Лицензия на убийство

– Антон, проснись.

И это помогло. Он отскочил от меня как от раскаленного металла.

– Алина, черт, я же говорил… Черт, черт! Прости, прости меня, – в его голосе было столько страха, ужаса, паники и сожаления, что сердце разрывалось.

– Все хорошо! Ты ничего мне не сделал, – наощупь нашарила его на второй половине кровати и сама потянулась к нему. Опустила руку ему на грудь, чувствуя, как его трясет.

– Я же говорил, что мне нельзя с тобой оставаться. Я не должен был засыпать рядом, – продолжал он оправдываться, обнимая.

– Тебе не за что извиняться, успокойся. Говорю же, ты ничего мне не сделал, – вновь повторила я, представляя, какой у него шок. – Ты просто меня гладил, – сжатая его объятьями, я начала млеть. Пистолет давно вывалился из руки и валялся где-то на кровати.

– Я не заслуживаю тебя, – выдохнул он, зарываясь носом мне в макушку и сжимая еще крепче.

– Ты меня так задушишь, – пошутила я, и он тут же расслабил объятья, но не отпустил. Я приподняла к нему голову, и губы сами коснулись его скул. Влажно поцеловали колючую, но до одури приятную щетину. Я слегка прикусила их, а потом зализала, слыша рваный выдох Антона.

Ну, уж нет, в этот раз он не отделается! Я обхватила его за шею второй рукой и чуть нависла над ним, целуя уже в губы.

Я никогда не целовалась раньше и не знала, какого это. Как правильно? Но сейчас с ним в эту секунду я была уверенна, что правильно именно с ним. Он был настолько горячий, твердый, а кожа на его теле такой нежной, что я не могла удерживать себя, и руки сами ползли по нему, изучая его торс. Его горячие ладони, которые уже какое-то время были под футболкой, сжимали мою талию, оглаживали ребра, а потом поползли ниже, сжимая ягодицы и надавливая так, что я еще больше чувствовала его.

Через мгновение мир встряхнули. Он резко крутанул меня, опрокидывая на спину и заваливаясь сверху. Меня придавило разгоряченной стеной, которую я совсем не хотела сдвигать с себя.

– Алина, надо остановиться, – зашептан он мне в губы, при этом продолжая целовать дальше. Было безумно хорошо. Я ничего подобного раньше не испытывала, и судя по тому, что он не отодвинулся от меня ни на миллиметр, он тоже хотел продолжения. И я хотела. До безумия, несмотря на страх и неуверенность.

– Не надо, – заспорила с ним.

И когда он приподнял меня, снимая футболку и оставляя меня абсолютно голой, я не противилась. Я хотела чувствовать его всем телом, прижиматься к нему и впитывать в себя его ласки, а он ласкал. Рвано, но нежно. Жадно, но горячо и томительно. Целовал шею, ключицы. Перебрался на грудь и вот тут-то у меня звезды в небе и заискрили. Я не смогла сдержать протяжного стона, когда он губами обхватил сосок, активно играясь с ним языком.

Я всегда стыдилась своей груди, думала, что она была слишком маленькой, ведь в интернате девчонки говорили, что я дохлая и плоская как доска. Это было обидно, но то, с какой жадностью он сейчас целовал ее, заставляло забыть обо всех обидных словах.

Он чередовал зубы с губами, и из-за этого контраста ощущения были слишком горячие. Я не успевала концентрироваться на чем-то одном, потому что его губы постоянно смещались, а руки оглаживали все, до чего могли добраться.

Прикусывая кожу на животе, он влажной дорожкой, вызвав сладкую волну, спускался ниже, туда, где я чувствовала, было горячо и мокро. Я была знакома с теорией секса, но дико запаниковала, когда подумала о том, что он хочет сделать.

– Антон, – позвала его.

– Тш-ш-ш… – успокаивающе зашипел он, и поцеловал кожу на внутренней стороне бедра. Куснул. Лизнул. Всосал в рот кожу, однозначно оставляя засос. Я чувствовала его горячее дыхание прямо там, одновременно сгорая от стыда и от желания. Я хотела, чтобы он уже сделал хоть что-то, потому что было невыносимо от этой истомы.

Он еще долго исследовал мои бедра, сжимал ягодицы, чуть приподнимая меня, целовал живот, пупок и кажется, через целую вечность дотронулся к самому важному – одним большим движением языка, из-за чего меня подбросило волной удовольствия на кровати. Он тут же прижал ладонями меня обратно, развратно целуя. Реальность закружилась.

Я так давно шла рука об руку с темнотой, что не сразу поняла, будто бы вижу яркое свечение, потому что в какой-то момент удовольствие стало таким острым, что контролировать себя стало невозможным. Бедра трясло, сводя судорогой. Горячая волна концентрировалась в одном месте, а потом эту волну взорвало, вместе с тем самым свечением, унося меня в мир блаженства.

Глава 59

Антон

Это пиздец! Кромешный пространственный галактический пиздец! Разрыв бошки, аорты и «Здравствуй, инсульт. Вы не звали, но я пришел!»

Меня трясло, кажется, больше чем ее.

Я подтянулся вверх, обнимая ее и не веря собственной памяти, которая до сих пор крутила на репите события минутной давности.

Смотреть, как девушка, которая до скрежета зубов тебе нравится, кончает – неописуемо. Только от одной этой картины я готов был обкончаться и сейчас чувствовал острую боль в яйцах. Я итак столько дней проходил возбужденный, а совместный душ только усугубил ситуацию. Сейчас же терпеть уже было невыносимо, но я не собирался продолжать.

Я успокаивающе гладил ее по спине, улыбаясь как придурок от мысли, что я первый мужчина, который довел ее до оргазма. Показал, пусть и сотую долю, как может быть хорошо. Что хранит в ней ее же собственное тело, и какое удовольствие оно может подарить.

– Ты как? – почему-то шепотом спросил у нее.

По тому, как в комнате было светло, я мог предположить, что уже даже не утро, а день.

– Еще пока не поняла, – выдыхая, произнесла Сахарочек. – Но это… это неописуемо, – потянулась ко мне с поцелуем, и я не смог не ответить. Хотя надо было тормозить. Быстрее валить от нее в ванну и дрочить там до тех пор, пока не высушу яйца досуха.

И пока я строил планы, как тактично слиняю от Алинку, при этом совсем не торопясь и продолжая ее нагло и жадно целовать, ее шаловливая ладошка вновь поползла по моему прессу, где я ее ловко перехватил.

– Алин, не надо, – как же мое тело меня ненавидело сейчас, потому что ему как раз-таки это и надо было.

– Что я опять сделала не так? – смущенно спросила.

– Все так, все слишком так…

– Но продолжения не будет?

– Послушай, – погладил ее по голове, – я не самый лучший кандидат для продолжения, – а вот теперь мой мозг меня ненавидел. Потому что все мое нутро противилось тому, что я говорил сейчас. Ведь только себя я и представлял на эту роль. Себя и никого больше.

– Я не понимаю тебя.

– Боже, никогда не чувствовал себя так неловко, – зарылся в ее волосы. Я так не смущался даже в свой первый секс. – У тебя же никого не было…

– Я не достаточно опытная для тебя? – разочарованно спросила, напрягаясь всем телом.

– Что? Конечно, нет, дело не в этом. Я безумно тебя хочу, но я боюсь, – увидел ее удивленный взгляд и продолжил. – Боюсь вновь сделать тебе больно или разочаровать. А еще боюсь все испортить.

– Я знаю, что это больно, но ведь все девушки через это проходят, – заливаясь краской, уточнила.