Либерастия
Шрифт:
"- Я за создание исламского государства по всей России. В США, везде, любой ценой... Оставшиеся христианские государства должны жить в мире с законами ислама,– комментирует Хамза, - Намеренно убивать невинных людей не нужно, только по необходимости"[15]
"Международный исламский фронт против иудеев и крестоносцев" (опубликовавший в 1998 г. предписание: убивать американцев в любой точке земного шара); "Исламский фронт спасения" и "Вооруженная исламская группа" (исключительно кровожадные группировки из Алжира, истребляющие случайных прохожих по принципу "Аллах разберет, кто праведен, кто грешен", общее число жертв - более 50 тысяч) - все они беспрепятственно работают в Англии.[16] Попытка депортировать иностранца, вербовавшего наемников для террористической деятельности
Чтобы легализовать террористическую организацию, достаточно придумать ей второе название - можно вешать вывеску на оффисе и заниматься пропагандистским и финансовым обеспечением массовых убийств, совершенно никого не опасаясь. На либеральном жаргоне это называется "легализованное политическое крыло". Любой ребенок знает, что ирландская "Шинн Фейн" - это ИРА, испанская "Эрри Батасуна" - ЭТА (см.[18]) и т.д. Только полиция и суд десятилетиями пребывают в мучительных (не иначе как культурологических) изысканиях.
Французский премьер Лионель Жоспен, находясь в Израиле и на мгновение забыв о политкорректности, непозволительно оговорился: такие, мол, террористы как боевики "Хезболла". Тут же вся либеральная Европа начинает извиняться перед террористами за то, что их назвали таковыми. "Страны европейского Союза не считают ливанское движение "Хезболлах" террористической организацией", - заявил глава Еврокомиссии Романо Проди.[19] Сами же французы приняли живое участие в публичной порке своего премьера.
Но "Хезболла" убивает не русских, а в основном израильских евреев. Поощрение "Ичкерии" еще можно объяснить НАТОвской интригой: стравить Россию с воинствующим исламом таким образом, чтобы ни та, ни другая сторона не могла добиться полной победы, обе оказались ослаблены и обескровлены, а внимание фанатиков с бомбами надолго отвлечено от сытых европейских столиц (мюнхенская схема 1938 г.). Но какой внешнеполитический интерес побуждает дестабилизировать Израиль? Индию? Египет? Алжир? В конце концов, собственное государство - см. в предыдущей главе удивительные факты: как ИРА кормилось за счет английских налогоплательщиков.
До сих пор речь у нас шла в основном о том, что либеральное общество раскрывает объятия "сливкам" преступного мира: мафиози и террористам. Дальше процесс приобретает клинический характер. Под защиту берется всякая общественно опасная патология.
"Преступление отличает нас от животных.... Как адвокат и свободный человек, я считаю эти (правовые- И.С.) нормы чем-то временным", - вещает знаменитый французский адвокат, "блестящий человек, эрудит" (по оценке газеты "Известия") Жак Вержес. Он сочинил книгу "Красота преступления", но больше всего прославился как защитник нацистского палача К.Барбье и террориста Карлоса по кличке "Шакал" - причем защитник не только в суде, но и в публицистике. Оправдывая террористов, убивающих на улицах ни в чем не повинных людей, Вержес сравнивает этих маньяков... с участниками антифашистского подполья во время Второй мировой войны: "тогда немцы называли "террористами" участников сопротивления..."[20]
"Вообще борьба личности с "системой" в любом виде (выделено - И.С.) вызывает симпатию", - продолжает мысль Вержеса наш Александр Гурнов (Служба новостей ТСН)[21]"Задача правозащитников - всегда критиковать власть".(Юрий Орлов, "Мемориал").[22] А вот еще один француз, "знаменитый" кинорежиссер Леос Каракс:
"Псевдоним я придумал себе Флоранс Аруэ, в честь Флоранс Рэ, девушки, приговоренной к 15 годам тюрьмы...Эта Флоранс Рэ, семнадцатилетняя лицеистка, вместе со своим другом решила убить другого лицеиста. Они вместе выбрали жертву. Она - потому что он казался ей привлекательным. А он - потому что они из-за чего-то не поладили. Кажется, из-за мотоцикла. Она завлекла жертву, якобы чтоб заняться с ним любовью. И вместе со своим другом они нанесли по десять ударов ножом каждый. Я очень боялся, смущался, когда ехал на первое свидание с ней... Флоранс оказалась блестящей и трогательной молодой женщиной, которой я посылаю письма отовсюду, где бы ни находился." (из интервью "Коммерсанту")[23] Далее мсье "Флоракс" с таким же подростковым восторгом вспоминает о своем пребывании в воюющей Боснии, естественно - на стороне Изетбеговича.
