Личный ад мистера Уайта

– Вы дали собственному брату себя убить! – повторила она.

– Он тоже предложил мне последовать за ним. Я решил не делать сей глупости.

– Он предложил вам покончить жизнь самоубийством? – переспросила потрясенная Грейс.

– Для чего еще, по-вашему, может пригодиться острый кусок стекла заключенному? Уж если не себе резать глотку, так другим, но я не убийца. Я сказал вам о смерти брата, чтобы вы просто знали. Но позвал я вас не за этим.

– Какой еще сюрприз вы мне преподнесете, мистер Уайт?

– Вы можете счесть то, что я вам скажу, за что угодно. Человеческая натура непредсказуема, даже когда кажется, что слишком хорошо знаешь человека и не можешь не предугадать его реакции, - Уайт откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Эта комната прослушивается?

– Скорее всего, - отозвалась Грейс.

– Что же… пусть так. Сказать я все равно обязан…

– Не тяните кота за хвост, - прервала его Грейс. Ее глаза как-то странно сверкали, и Уайт подумал, что теперь она бы придушила его на месте, не будь между ними стекла.

– Видите ли, - осторожно начал Уайт, - этот чертов модуль – не первопричина моей поездки в Мемфис. Вы не знаете, но в Карантинной Зоне не все так хорошо, как кажется. Наше правительство давит на население со всех сторон, стараясь контролировать все сферы жизни, дабы не потерять так тяжело доставшуюся власть. Наша «прекрасная» история последних десятилетий показала полную несостоятельность и будущий крах идеи вооруженной революции. Одно правительство сменит другое, но положение останется прежним. К власти рвутся люди с совершенно одинаковыми целями, лишь средства их достижения различаются. Они стали очень умны: их соперников убирают другие, а сами они под шумок берут бразды правления. Кому говорить «спасибо»? Нам, дуракам.

Уайт глубоко вдохнул, отметив, что лицо Грейс совсем не меняется, и продолжил:

– Но мы, дураки, за все это время изрядно поумнели. Все знают, что власть Протокола А держится на авторитете. Самого физически разрушительного оружия нас лишили, но вот другого, не материального, но оттого не менее разрушительного у нас никогда не смогут отобрать. Догадываетесь, что это?

Грейс покачала головой.

– Это ложь, Грейс. Ложь. На лжи держится наше правительство. Знаете, как это работает? В вашем и других штатах, в других странах, да и внутри самой Карантинной Зоны распространено мнение, эдакая абсолютная истина, что зона Протокола А – исключительный порядок и контроль. С одной стороны, так оно и есть. Но с другой… вы просто не представляете, насколько жестоко правительство расправляется с теми, кто нарушает покой. Так вот, люди уже давно поняли, что на правительство не стоит идти с оружием. Не многие знают, какое беззаконие творится на самом деле, Протокол четко скрывает свои преступления. Население считает, что протоколисты поддерживают порядок, вне стен Зоны тоже так считают. На этом мнимом авторитете и строится власть Протокола А. Возникает вопрос: как свергнуть эту власть, если к ней никак не подобраться? Самые умные уже знают ответ. Самые умные уже начали действовать.

– Какое отношение все это имеет к вашей поездке? – прервала его Грейс. Недовольное выражение ее лица до сих пор не изменилось, только глаза уже не смотрели с раздражением.

– Не торопитесь, а внимательно слушайте меня, иначе, упустите хоть деталь, и мой рассказ потеряет всякий смысл.

– Хорошо, продолжайте.

– Редакция, с которой я сотрудничаю, связана с оппозицией, которая потихоньку стягивается в одну точку, чтобы создать свое правительство. Задача состоит в том, чтобы бить по авторитету Протокола А через его знаменитых персон, повышающих рейтинг нашего правительства. Одним из таких персон был Фрайз. Он продвинул рынок электроники Зоны, и правительство, взявшее под контроль весь сектор экономики, здорово подзаработало на этом. Но когда стали известны его финансовые махинации и убийства, Протокол пожелал избавиться от Фрайза, но тот успел исчезнуть из Зоны. А как известно та половина штатов, что состоит в независимости от Карантинной Зоны, не экстрадирует преступников в страны или государственные образования, где обвиняемому грозит смертная казнь. А в протокольной зоне действует смертная казнь за достаточно обширный ряд тяжких преступлений. Правительство не сильно расстраивалось по поводу побега Фрайза: только сумасшедший стал бы рассказывать о своих преступлениях. Как вывод: рот у Фрайза заклеен крепко, можно и закрыть на него глаза. Но для оппозиции это был реальный шанс.

Уайт сделал многозначительную паузу, ожидая хоть какой-то реакции от Грейс, но она, видимо, заразилась от него напускным безразличием. Уайт тяжело вздохнул и продолжил:

– Я прибыл в Мемфис с целью сбора материала по преступлениям Фрайза с последующей публикацией данных. Это был бы масштабный скандал, но вмешался случай, и я сам чуть не спровоцировал скандал со своим же участием.

