Лесные твари

Он и был киллером. Только убивать ему приходилось не людей, а кого-то другого. Нелюдей. Людей он убивать не мог, не имел права.

Она хотела, чтобы кто-то объяснил ей все это – кто такой Демид, кто такая она, Лека, и кто на них так упорно охотится? Это могли объяснить Лесные. Они знали многое, хотя объяснения их были запутанными и невразумительными. Лека чувствовала, что лесные создания чем-то сродни ей. Они не боялись ее, хотя избегали остальных людей. Более того, в отношении их к себе она чувствовала какой-то жалостливый трепет – такой бывает в отношении к человеку, который когда-то был сильным и богатым, а ныне скатился до полунищенского состояния.

Куда они делись, эти вредные, себе на уме, лесовики? Сейчас, когда ей так нужна была помощь, они куда-то пропали. Лека даже не чувствовала их присутствия, когда бродила по лесу. Не ловила, как всегда, их взгляды из дырок в пнях, не слышала их тихих переговоров в шуме листвы, никто не крался у нее за спиной, скрипя сучками-конечностями. Роща словно вымерла. Даже звери и птицы сиротливо примолкли.

Лекаэ… Что значит это имя?

– Лекаэ, – произнесла-выдохнула Лека. Она присела на старый замшелый пень. Холодно было в лесу. Холодно и сыро.

Куст бузины напротив ожил. Поклонился Леке, махнул ей руками-ветками, шелестяще поздоровался.

Лекаэ. Хорошего солнца тебе, Хаас Лекаэ.

– Привет, – сказала Лека. – Ты кто, куст, или еще кто-то?

Это просто куст, а самого меня ты не видишь. Ты ослабла, Лекаэ. Слишком ослабла, когда увидела карха. Ты слабеешь с каждым днем. Человеческое тело трудно носить бесконечно. Ты должна вернуться, Хаас Лекаэ. Снова стать собой.

– Черт возьми! – Лека взорвалась. – Почему вы пугаете меня? Я и так уже запугана – от каждой тени шарахаюсь! Куда я должна вернуться? Что значит это имя – ХААС ЛЕКАЭ? Вы можете объяснить толком? Ну-ка, объясняй быстро, ты, куст задрипанный!

Не горячись. Я послан к тебе, чтобы помочь. Мы приглашаем тебя. Сегодня ночью. Сегодня, когда будет красная луна, ты должна придти в Круг. Одна. Без этой одежды. Человечью одежду оставь человекам. Мы дадим тебе новую.

– Какой Круг?

Ты знаешь.

Лека знала это место – Русалочий круг. Люди туда не ходили, боялись. И Лека не ходила, один раз только видела это странное место издалека. Трудно было его не увидеть. Посреди болота – кочковатого, сизого, уныло хлюпающего пузырями, видна была полянка-возвышение. Как тарелка. Полянка-круг с неожиданно яркой травой, жесткой и невысокой, словно подстриженной газонокосилкой. По периметру Круга росло пять деревьев. Лека не могла рассмотреть издалека, что это были за деревья. Да и не все ли равно? Мало они походили на деревья, больше походили на людей – древних древесных гигантов, что стоят здесь с незапамятных времен, с растрескавшейся кожей коры, сцепившись руками-сучьями в круг. Круг, охраняющий тайны от человека.

Деревья Круга видели многое. Они помнили время, когда на этом месте были сочные луга и бродили стада вымерших ныне животных, похожих на теперешних жирафов и антилоп. А потом Создатель вдруг рассердился на Землю и ледяной ветер задул с севера, выстудил землю, убил теплолюбивых обитателей саванн. Ледники поползли как тысячекилометровые мертвые слизни, таща с собой гигантские валуны, безжалостно обдирая жесткой подошвой все на своем пути. Ледники ушли, но тепло не вернулось. И вот мрачные пихты качали головами в непроходимом лесу, пытались получить хоть немного тепла от солнца, которое так неохотно показывалось из-за фиолетовых туч. Но жизнь – она ко всему приспосабливается. Появились одетые в рыжие космы добродушные горы-мамонты, овцебыки носились суетливыми стадами, страшные тигры с клыками-кинжалами крались за добычей, и шерстистый носорог – бронированный увалень с красными глазками – прокладывал тропу в камыше. А деревья Круга стояли и смотрели. Они еще были юны – по своим, древесным меркам. Они любовались всякими тварями, умиротворенно наблюдали, как жизнь бурлит, тянется к теплу, пожирает сама себя, умирает и возрождается снова, никогда не прекращая движения.