Прочитав этот фрагмент, один из будущих критиков книги, заметил, что Каракс - не режиссер, а просто сумасшедший, это ясно и из его фильмов, которые невыносимо скучно смотреть. Я решительно не согласился. Сумасшедшим Каракс был бы, если бы выступил в югославском конфликте на стороне сербов. И вообще состояние его психики - забота родственников и лечащего врача. А мне, как историку, вдвойне интересно, за какие заслуги "просто сумасшедшего" произвели в крупные мастера искусства. Если творческих нет - значит, за идейные? Те, что отражены в интервью?
Не меньший интерес представляет кинопродукция, в которой авторы пытаются "очеловечить" и эстетизировать то, что даже в английских тюрьмах содержится отдельно и под строгой охраной, чтобы не растерзали другие заключенные - а именно "серийных" убийц. Это гонимое "меньшинство" до сих пор освещалось в искусстве как-то неплюралистично, в тоталитарном духе. Чтобы реабилитироваться, в США снимают "Молчание ягнят" и "Основной инстинкт": когорта самых знаменитых артистов и смакование психопатологии обеспечивают весьма средним фильмам широчайшую популярность, и соответственно - возможность воздействовать на сознание миллионов людей. Помните: "кто имеет больше права на жизнь?" Конечно, маньяк имеет право на жизнь. Особенно такой умница и симпатяга как доктор Лестер из "Молчания..."
Кстати, о докторах. В 70-е годы по западным странам прокатилась мощная кампания за освобождение психически больных из соответствующих клиник, так называемая "деинституализация". Мотивировка - естественно, права человека. Если в 50-е годы в государственных больницах США содержалось 559 тысяч хронических больных, то к середине 90-х осталось 90 тысяч. Те, кто сам не захотел уходить. Опытом либеральных реформ делится известный американский психиатр Фуллер Торри:
"В 1984 году в округе Колумбия я лично обследовал бездомную женщину с бредом и галлюцинациями, бродившую по городу с топором. Полиция отказалась доставить ее в психиатрическую клинику, потому что та еще не совершила ничего такого, что свидетельствовало бы о ее опасности для окружающих. В штате Висконсин мужчина забаррикадировался в своем доме и сидел с винтовкой в руках, повторяя: "Убей, убей!" Судья постановил, что этот человек представляет недостаточно явную угрозу, чтобы подвергнуть его госпитализации в принудительном порядке. В другом случае больной шизофренией во время пребывания в тюрьме был замечен за поеданием своих фекалий... Прения сторон в суде происходили следующим образом:
Общественный защитник: Доктор, может ли однократное поедание фекального материала представлять для человека серьезную опасность?
Врач: Этот материал, конечно, следует считать несъедобным. В нем содержатся элементы, могущие нанести вред...
Защитник: Но вы не можете утверждать, что съев подобный материал один раз, данный человек обязательно повредит своему здоровью?
Врач: Да, один раз не повредит.
В госпитализации было отказано."[24] То есть несчастный, заведомо неспособный к самостоятельному существованию, вышел на "свободу". А тот, кто этого добился, называется его "защитником". Тот же Фуллер Торри с грустью отмечает, что жертвами "деинституализации" стали в первую очередь сами же больные. Из числа больных шизофренией, освобожденных под надзор Национального института психического здоровья, реально состояли там на учете меньше половины (42%), остальные - неизвестно где.
Нетрудно заметить, что "деинституализация" - прямое воплощение идей, высказанных когда-то в романе Кена Кизи "Пролетая над гнездом кукушки" и в снятом по этому произведению фильме Милоша Формана. "Вредители в белых халатах" под видом лечения тиранят несчастных больных, а для улучшения их состояния нужно всего ничего - чтобы нашелся решительный человек (Джек Николсон), который выведет братьев по несчастью на свободу. Когда Кен Кизи писал свой роман (в начале 60-х), жизнь давала основания для такого радикализма. Научная психиатрия была недостаточно искусна и слишком жестока - не от дурного отношения к больным, а от отсутствия в арсенале эффективных медикаментозных средств. Парадокс заключается в том, что тяжелых шизофреников "освобождают" именно в те годы, когда необходимые лекарства появляются одно за другим.