– Вы приехали похитить Фрайза?

Уайт рассмеялся, чем вызвал удивление Грейс.

– Грейс, за похищение человека – наказание в виде десяти лет содержания в Котловане. Помните, что я сказал про ту тюрьму? Она находится под землей и контролируется террористами, которые работают на правительство. Получают огромные деньги за то, что отлавливают нерадивых бизнесменов и политиков. А на досуге и простых граждан. Как думаете, стал бы я подвергать себя риску, чтобы только привезти Фрайза в Зону? Меня бы похвалили, да, но от наказания не освободили бы. Мне просто нужна была информация, которую можно было бы пустить в ход. А добраться до Фрайза лично можно было только одним путем: стать его клиентом. Что я и сделал. Остальное вы знаете.

Уайт замолчал и удовлетворенно поглядел на Грейс, которая пребывала в каком-то оцепенении.

– С чем же вы теперь приедете к себе? – наконец, спросила она.

– Я получил всю информацию, Грейс. Брасс здесь очень пригодился.

– Так вы его использовали? – с негодованием воскликнула она.

– И да и нет, - уклончиво ответил Уайт. – Я помог ему, он помог мне. Мы оба живем в Карантинной Зоне, я намерен и дальше работать с Брассом. Хочу привлечь как можно больше помощников, - Уайт усмехнулся, - так что, я еще тот политический преступник, как вы однажды меня назвали! Если в Карантинной Зоне свершится революция, знайте: без меня не обошлось.

– Почему вы не хотите жить нормально? Без вас найдутся люди, которым ничего не жалко, чтобы пожертвовать своей жизнью ради других.

Уайт широко улыбнулся, обнажая не первой белизны зубы. Взгляд Грейс скользнул по его рту, и она заметила весьма заметную щель между двумя его передними зубами.

– Знаете, почему у нас до сих пор не свершилась бархатная революция? – вкрадчиво спросил он, перестав улыбаться, и тут же ответил, не дожидаясь Грейс: – Потому что все, кто способен ее совершить, думают так же, как сейчас сказали вы. Они думают: «да, я могу сделать это, но зачем мне портить жизнь? Без меня найдутся безумцы». Каждый думает так, и оттого и не появится все один смельчак, способный запустить весь механизм.

– Думаете, что сможете совершить переворот? Таких, как вы, обыкновенно используют.

– Вы правы, - согласился Уайт с легким смешком. – Я вот что вам скажу: революции вершат два типа людей: те, кто может что-то сделать, но не знает, чего он хочет добиться, и те, кто знает, чего добиться, но не может этого сделать. Первые – безвольные марионетки, которые рады любой идее, кинутой как кусок мяса изголодавшейся стае гиен. Вторые – идеальные махинаторы и кукловоды, что рады любому средству. Первые своим авторитетом завоевывают доверие других, толкают их на действие. Вторые пользуются этим авторитетом и его плодами, чтобы совершить задуманное. Так вот я не хочу быть ни первым, ни вторым. Не хочу быть ведомым, не хочу управлять. А наша оппозиция строится на партнерстве, поэтому-то я и ввязался в эту игру. Я ее создал, и я же в ней участвую.

Грейс не могла не согласиться с мыслью, что идеи Уайта имеют под собой реальную почву. Уайт умел говорить и, без сомнения, толкнул бы на действие кого угодно. Грейс была уверена, что и сама бы ему поверила, если бы он предложил ей участие. Раздался стук в дверь, и в комнату зашел дежурный.

– Мисс Китон, время закончилось, - сообщил он.

Грейс кивнула и поднялась из-за стола.

– Это все, что вы хотели, Освальд? – спросила она.

– Пока все, - улыбнулся Уайт. – Остальное приберегу до лучших времен. И да, кстати, как там с расследованием?

– Сандерс уверен, что вы уже скоро выйдете, - сказала она уже на выходе.

– Передайте ему от меня тысячу благодарностей!

Уайт поднялся из-за стола, потирая сдавленные наручниками запястья, и прошествовал мимо своих дозорных в коридор. Оказавшись около окошка, в котором он полчаса назад видел толпу журналистов, Уайт подошел ближе. Толпа не схлынула, напротив, все выжидающе глядели на двери изолятора и перебрасывались друг с другом словами. Стоило Грейс появиться, как все они разом оживились и набросились с фотоаппаратами и микрофонами на нее, напоминая бешеный рой пчел, заметивший, что кто-то покушается на сохранность их улья. Уайт продолжил наблюдать за действом, чуть щурясь, и увидел Эрла и Рида, которые, как оказалось, все это время дежурили у машины Грейс. Они обступили коллегу с двух сторон, отпихивая, кто как может, назойливых журналистов, и провели ее к машине. Все трое уселись в автомобиль, даже не обратив внимания ни на одно слово, что огромным потоком лилось на них со всех сторон, и поспешили убраться из этого безумия. Журналисты с плохо скрываемыми раздражением и досадой начали разбредаться по своим машинам, ибо ждать больше уже было нечего.