Летнее безумие, или Цена любви

– Мам, а что Надя должна нам сообщить?

Антонина Алексеевна бросив на сына просто убийственный взгляд, произнесла.

– Илья, ты что, совсем уже отупел в своей поликлинике?

Лицо мужа вытянулось, помрачнело от раздумий, а потом просияло.

– Наденька! Неужели ты ждешь ребенка? Мам, а как ты узнала?

Антонина Алексеевна, успевшая сделать небольшой глоток сока, поперхнулась.

– Я? – опять испуганно спросила Надя, переведя взгляд на свекровь, словно та была чем-то вроде провидицы. – Н-нет, я не беременная, кажется, нет! Точно нет!

Прокашлявшись, свекровь, вытирая кончиком салфетки, выступившие на глаза слезы, в упор посмотрела на сноху.

– Значит тебе еще ничего не известно? Хм, странно, но я была полностью уверенна, что секретарь Надежды уже заходил к тебе, чтобы передать конверт.

Надя с удивлением посмотрела на Антонину. Откуда она это знает? Кто ей сказал? Она же даже Илье про это ничего не говорила, потому что забыла. Да и с чего бы Антонине так радоваться по сему поводу? Неужели она полагает, что она, Надя, возьмет ее с собой в Грецию? Тут поездка мужа и то под большим вопросом.

– Да, Константин, бабушкин секретарь заходил ко мне в библиотеку и передал конверт. Бабушка приглашает меня к себе в гости на пару дней…

– Вот! – торжественно огласила Антонина. – Она мне звонила пару дней назад, и сказала, что в том послании должен быть небольшой конверт для меня, с очень важной информацией! Давай его сюда.

Свекровь, нетерпеливо протянув руку, даже пальцами прищелкивала.

– Простите, – смутилась Надя, припоминая, что действительно в конверте был еще один маленький конвертик, но она как-то не обратила на него внимания, после того, как обнаружила большую сумму денег и приглашение бабы Нади в гости. – Но я заперла конверт в ящике стола на работе, а потом просто позабыла про него.

– Так, – недовольно огласила свекровь. – Забыла она! Не удивительно, что ты голову свою на работе не забыла.

– Мам, – встрял в разговор Илья, таская себе на тарелку самые вкусные кусочки. – Ну что ты сразу налетаешь? Ну, конверт, ну и что в этом такого? Ну, подумаешь, Надя забыла его на работе. Я завтра с утра отвезу ее, и заброшу тебе конверт. Так что предлагаю спокойно поесть, раз все равно библиотека закрыта до завтрашнего утра.

Антонина Алексеевна, скорбно поджав губы, буквально сверлила строгим, пристальным взглядом жену сына.

– Надежда, вот честно, я именно этого от тебя и ожидала, – проронила она с тяжелым вздохом. – Не пропить ли тебе курс глицина, хотя, что-то рановато у тебя начались проблемы с памятью. Может к врачу обратиться, как ты думаешь, Илья?

Но Илье было не до этого, он с аппетитом вгрызался в куриную ногу.

Зазвонил телефон, Надя, протянув руку к сумочке, чтобы достать сотовый, от волнения уронила ее на пол, и содержимое, как обычно, выпало прямо на пол.

– Ох, простите, я сейчас все соберу! – пролепетала она, вставая со своего места.

– Господи! Ну, до чего же ты неаккуратна! – закатила тщательно подведенные глаза к потолку Антонина. – Илья, чего ты сидишь? Помоги жене собрать весь этот хлам с пола! А то чего доброго Сенечка подхватит и сгрызет, и получит отравление!

Илья, отложив куриную ногу, быстро вытер руки салфеткой и, опустившись на колени, стал помогать жене, собирать рассыпанную косметику, не забывая при этом заговорчески подмигивать и делая страшные глаза кивать на мать. Взяв в руку темно-синий тюбик помады, он вдруг переменился в лице.

Надя с замиранием сердца посмотрела на мужа, тот бледнея и краснея, не сводил взгляда со злополучной помады. Сердце предательски екнуло.

– Ну, что вы там застыли? – раздался недовольный голос Антонины Алексеевны, а сама она, поднявшись со своего места, посмотрела на сидевшую прямо на полу Надю, затем перевела взгляд на стоявшего перед ней на коленях Илью, в руках последний держал помаду…

– Ты где ее взял?! – вскричала Антонина, старательно изображая радость и удивление.

– На полу… – промямлил Илья. – Она выпала из сумочки Нади.

– А я в свою очередь нашла ее сегодня утром в нашей машине, – хмуро изрекла Надя, готовая зареветь в любой момент от горя предательства, но…

– Тьфу, а я дура старая ищу ее везде! – свекровь обошла стол и выхватила из рук сына помаду. – Только ведь совсем недавно купила, думала все, с концами.

Надя быстро метнула взгляд на мужа, а тот на нее.

Выкрутив помаду, Антонина, удовлетворительно кивнув, закрыла тюбик обратно и бросила в хрустальную вазочку для конфет гордо стоящую на комоде.

– Ну, ребятишки, вы чего все на полу сидите? Мы чай не в Японии, у нас столы есть.

Илья, натянуто улыбнувшись, поднялся на ноги и протянул руку жене, предлагая ей помочь подняться, но Надя, качнув головой, поднялась сама, без посторонней помощи.

– Извините, мне нужно вымыть руки, – пролепетала она чуть слышно, поспешно покидая гостиную под удивленные взгляды свекрови и мужа.

Войдя в ванную, и заперев за собой дверь, Надя включила холодную воду и, набрав полные пригоршни, умылась. Все равно косметики на ней не было ни грамма. Помаду оказывается, в машине оставила Антонина Алексеевна! Но вот интересно, когда? Илья каждый день возит ее на работу, изредка, когда у него выпадает выходной в будни, заезжает за ней на работу. Но она бы определенно заметила помаду, валяйся она все там, же на полу где она сегодня ее и обнаружила. Нет, что-то в этом пазле определенно не сходиться. Но ведь Антонина признала в помаде свою пропажу, так? Так. И у нее есть все основания не доверять ей? Нет.

Наполнив ладони еще раз холодной водой, Надя вновь умылась.

– Так, нужно дождаться звонка Вики, – решила она. – А уже потом паниковать.

Да, так она и поступит. Чего раньше времени бить тревогу и рвать на себе волосы?

Вытирая лицо мягким, приятно пахнувшим кондиционером полотенцем, Надя, глубоко вдохнув свежий цветочный аромат, повесила его на место и вышла из ванной. Вернувшись в гостиную, она заметила, что поведение свекрови и мужа как-то изменилось. Илья сидел теперь не рядом с мамочкой, а напротив нее, пересев на стул рядом с женой.

– Ну, я вернулась, – робко улыбнулась Надя, проведя вспотевшими от волнения ладонями по бокам.

– Надь, тебе ножку или грудку? – спросил муж, улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Я, пожалуй, буду рыбу, – ответила девушка, усаживаясь на свое место и раскладывая салфетку на коленях. – Давненько я не ела вашей рыбки, Антонина Алексеевна.

– Ну, так кушай, кушай! – свекровь, схватив блюдо с жареной форелью, положила сразу несколько кусков снохе. – Для вас же и старалась. Мне же жареное нельзя, поджелудочная что-то пошаливает. Надо бы к врачу…