Личный аптекарь императора. Том 3

— ЧТО?! Юдашкин мёртв? — я даже уронил солонку, которую взял, чтобы подсолить стейк из лосося.

— Да. А вы его знали? — удивился он, но я проигнорировал его вопрос и задал свой.

— Как он умер?

— Загадочная смерть. Мужчина был здоров, но внезапно умер, — развёл руками лекарь. — Во всяком случае, о его смерти ещё не пишут и не говорят. А я знаю лишь потому, что лекари из нашей столичной лечебницы выезжали к нему домой.

Горгоново безумие! Я ведь его предупреждал!

— Саша, что с вами? Вы побледнели, — Коган озадачено смотрел на меня.

— Всё в порядке, — отмахнулся я. — Лучше велите принести ещё одну бутылочку вина.

Мы продолжили обедать, запивая дорогим вином, но у меня из головы не выходили эти загадочные смерти. Юсупов — боевой маг, а Юдашкин — менталист. Их не так-то легко убить. Но кому-то это удалось. Притом так искусно, что нет свидетелей и неизвестно отчего люди умерли.

После сытного вкусного обеда, когда со стола всё убрали, кроме бокалов и бутылки терпкого густого красного вина, Коган наконец заговорил.

— Господин Саша, мы с вами уже не первый день знакомы и успели изучить друг друга. Я знаю, что вы очень талантливый, даровитый аптекарь. Именно поэтому я хочу поговорить с вами об одном важном деле.

— О чём речь? — я в очередной раз пригубил вино и почувствовал лёгкое головокружение.

Ерунда. С опьянением я справляюсь в два счёта, поэтому никто и никогда не видел меня пьяным. Даже если я залпом выпью литровую бутылку виски, то просто нейтрализую определённый эфир и совсем не опьянею.

— Мы хотим вырваться из-под влияния Мичуриных и стать самостоятельным лекарским родом, — понизив голос, пояснил он.

— Правильное решение. Давно пора так сделать, — кивнул я, не понимая, к чему он клонит.

— Дело в том, что именно поэтому мы не отправляем тяжело больных людей, а особенно тех, кто заразился манаросом, в лечебницы Мичуриных или Распутиных, как должны это делать. Мы хотим всем показать, что сами в состоянии справляться с серьёзными заболеваниями и не нуждаемся в сюзерене.

— Похвально, — кивнул я. — Но что вы хотите от меня?

— Мы предлагаем вам сотрудничество, — с серьёзным видом произнёс Коган.

— Так, мы вроде с вами уже сотрудничаем, — улыбнулся я.

— Сейчас разговор не о нас с вами, а о родах Филатовых и Коганов. Мы обещаем щедро платить, если вы будете помогать лечить больных, с которыми мы в наших лечебницах не можем справиться.

— Напомните, сколько всего у вас лечебниц по всей империи? — уточнил я.

— На сегодняшний день сорок четыре лечебницы. В основном они располагаются на юге нашей империи.

— Вы хотите, чтобы я лечил больных из сорока четырех лечебниц? — я удивлённо приподнял бровь.

— Да, но только тяжелобольных пациентов, — поправил лекарь, выжидательно уставившись на меня.

— Хм, это много. Очень много. У меня не останется времени на другие дела, — задумчиво ответил я.

— Какие могут быть другие дела, если мы готовы полностью вас обеспечивать? — всплеснул руками Авраам Давидович.

Я не стал говорить, что вообще-то в мои планы не входит быть ручным аптекарем и мотаться по всей империи, обслуживая больных, которых не сумели вылечить лекари.

— Ну так что? Согласны? — с надеждой спросил он.

— Мне нужно подумать.

— Хорошо-хорошо, думайте сколько понадобится, но мне таки надо уже завтра дать ответ моему любимому отцу. Поэтому не затягивайте с размышлениями, а лучше соглашайтесь и живите в достатке. К тому же мы вам клятвенно обещаем, что никогда не выступим против вас и вашего рода. Даже если на нас будут оказывать давление другие лекари, — с жаром произнёс он и прижал руку к груди.

— Завтра я вам отвечу, — кивнул я, допил вино и, попрощавшись, вышел из ресторана.

Прогуляюсь пешком до лавки и подумаю над предложением Когана.

* * *

Василий Денисович Распутин стоял среди березок в старом парке и смотрел на приближающегося мужчину. Это был Платон Грачёв — артефактор, чьи изделия стоят очень дорого и никогда не подводят. Мужчине было лет шестьдесят, но выглядел он не старше тридцати пяти. Был жилит и подтянут, с копной густых, вьющихся каштановых волос.

— Ты себе не изменяешь, Василий. Снова — парк, — усмехнулся Грачёв, когда приблизился. — Только телохранителей стало в разы больше. Раньше ты брал лишь двоих, а теперь я по пути насчитал целую дюжину.

— Времена меняются, Платон. Становится опасно жить. Надо предпринимать всевозможные меры безопасности.

— Это правильно. Но, как ты знаешь, при должной подготовке и сильном оружии никакие телохранители не спасут.

— Намекаешь на Юсупова?

— Да, — кивнул Платон. — Он, видимо, боялся, что аптекари начнут мстить за Филатова, но ошибся. Совсем не аптекари его убили.

— Хорошая работа, — Распутин с завистью осмотрел с ног до головы артефактора. Между ними была разница чуть более десяти лет, но даже когда Василию было пятьдесят, он не выглядел так хорошо, как Грачёв в свои шестьдесят.

Лекарь не смог сдержать вопроса, хотя пригласил его совсем по другому поводу.

— Слушай, а почему ты так молодо выглядишь? В чём секрет?

— Секрет есть, но я поделюсь им только за десять тысяч, — артефактор сложил руки на груди. — Будешь покупать?

— Обойдусь, — недовольно протянул Распутин. — Мне нужен только тот артефакт, что я заказал. Кстати, как ты справился с Юдашкиным? Без проблем?

— Легче лёгкого, — отмахнулся Платон. — Этот менталист слишком уверовал в свои магические способности и думал, что неуязвим и сможет любому внушить, что убивать его не следует, но ошибся. Со мной такое не пройдёт.

— Ну что ж, испытания прошли успешно. Я выкупаю твой артефакт. Цена прежняя?

— Нет, не прежняя. Я решил, что такая уникальная вещь заслуживает того, чтобы её оценили по достоинству.

— Что это значит? Мы договорились на определённую сумму, — Распутин недовольно сдвинул брови.

— Обстоятельства изменились. Я даже сам не предполагал, насколько мощное оружие изобрёл, поэтому покупатели на него найдутся. Если ты не хочешь покупать за мою цену, то я… — он сделал вид, что хочет уйти.