Личная воровка герцога

– Вы же практически голая! Где ваша нижняя рубашка? Я не думал, что вы настолько низко падшая женщина, которая вместо нижнего белья может нацепить на себя прозрачные обноски!

Александра недоуменно моргнула от такого неожиданного наезда на ее внешний вид, хотя разве не это ли желал он получить, заявляя, что научит ее манерам и, притащив сюда, приказал снять верх? Девушка сжала кулаки и прошипела:

– Это не вид, это безумно дорогое белье от Lascivious! О каких приличиях идет речь, когда вы захотели, чтобы я перед вами оголилась! Сами притащили сюда, думали, что посмеетесь над моим унижением, а теперь возмущаетесь. Самому не смешно?

– Вы падшая женщина, - повторил взъяренный Альбрехт, с трудом отводя взгляд от соблазнительных изгибов загорелой талии Сандры с очаровательным углублением на месте пупка, - чистейший разврат. Нормальная женщина от одной мысли о том, что предстоит прилюдно снять верхнюю одежду, упала бы без чувств на том же месте, и именно этого я и добивался от вас, признания и впечатлительности! И хотя такая беспардонность мне только на руку сейчас, но как вы могли…

– Сначала на себя посмотрите, пользуете барышень направо и налево в разных позах, - обиделась Сашка, припомнив герцогу ранее утро, - бутончик то еще завял от вашего вранья? Или как вас там называли?

– Бутончик? – непроизвольно хрюкнул Валлар, многозначительно косясь на друга.

Судя по довольному виду графа, он только что получил огромное преимущество перед Альбрехтом и обязательно им воспользуется. Мужчина тактично отвернулся от откровенного боди девушки и пытался не смотреть в ее сторону, хотя время от времени инстинкты дамского угодника все же побеждали. Девушка же была зла: мало того, что ее попытались выставить на посмешище, так она оказалась еще и виноватой, что не правильно реагирует на действия Альбрехта. В обморок она, видите ли, мерзавка такая, не упала.

Задумавшись, лорды и Сашка, не сразу заметили, какая напряженная тишина стоит над двором. Гвардейцы стояли столбами и смотрели в их сторону, раскрыв рты, а к ней стремительно приближался тот самый мужчина, что ранее смотрел за процессом тренировки. На вытянутых руках он нес какую-то старую хламиду, которую сразу же бросил девушке на плечи и укрыл ее по самое горло. После чего развернулся к раздосадованному герцогу, и едва не срываясь от бешенства, просипел:

– Это что за представление на моей территории? Альбрехт, я видел, что после смерти отца, ты совсем отбился от рук, но я и подумать не мог, что все настолько серьезно! Как ты посмел вытворять здесь подобную нелепицу, да еще на моих глазах?

Сашу больше всего поразило не то, кто-то смеет разговаривать с герцогом так не почтительно, пусть и, понизив голос, чтобы посторонние не догадались о чем идет речь, а то, что он это проглотил. Альбрехт весь как-то разом сдулся, став похожим на нашкодившего подростка и пробурчал:

– Ларайе, все совсем не так, как тебе показалось.

Мужчина, стоя к Александре спиной, поинтересовался с усмешкой:

– Это как? Здесь на самом деле не стоит полуголая девица? Вот ты мне скажи: ко мне вы зачем пришли? Чтобы мои ребята оценили? Ну, так если тебе уже мало остаться с женщиной наедине, так позови слуг. А ты…

Ларайе сурово взглянул на потупившегося Валлара:

– Ты же старше его, пусть всего на десять лет, но я так надеялся, что мозгов в твоей голове больше, чем у него и ты станешь за ним приглядывать. Видимо, зря.

Александра, с восторгом смотревшая, как легко и быстро этот удивительный человек усмирил двух лордов и, желая выразить ему свою признательность за то, что не побоялся вступиться за нее, легонько тронула мужчину за плечо. Он неожиданно напрягся и развернулся к девушке: медленно, словно нехотя. Сашка сразу поняла, почему воин, а это глядя на военную выправку и стать, был, несомненно, он: не убирал отросшие темные пряди волос в хвост или косу. Так он старался скрыть безобразный багровый шрам, начинающийся с левой скулы и заканчивающийся на середине лба. Удивительно, как только ему удалось сохранить глаза в целости и сохранности, которые сразу же расположили Сашку к себе.

Ясные, ярко голубые, выделявшиеся на закопченном от солнца лице как два василька среди чернозема. Вот только смотрели они на нее устало и как на пустое место. Александра вдруг с горечью поняла, что Ларайе спасал не ее, а репутацию герцога, заигравшегося во всесильного господина. Мужчина сдвинул соболиные брови на переносице, лоб сразу же исполосовали морщины, сделавшие лицо еще более мужественным. Герцог перехватил его взгляд и поспешил вмешаться:

– Ты не понял, Ларайе, это не любовница, а моя заклятница.

Хмурый взгляд воина немного посветлел, но не стал менее подозрительным:

– А куда делась Сандра? Насколько я помню, это именно она была последней из младшей ветви твоего рода или я не в курсе каких-то новостей? В любом случае, кем бы ни была эта девушка, почему она стоит здесь в таком неподобающем виде, а ты потворствуешь этому?

Александра хотела было сказать, что не только потворствует, но является инициатором всего этого безобразия, на что герцог поспешно вставил:

– Это долгая история.

Альбрехт не знал, как объяснить сквайру все так, чтобы он его понял и не подозревал в какой-то подлости. Возможно, он и был не прав, когда решил, что сможет сыграть на чувствах стыда девушки, но кто же знал, что она не начнет хотя бы как-нибудь высказывать свои эмоции, когда он через браслет приказал Сандре расстегнуть рубашку. Это только ее вина, что все получилось именно так, он то рассчитывал совсем на другой эффект!

Ларайе, прекрасно зная своего воспитанника, которого взращивал с самых пеленок, невозмутимо проговорил:

– Лично я никуда не тороплюсь.

Было понятно, что избавиться от него не получиться, скваир был очень дотошным эдрахом, даром что в его теле текла часть драконьей крови, придававшая и без того тяжелому характеру неприятный колорит каменного упрямства. Он был единственным, кого слушал герцог и позволял не только высказывать свое мнение, но и спорить с ним. Все дело в безмерном уважении и том, что Ларайе не раз спасал жизнь Альбрехту. Собственно он так и получил свой шрам, когда однажды прикрыл тело воспитанника. Сквайр знал, что имеет влияние на герцога, но пользовался им крайне редко, как например, сейчас, посчитав, что его мальчик по недальновидности может себе навредить.

Александра не знала подоплеку отношений этих мужчин, но видела, что герцог прислушивается к Ларайе, поэтому все же вставила и свое слово:

– Я тоже никуда не тороплюсь и послушаю, почему его светлость так настойчиво отвлекает меня от своих личных дел.

Мужчина чуть заметно улыбнулся, обнажив жемчужные, аккуратные зубы и подмигнул ей. Герцог не собирался выяснять отношения в присутствии посторонних и, махнув заинтересованным лицам рукой, направился вглубь двора, обогнул кланяющихся ему и графу гвардейцев. Затем скользнул в углубление между работающей кузницей и другими пристройками, попав в темный длинный коридор. Девушке идти туда совершенно не хотелось, это место наводило на мысли о средневековых пыточных подвалах: сырость, копоть на стенах и потолках от открытых светильников, странного вида железные кольца и крюки, вбитые под самый потолок. Заметив, как Александра обеспокоенно оглядывается по сторонам, Валлар выдавил из себя завывающим голосом: