Лицензия на убийство

– Алина, садись. У тебя сегодня гости, – произнесла женщина, а я, кивнув, уверенно двинулась в сторону стула, на котором всегда сидели нашкодившие ученики.

– Вы могли бы оставить нас одних? – послышался мужской низкий голос, обращенный явно не ко мне.

– Она несовершеннолетняя, и может общаться с незнакомыми посетителями только в присутствии работника интерната, – вяло и явно с настороженностью попыталась протестовать женщина.

– Я все же настаиваю, – произнес требовательно. Так, что у меня побежали мурашки по спине, а волосы на теле встали дыбом.

Власть в голосе мужчины так и рвала стены вокруг. Даже я, будучи слепой, это чувствовала. Видимо, управляющая тоже, потому что она что-то пропищала невнятное, и после непродолжительной возни хлопнула дверь.

– Здравствуй, Алина, – произнес мужчина, а я непроизвольно вжала шею в спину.

– Здравствуйте. Вы из попечительства на счет моего будущего жилья? – уточнила я сразу. Других вариантов у меня просто не было.

– Нет, я совершенно по другому вопросу.

– Как вас зовут? – было нечестно, что он знал меня, а вот я с ним была не знакома. И почему-то я была уверена, что если бы я не спросила сама, он бы не торопился представляться.

– Это не имеет никакого отношению к делу, но если тебе будет проще, можешь называть меня Вячеславом.

– А вы не представитесь? – повернула я голову в сторону второго мужчины, который не произнес и слова.

– Нет, он предпочитает остаться инкогнито, – ответил за него Вячеслав.

– Вы не из органов, – начала я перечислять, – не хотите называть своих настоящих имен. Я не очень понимаю в таком случае, по какому вопросу вы пришли ко мне.

– Мы пришли за помощью, – ответил мужчина, и вот я ему совсем не поверила. Таким людям не нужна помощь. От него разило властью, подчинением и доминированием.

– И чем же вам может помочь слепая сирота? – в лоб спросила я.

– Понимаешь, Алина, – начал мужчина, явно обрадовавшийся тем, что я задала нужный вопрос. – В этот современный век технологий, как бы парадоксально это не звучало, достаточно тяжело держать в тайне какую-либо информацию. Вокруг сплошные утечки данных, гибервзломы и фишинговые атаки. Время идет, люди и машины прогрессируют, но никто так до сих пор и не может дать гарантии, что твое личное никогда не выплывет наружу… – размыто ответил он.

– Я не сильна в программировании, – пояснила я, предполагая, что он подумал о моих великих способностях в компьютерах.

– Я знаю. У тебя есть куда более важные навыки, из-за которых я и обратился к тебе.

Повернула голову в сторону молчавшего мужчины и подумала о том, что это не Вячеслав ко мне обратился, а именно этот самый неизвестный. Первый же был просто представителем второго.

– Это какие же?

– Память.

– Откуда вы знаете?

– У меня есть свои источники, но тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Мне просто нужна от тебя небольшая услуга.

– А если я откажусь? – попыталась я найти шаги отступления. Мне не нравились эти мужчины.

– И даже не послушаешь, что получишь взамен?

Ладно. Надо отдать должное, я заинтересовалась. Я хоть и была трусихой, но любопытной трусихой.

– А что вы можете мне предложить?

– Зрение, Алина. Я могу дать тебе зрение, – произнес он медленно и тягучи.

Дыхание из легких словно вышибло.

Я столько раз холила эту… надежду, и столько раз оставалась ни с чем, что просто перестала об этом мечтать.

За восемь лет после несчастного случая каждый из врачей говорил о том, что шансы есть, но они настолько минимальны, что ни один из них не соглашался брать на себя ответственность. Сама операция была не столь сложной и дорогой, но вот найти того человека, который добровольно с шансами пятьдесят на пятьдесят готов был оставить ребенка слепым на всю жизнь без каких либо шансов в дальнейшем, было тяжело. Невозможно. К тому же усугубляло положение мое несовершеннолетие, и от меня мало что зависело.

– Ни один врач не согласится оперировать меня, – слабо запротестовала я, чувствуя, как в душе словно феникс, стала разгораться надежда.

– Я нашел такого человека, и он хорошо изучил твою медицинскую книжку и с уверенностью заявляет, что положительные шансы равны семидесяти процентам.

Семьдесят? Еще ни один врач не давал таких гарантий. Этот мужчина либо врет, либо действительно есть шанс.

– Это слишком просто, чтобы быть правдой.

– Согласен. Но признай, я заинтересовал тебя. И поверь, если ты поможешь мне, я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе зрение. Ведь то, что сегодня еще было мечтой, завтра может стать частью жизни…

Он знал, что говорить. Дар убеждения у него был.

– Что я должна сделать взамен?

– Ничего опасного, криминального или запрещенного. Тебе просто нужно будет воспользоваться тем, что тебе дается легче всего – своей памятью, – я вопросительно приподняла бровь, все равно ничего не понимая. – Мне нужно, чтобы ты запомнила сложную комбинацию чисел, и в то время, когда она мне потребуется, ты смогла бы ее повторить.

– Я все равно не понимаю…

– Не ищи какого-либо скрытого смысла. Это просто числа. И их много. Ты запоминаешь и держишь их в своей голове до необходимого момента. Это все.

– Это все странно… – пробормотала я.

– И слишком просто для тебя. Согласись?

Я согласна. Абсолютно просто. Ко мне приходят двое мужчин и говорят о том, что мне необходимо запомнить цифры, а взамен они мне готовы подарить жизнь со зрением.

– Здесь определенно есть подвох.

– Положа руку на сердце, могу смело сказать, что его нет. Не хочу долго ходить вокруг да около, так что у тебя прямо сейчас есть пару минут принять верное решение. Второго шанса я не смогу тебе предоставить.

Твердость в его голосе пугала, но в то же время и обрывала все сомнения. Я не знала, верить ему или нет, но уже в эту секунду была уверена, что соглашусь. То, что он просит, действительно слишком дешево взамен тому, что он обещает.

– Хорошо, я согласна, – выпалила я, боясь, что он откажется от своего предложения.

– Я рад, что смог тебя убедить. Насколько мне известно, возможности твоей памяти просто фантастические, но я хотел бы лично в этом убедиться.

– Да, конечно…