Летнее убежище

Для умирающего человека Джордж Беллами показался Клэр довольно бодрым и жизнерадостным стариком. По приемнику в машине шла глупейшая программа «Хут'нэнни», а Джордж покатывался от смеха. С невольной улыбкой она подумала, что его смех на редкость заразителен — он начинался с тихого смешка и переходил в раскатистый, удивительно радостный, по-детски искренний хохот. И не только эта глупая, но смешная передача поднимала ему настроение. Недавно Джордж получил сообщение, что его внук возвращается с войны в Афганистане. Теперь он со дня на день ожидал его приезда.

Ради них обоих она надеялась, что это произойдет как можно скорее.

— Дождаться не могу, когда увижу Росса, — заявил Джордж. — Это мой самый любимый внук. Его уволили из армии, и сейчас он уже, должно быть, на пути домой.

— Уверена, что он сразу примчится повидать вас, — сказала Клэр, не напоминая старику, что всего час назад он уже поделился с ней этой радостной новостью.

Они мчались вперед, и мимо мелькали деревья, опушенные едва распустившейся зеленью, обочины, пестреющие россыпью желтых, розовых и сиреневых цветов.

Интересно, думала она, сознает ли старик, что эта весна будет последней в его жизни. Иногда подобные мысли так сильно угнетали ее пациентов, что с ними приходилось очень трудно. Пока же Джордж, казалось, совершенно не испытывает ни боли, ни стресса. Они познакомились совсем недавно, но Клэр уже поняла, что он станет ее самым приятным пациентом.

В модных брюках и рубашке поло он выглядел обыкновенным богатым джентльменом, решившим провести лето вдали от города. Теперь, когда он прекратил всякое лечение, голова его снова покрылась редким седым ежиком, да и цвет лица был очень хорошим, здоровым.

Как частной медсестре, ухаживающей за неизлечимо больными пациентами, Клэр приходилось встречаться с самыми разными людьми. Предметом ее забот всегда был только сам пациент, но его, как правило, окружала целая куча родственников. В этом же случае она пока еще не видела ни одного члена семьи Джорджа, его сыновья со своими семьями жили далеко. И в настоящее время она была один на один со своим подопечным.

Судя по всему, его голова была занята только мыслями о цели поездки, а значит, боли его действительно не беспокоили.

Она указала на раскрытый блокнот у него на коленях, исписанный старомодным мелким почерком.

— Вы были заняты каким-то делом.

— Да, составлял список необходимых дел. Как вы на это смотрите?

— Думаю, вы отлично придумали, Джордж. У всех есть подобные списки, но чаще всего мы держим их в голове.

— Теперь я не очень-то доверяю своей голове, — признался он, намекая на свою болезнь — глиобластома мультиформа, жестокая раковая опухоль. — Поэтому предпочитаю все записывать. — Он перелистал страницы. — Кажется, список длинноват, — виновато заметил он. — Мы можем не успеть выполнить все его пункты.

— Но мы сделаем все, что сможем, я вам помогу, — сказала она. — Для этого я и приехала. — Она с интересом вглядывалась в разворачивающийся впереди ландшафт. Покрытые лесом пологие холмы и скалистые утесы округа Ольстер для нее, до этого жившей в загазованных городках штата Нью-Джерси и в оживленном Манхэттене, казались совершенно непривычным зрелищем. — Это неплохо, что у вас столько разных идей, они не дадут вам скучать.

Он засмеялся:

— Значит, лето нам предстоит хлопотливое.

— Оно будет таким, каким вы пожелаете.

Он вздохнул и снова зашуршал страницами блокнота.

— Жаль только, что я не подумал об этих делах до того, как узнал, что скоро умру.

— Все мы когда-нибудь умрем, — напомнила она.

— Как это мне повезло найти нянюшку с таким веселым и покладистым нравом?!

— Не спешите радоваться, мой веселый нрав еще сведет вас с ума!

У Клэр был дар быстро разбираться в людях. Для нее это стало основным средством в борьбе за выживание. Неумение понять человека однажды вынудило ее целиком изменить свою жизнь.

Умный и образованный, Джордж Беллами произвел на нее впечатление одинокого и немного растерянного человека. Она знала о нем только то, что он был довольно известным международным журналистом, ушедшим на пенсию. Большую часть жизни он провел в Париже и в разъездах по всему миру. Однако к концу своей жизни пожелал отправиться в место, совершенно не похожее на оживленные столичные города.

Люди приближаются к своему концу так же по-разному, как и жили. Одни тихо и с достоинством, другие мечутся в отчаянии и никому не дают покоя, кто-то полностью в себе замыкается, но большая часть обреченных людей изводят себя сожалениями об упущенных возможностях. Эти сожаления медленно отравляют все, что может принести человеку радость. Она часто поражалась, как сожаления о невозвратном способны разрушить вполне благополучную и счастливую жизнь. И надеялась, что поиски Джорджа приведут его к месту, где он сможет примириться со своим концом.

Те, кому не приходилось ухаживать за безнадежно больными, считают, что обреченные люди знают ответы на самые главные вопросы, что они мудрее и больше думают о душе, чем здоровые. Но Клэр давно поняла, что это заблуждение. Собственно, умирающие такие же разные, как и все остальные, — среди них встречаются и умные и глупые, оптимисты и пессимисты, рассудительные и взбалмошные, общительные и замкнутые, мужественные и трусливые. Только в отличие от здоровых они знают предел своей жизни и чаще всего понимают, что их ждут тяжелые физические страдания.

По мере того как они продвигались все дальше на северо-восток, по направлению к горам Кэтскилз, огромному природному заповеднику, окрестности становились все более живописными. И вскоре они уже подъезжали к цели поездки, отмеченной ржавой вывеской: «Добро пожаловать в Авалон, маленький город с большим сердцем!»

Клэр невольно стиснула баранку руля. Ей еще не приходилось жить в маленьких городках. Мысль о том, что она окажется в тесном, сплоченном сообществе, пусть даже на короткое время, заставляла ее внутренне сжиматься. Не то чтобы она опасалась… Хотя нет, опасалась, разумеется. Но для этого у нее были серьезные причины.

Ей казалось, что на земле нет места, где она могла бы чувствовать себя в полной безопасности. Раннее детство с матерью, еще до начала всех неприятностей, было тревожным и непредсказуемым. Ее мать в подростковом возрасте сбежала из дома. Она хорошо относилась к Клэр, но была безнадежной наркоманкой, и однажды едва не попалась во время покупки дозы на Саут-Оранж-авеню в Ньюарке, но ей удалось сбежать, и она скрылась, бросив робкую десятилетнюю дочь.

Жизнь Клэр изменилась к лучшему благодаря системе патронатного воспитания. Не многие могли бы сказать такое о себе, но Клэр повезло. Ее попечительница Шерри Бэрк старалась помещать ее в самые хорошие семьи, участвующие в этой программе. Впервые узнав, что значит жить в нормальном доме, восприимчивая девочка жадно усваивала правила поведения и отношений между членами большой и дружной семьи.