Ленивое мужество
Шрифт:
— Получайте! Ведьминская кишечная бомба!
Облако неестественно быстро развеялось, демонстрируя застывших людей с очень странными выражениями на лицах. Молодые парни замерли, демонстрируя глубокую внутреннюю сосредоточенность с толикой подступающей тревожности. Я молчал, взирая на эту неожиданную композицию, совершенно не понимая, что делать.
Неожиданно баронет издал звук. Громкий, протяжный, переливающийся…
Но не ртом.
Через секунду он уже мчался опрометью в кусты, продолжая обогащать звуки природы трелями разбушевавшегося кишечника. Следом за ним последовали и его гвардейцы, ничем, в общем-то, не
— Вот так-то!
А это уже было произнесено стоящей в победной позе «руки-в-боки» худющей волшебницей-алкоголичкой, которая сейчас взирала на меня с видом полной победительницы. Даже нос задрала.
— Класс! — светанул я ей свою очаровательную ухмылку, заодно показывая оттопыренный большой палец, — Маладесь!
А вот дальше остановился, решая дилемму. Удобряющие сейчас землю долбодятлы никто иные как «противник обычный, дураковидный». Перли они на меня с ясно выраженными намерениями. Так не стоит ли воспользоваться их несколько стесненным положением, тем более что чахлая волшебница уже подкрабилась ко мне на расстояние вытянутой руки? Сейчас шлепну её по плечу, назначу «дамой», чего она определенно желает, а потом пойду сделаю этих ухарями сикись-накись. Во имя добра…
Покатав эту мысль в голове, признался сам себе, что не хочется совершенно. Так-то я начитанный и понимаю, что вот эти смешные 15-16-летние пацаны по местным законам вполне себе взрослые люди, жениться могут, да и зарезать, вон, не дураки… но мне, здоровому лбу из другого мира, который и не каждого 25-летнего взрослым мог счесть, вот как-то…
В общем, ну их.
— Спасямба! — выдал я лыбящейся мне чуть ли не в десны волшебнице, отодвигая её подальше, а затем пошёл по дороге дальше. Остановился, кое-что вспомнив, и заорал совет для засранцев, — Как закончите — вытирайтесь кроликами! Только помните — мягким концом! Не острым!
А то вдруг еще рог себе воткнут туда, куда не светит солнце, а скажут потом на меня.
— Постой! Я с тобой! — донесла до меня нежеланную информацию девчонка, предусмотрительно держа подол робы в руках.
— Зачем? — спросил любопытный я.
— Хочу быть твоей единственной!
— Да ни за что!
— Нет, я буду твоей единственной!
— Нет, не будешь!
Так и пошли мы с ней дальше по дороге. Спустя полчаса я не выдержал, остановился, положил одну руку на плечо неиссякаемому источнику болтовни, а с помощью другой сотворил великое колдунство, известное в народе как «челодлань».
— Так! Стопэ! — рявкнул я из-под успокоительной челодлани, — Вот сейчас по порядку давай! Кто ты!? Что ты?! За каким хреном я тебе нужен?! Коротко, ясно, по существу!
— Ты что, стражник что ли? — по блатному отвесила губу тощая выдра, неожиданно посмотрев на меня с презрением, как на какашку.
— Сейчас в лоб дам, ухи отклеются, — пообещал щедрый я возможные санкции, едва удерживаясь от того, чтобы их не воплотить немедленно. Эта наглая, вертлявая, тощая и хитрая… мышь вообще игнорировала все мои попытки цивилизованно вести диалог!
— Уэ… — скуксилась та, явственно прочухав реальность осуществления угрозы, — Ну, смотри…
А после этого она вытащила нож и напала на кролика. Битва была воистину легендарной и, несмотря на то что болел я в основном за белую пушистую животину, победила все-таки выдра. Бой был тяжелым, так как шел в одном весе — девчонка была практически равна кролику. Тяжело дыша после заслуженной победы, девчонка
уставилась на меня с таким видом, как будто я всё должен был понять, простить, а затем тащить её в загс, звонко чмокая по дороге в тощий задик.— И че? — вспомнил молодость я.
— И то! — девчонка вновь скорчила рожицу, а затем, закатывая глаза и тяжело вздыхая, начала объяснять.
Звали это тощее болтливое и наглое недоразумение Саякой Такамацури. А еще она была когда-то ведьмой. Точнее, она и сейчас ведьма, но всё сложно, без поллитры не разобраться, но можно попробовать. Итак, в этом мире ведьмы были не только классом, но и расой. На этом месте я уже словил жестокий клин мозга, встав, как машина «Тесла» посреди Урюпинска, то есть без малейшей надежды на заправку в обозримом пространстве. Однако, пришлось кое-как проглотить жестокую и алогичную правду мира — здесь была раса ведьм, отличающихся умом и сооб… вообще нет, вот ни разу. Если судить по демонстрируемым Саякой замашкам, то в основном они отличались вредностью характера, наглостью, неуживчивостью, ну и в бонус доступом к нескольким довольно странным классам отнюдь не доброй направленности.
Так вот, Саяку, за какие-то надуманные (как она сама заявила) прегрешения, мало того, что выперли из родной ведьмачьей деревни, так еще и вообще устроили невиданный покарахтунг, сменив ей класс на «волшебницу». В результате все её любовно раскаченные навыки (хотя что там качать на 6-ом уровне?) приказали долго жить, все ведьминские ухватки и приспособления перестали подчиняться (а класс оказался мирного направления), поэтому она пришла в Тантрум, где и тщила себя ложной мечтой найти себе дурачка, который прокачает её хотя бы на пару уровней, так как в таком виде она не могла ничего!
А тут такой красивый я, который непременно поможет, спасет, подтянет, а потом еще и сопроводит до её родной деревни, где она кроваво всем отомстит, понатягивав глаза на задницы. После мести и восстановления справедливости, мы с ней заживем долго и счастливо, причем как бы прямо не на пепелище разоренной деревеньки. Уж очень она там на всех зла, обижена и вообще.
— А на кой х… ляд мне тебе вообще помогать? — вежливо поинтересовался я, глядя на выдохшуюся девчонку, чьи тощие мощи сильно устали изрыгать ярость и справедливый гнев на обидевших её родственников.
— Ты же Герой! — сделала та большие, но по-прежнему очень подлючие глазки.
— И че? — хмыкнул я, — Мне вроде надо Князя Тьмы убить, а не помогать тебе.
— Ну так я могу отблагодарить тебя за помощь! — гордо выпятила Саяка свою гладкую грудную пластину, не внушающую миру уныние только за счет мантии, стоившей, наверное, все 20 канис.
— Чем? — обоснованно плеснул я скептицизмом на пожар её энтузиазма.
— Я согласна стать твоей девушкой! — выдала она, — Даже женой! Даже пошли уже искать храм!
— Так, стоп! — поднял я руки, — Какого лысого лешего? Зачем ты мне в качестве девушки, невесты, жены, да хоть попутчицы? Уже не первый раз упоминаешь эту ересь, но так и не объяснила, с какого перепугу я должен радоваться?
Длинная сентенция произвела эффект взорвавшейся в голове у Саяки бомбы. Она встала на одном месте с совершенно шокированным выражением лица, а затем начала тихонько гундеть себе под нос. Из этого гундения выходило, что все Герои, только появившиеся в этом мире, мечтают со страшной силой о девушке, с которой будут ходить на свидания. А за секс так вообще способны на невиданные подвиги и страшные поступки. Это, как бы, аксиома, записанная в летописях большими черными буквами.