Лесные твари

Голая Фоминых шмыгнула в дверь, и Демид с пистолетом в руке шагнул за ней. Антонов озабоченно нахмурился. Не нравилось ему все это. Мокрухи ему только не хватало. Кто его знает, этого шизофреника Коробова, что стукнет в его раскуроченную башку?

Но все было тихо. Негромкий разговор доносился из-за двери. Видать, Фоминых была все-таки не настолько тупой бабой, чтоб не понимать, что ни малейших шансов вывернуться у нее нет.

Потом раздался негромкий шум. Похоже, что там искали что-то, в соседней комнате. Ящиками хлопали, мебель с места на место передвигали, шуршали бумагами. Тихий возглас – и все затихло.

Дверь открылась и оттуда вышел Коробов. Не то чтобы очень довольный – скорее, ошарашенный. Потрясенный. В руке он держал тоненькую папку из-под бумаг.

– Ну и дела, – сказал он. – Мать-распромать, ну и дела… Боба, увози меня отсюда скорее, пока я весь этот гадюшник не взорвал на хрен. Я, понимаешь, по логике вещей, убить должен эту тварь. А я не могу. Потому что она – человек. Ты представляешь, Боба, такая мразь – и человек… Я не могу…

Боба покинул дом с радостью. Все прошло, как по маслу. Демид даже заявил Антонову, что в его услугах больше ПОКА не нуждается. Но на душе Антонова скребли кошки. История была совершенно непонятной. И Антонов вляпался в нее по уши.

ГЛАВА 20

Демид не стал терять времени. Он должен был успеть сегодня, этой ночью.

Фоминых и ее подружка-любовник остались лежать связанными в квартире. Долго они так не пролежат. Утром на работе хватятся Фоминых, позвонят ей домой, а через некоторое время заявятся и к ней в квартиру. Фоминых, конечно, искусно наплетет про нападение, ограбление и прочее – тем более, что квартира вся разворошена. Про Демида она расскажет вряд ли. Не расскажет, что это был он, Коробов, даже если ее будут пытать. Теперь у нее есть веские причины для этого.

Но убить его она захочет еще больше. И поэтому он должен спешить. Этой ночью он должен успеть увидеть все своими глазами, прежде, чем уберется из города.

Увидеть и остаться живым.

Раньше это называлось Тайным Обществом. Были такие в начале нашего века, и в конце прошлого, и сто, и двести, и пятьсот лет назад. Всегда находились люди, живущие вполне благополучно, обладающие и умом, и богатством, и властью, которых не устраивала официальная религия и идеология. Они хотели верить во что-то другое, во нечто таинственное, мистическое, и даже страшное. В кого-то, кто придет к ним, и провозгласит их избранными, и повергнет существующий порядок, и кровавою рукой даст им еще больше ума, богатства и власти. Кто-то из этих людей действительно верил, кто-то наслаждался игрой, кто-то тешил свои самые низменные страсти.

Но всегда, в самом тайном из тайных обществ, были люди, которые ни нуждались ни в вере, ни в богатстве, ни во власти. Они просто знали, что все это существует на самом деле – загробная жизнь, сатана, ведьмы, духи Тьмы, голодные демоны и живые трупы. Они не были фанатиками. Они были проводниками. Те силы, путь в мир людей которым закрыт был Создателем, находили врата в их душах. Эти люди становились послушными исполнителями темной воли. Их не жгли на кострах. На кострах жгли невинных, в которых проводники тыкали пальцем, глася: "Этот – еретик! Этот – от Диавола!" И оболганные корчились в пламени, и зло торжествовало, прячась под маской добра.

Так было всегда. Фоминых была таким человеком. Она редко посещала собрания Секты. Ее роль была другая – наказывать отступников. Она защищала карха, охраняя его от людей – слабых поодиночке, но слишком многочисленных и организованных в опасную машину Государства. И теперь ей досталась самая почетная миссия – убить врага номер один – кимвера.

Она не справилась с этой ролью. Не убила кимвера, не уберегла карха. А теперь совершила самое страшное преступление – выдала место, где проходят мессы. И Демид шел туда.

