. Несколько рабочих споро вынесли три разновысокие скамейки, установили ряд стульев. В это время мужская часть награждённых, помогая друг другу прикручивала ордена, женская- за тем же удалилась из зала.