Круг не был одинок – в разных местах Земли стояли ему подобные. Никто не знал, кто поставил их, но где бы ни находился Круг, и как бы он не выглядел – как кольцо состриженной травы в высоком ковыле, или как частокол грубо обтесанных камней, или как воронка медленно вращающейся воды в океане, гасящая волны и никогда не покидающая своего места, – все Круги были священным местом для Лесных, Полевых, Морских и прочих созданий.

Но потом появились Эти. Они были двуноги и почти разумны. Они носили одежду из шкур, они разводили костры, ютились в пещерах и шалашах, охотились и собирали съедобные коренья. Они не мешали Лесным, и Лесные относились к ним, как к младшим братьям. Лесные знали, что Эти со временем станут новыми хозяевами земли, вместо ушедших прежних, которые ушли так давным-давно, ибо так повелел Создатель, и никто не в силах был повернуть вспять новый Прилив. Только Круг стоял, и смотрел, и учился. Он был в стороне от всего, этот Круг. Он не менялся.

Эти звались ЛЮДЬМИ. Вначале они не слишком отличались от прочих природных тварей. Люди знали о существовании лесных духов, они боялись их, они поклонялись духам и просили у них помощи перед охотой. Лесные, конечно, не помогали им, но и не мешали. Люди тогда не были такими слепыми и глухими, как сейчас. Настоящая красота трав и ночные фонарики цветов, песни облаков в небе, шум сока в стволах берез, речь птиц и зверей – все это еще было для них доступным. Люди тогда не ссорились с миром, что окружал их, и не убивали из злобы.

Но спокойствие длилось недолго. Люди оказались совсем не безобидными, они и вправду почувствовали себя хозяевами. Не сиделось им спокойно, не лежалось, не елось, не дышалось. Человек был дьявольски изобретателен. Он постоянно придумывал что-то новое – топор, колесо, плуг, горшки из глины. И чем больше новых предметов-рабов окружало его, тем меньше зависел он от природы, и тем меньше желал считаться с ней. Люди изменились. Чувства мешали им, и люди обесчувствели. Они даже перестали слышать мысли друг друга! Они придумали речь для того, чтобы общаться друг с другом. Они грубо перекрикивались на своем некрасивом языке. Странно поступил Создатель – отдал мир во власть созданиям, которые меньше всего этого заслуживали. Все, что теперь интересовало людей – это еда, хмельная выпивка, тупое спаривание. И деньги. И конечно, жажда крови. Ничто так не возбуждало людей, как убийство. Когда им надоедало убивать все живое, что попадалось под руку, люди начинали убивать друг друга. Это называлось ВОЙНА.

Не было ничего бессмысленнее и страшнее этого слова.

А Лесные? Что же они? Они спрятались. Каждый из них в отдельности был намного сильнее любого человека. Но людей было так много. Люди плодились с жизнерадостной жадностью, они занимали все больше места на земле и не оставляли на земле места никому, кроме себя. Люди жгли леса, и дриады с жалостными криками погибали, не в силах уйти из места, предопределенного им судьбой. Люди осушали болота, торфяной дым стелился по низинам и убивал все живое, в том числе волосяников и кикимор. Люди меняли направления рек и водяные зарывались в ил, чтобы переждать напасть, да так и засыпали там навеки. Лесные духи жили долго, почти вечно, да только убить их было не так уж и трудно. Все меньше оставалось их на земле, и природа начала чахнуть без своих пастырей.

Иногда лесные духи выходили из себя и начинали пакостить людям. Да только толку было мало – оборачивалось это всегда во вред Лесным. Случались в истории и такие Лесные, которые, завидуя людям, вселялись в их тела. И тоже ничего хорошего из этого не выходило. Не люди из этого получались, и не нелюди. Конечно, могли такие оборотни многое – то, о чем обычным людям и не мечталось. Могли они и мысли читать, и других заставлять выполнять свои прихоти, и исцелять, и повелевать неживыми предметами, а порою летать и проходить сквозь стены. Да только не было покоя в их душе. Жили они нечеловечески долго и мыкались по всему свету, не находя пристанища среди других человеков. Боялись их люди, отвергали и не считали за своих. А порою и сжигали на кострах за черную магию и ведовство.