Он не был уверен, что его не опознают. Он изменил внешность, но внутри остался собой – Демидом Коробовым. Он был кимвером, и если бы в этой теплой компании оказался настоящий паранорм, он мог опознать его.

Демид не надеялся. Надежда была бы слишком роскошным подарком судьбы. Он просто шел туда, потому что выбора у него не было.

Вот оно. Старый двухэтажный дом, маленькая табличка на двери: Игорный Клуб "Элита". Ну да, конечно. Игорный клуб, куда люди приходят ночью и не вызывают подозрений. Игорный клуб, куда пускают только членов клуба. Никто не знает, в какие игры они играют.

Охранник в камуфляже у входа. Интересно, этот из них? Нет, вряд ли. Спокойно посмотрел на удостоверение члена клуба, не попросил даже раскрыть его. Все, как сказала Фоминых. Удостоверение-то ее! Значит, настоящая охрана внутри.

Вошел. Полумрак, свечи горят, запах горячего парафина. Интересно, как тут у них с противопожарными мерами? Слабовато, наверное. Если сгорит однажды этот дом в одночасье, никто удивляться не станет. Это хорошо, это на будущее.

Длинный мрачный коридор. Репродукции Босха на стенах. Или нет, пожалуй это не Босх, слишком модерново. Кто-то рисовал a la Босх, только пострашнее. На картинах не ад, а наш мир. Современные дома, машины на улицах. И демоны, демоны, демоны. Страшные создания Тьмы, с зубами-иглами, со ртами в животах, зияющими кровавыми ранами, разрывающие людей когтями, насаживающие их на кол, жгущие их в топках. Всеобщие страх и смерть. Апокалипсис.

Демид уже знал, чему молятся люди здесь. КОНЕЦ ЧЕЛОВЕКОВ.

Он остановился, раскрыл сумку и достал оттуда красную маску. Треугольный паук с короткими, безобразными лапами и прорезями для глаз. Никто не увидит лица Демида, и он не увидит ничьего лица. Это табу. Маски все одинаковы. «Они снимут маски, когда придет их время. Тогда они получат новые лица, но это будут уже не лица людей. Это будут лица Новых».

Интересно, все ли они верили в эту лабуду? Кто-то, наверное, верил.

Их будут использовать как солдат, как батальон смертников. Они проложат дорогу ТЕМ, КТО ПРИДЕТ ПОТОМ. А люди будут убиты. Все. Их время кончится.

Демид вынул из сумки черный плащ и завернулся в него. Плащ был маловат для Демида. Он предназначался для женщины среднего роста – для Фоминых. Для Волчицы, как она себя называла.

Его остановили у входа. Арка в виде огромной оскаленной пасти. Двое в плащах и масках – такие же безликие, как он.

– Во что играть желаете? – вежливо осведомился один из них. – На рулетке сегодня только красное.

– Черное смешается с красным, – ответил Демид. – Зеро – вот выход во тьму сквозь черное, и красное, и прозрачное, и золотое. Игра окупится, главное – прыгнуть с двойки на пять, с семи на двадцать, с сорока пяти поставить на шесть и один назад.

Это был пароль. Дема бубнил его всю дорогу – боялся перепутать порядок слов. Отбарабанил без запинки.

– Знак, – бросил второй охранник.

Демид выпростал из-под плаща руку и показал человеку в маске. На правой его руке, на безымянном пальце, было кольцо. Золотой перстень-печатка со стилизованным изображением паука. Такой же перстень, какой подарил ему Король Крыс. Тогда Демид отказался надеть его – почувствовал опасность. Теперь выбора не было. Теперь это был перстень Ольги Фоминых. Он должен был оказаться слишком маленьким для Демида, пальцы его были в полтора раза толще тонких пальчиков Волчицы. Но перстень налез без труда. Он и в самом деле был артефактом– магическим предметом. Он сам скользнул на руку Демида, словно только и ждал этого. Он устроился на пальце удобно, присосался к нему, словно пиявка. Он не собирался больше покидать это место.