Лицом на ветер

— Это свист…

— Это птицы! — отмахнулась от римлянина.

— Нет! Это свист, как свистят, когда зовут собаку. Поверь мне, Рианн, кто-то идёт нам навстречу с собакой.

Она нахмурилась озадаченно, потом шепнула:

— Вас не должны видеть…

— А собака? Даже, если я спрячусь, она учует меня.

— Я поговорю… Если это кто-то из наших… — Она не договорила и отвернулась, всматриваясь вдоль по тропинке вперёд, не видно ли кого за деревьями? Когда обернулась, центуриона уже не было, наверное, скрылся где-то в кустах орешника и бузины.

С чего он это взял? Почему он услышал что-то, а она нет? Он — римлянин — житель крепости, а она всю жизнь прожила рядом с лесом. Где он что умудрился услышать?

Но он оказался прав. Через момент из кустов шиповника на неё налетела собака, а потом появился и её хозяин. И шёл он навстречу, как и предупредил римский центурион. Это был свен, из своих, местный, Рианн узнала его. Это Офриг, у него была большая семья, только трое дочерей, все мастерицы и рукодельницы. Иногда он относил в римский город на форум ткани или пояса, сотканные и вышитые умелыми дочерьми.

— Уберите собаку! — крикнула свену.

Офриг подозвал пса к себе и взял его за ошейник. Слава Тору, теперь она не найдёт центуриона, может, и поднимет лай, но хозяин вряд ли обратит на этот лай внимание. Свен огладил седые усы и поскрёб поросший щетиной подбородок, оглядывая Рианн с ног до головы.

— А ты куда собралась? В римскую крепость?

— У меня кончилась соль, а у местных она намного дороже… Я туда и обратно. — От волнения пересохло в горле, и голос звучал как-то сипло и неуверенно, может быть, потому что это была ложь.

— Ну-ну… — Снова окинул её неторопливым взглядом. — Не боишься одна-то? Мало ли что…

Он прав, обычно женщины из посёлка никогда не ходили в крепость, этим всегда занимались мужчины, главы семей. Но у Рианн нет мужчины в её доме, так что, может быть, Офриг и поверит ей.

— Если всего бояться, и жизни не будет… — ответила упрямо.

Офриг усмехнулся.

— И то правда. Тебе сейчас чего бояться?

Рианн нахмурилась на его слова, о чём он?

— Разве и нечего? — спросила, по-прежнему хмуря брови.

— Ну-у, — он протянул и рассмеялся в ответ. — Римлян ты, видно, уже не боишься? Или они все тебя уже знают и, как свою, не тронут?

— Что? С чего вы взяли?

— Сорока на хвосте принесла! — Снова рассмеялся.

— Идите домой, вас уже заждались…

Офриг усмехнулся и прошёл мимо Рианн, таща свою собаку за ошейник. Та вырывалась и рычала, глядя куда-то в сторону, но Офриг не обратил внимания. Слава Тору…

Рианн проводила старого свена взглядом и только тогда, когда он полностью скрылся за деревьями, она успокоилась и пошла искать центуриона. Римлянин поднялся из кустов орешника как раз там, куда глядела собака Офрига. В руке центурион сжимал нож, тот самый нож, что Рианн взяла с собой.

— Уберите это! — Вид оружия пугал её, а тем более, в руках, которые умеют с ним обращаться. — Вы что, убить его собирались?

— Если бы это понадобилось…

— Понадобилось? — Рианн нахмурилась недовольно. — У него три дочери и два сына, кто бы их потом кормил? Вы?

Центурион усмехнулся, пряча нож в заплечный мешок, развернул его на бок, неловко орудуя левой рукой.

— Кого бы вы могли убить? Левой-то рукой… Посмотрите сами!

— Ничего, я бы справился… — Он кивнул. — Даже левой рукой… Уж поверь…

Рианн поджала губы. Он вернётся и снова возьмёт в руки меч, и, может быть, ещё придёт в её посёлок… Будет мстить за всё… Она моргнула несколько раз и отвернулась, а потом её осенило вдруг:

— Что я делаю? О, Тор… Как же я не подумала? Точно, дурочка Рианн… — Встретилась взглядом с недоумённым центурионом и продолжила:- Нам нельзя идти этой дорогой! Крикса нет дома, скорее всего, он тоже у вас и пойдёт домой этой же дорогой, как Офриг… Точно, ведь говорили, что он ушёл… А куда ещё он мог уйти, кроме крепости?

— И мы столкнёмся с ним… — продолжил её мысль.

— Он всё поймёт… И он не ходит с собакой, он ходит с мечом и с луком…

— А у нас только нож… — добавил к её словам Марк.

— И левая рука… — Рианн поджала задрожавшие в страхе губы, ей казалось, что Крикс в любой момент появится из-за деревьев. Он убьёт их обоих. И будет прав. Она забрала чужого раба без согласия хозяина. Она сделала это самовольно. Крикс убьёт её, он даже рта не даст ей открыть. Она и объяснить ничего не успеет. О, Фрейя… Что ей делать? Как ей быть?

— Рианн? Ты слышишь меня?

Она очнулась и поняла, что римлянин, оказывается, зовёт её.

— Что?

— Может быть, он не в крепости или вернётся другой дорогой? Может, он и не пойдёт пока домой, и мы с ним разминёмся?

— Нет! Нам нельзя встречаться с ним. Никак нельзя. Он не простит мне… Он… он убьёт меня…

— А что говорил твой Гален? Когда Крикс собирался вернуться? Домашние что-то знали об этом?

— Он не знал… Он сказал, отец может вернуться сегодня или через два-три дня — никто не знает точно. Мы пойдём другой дорогой…

— Есть другая дорога?

— Она длиннее и… — Рианн примолкла, глядя мимо лица центуриона.

— И? — Тот ждал ответа.

— Она через болото…

— К Плутону её!

— Так мы сможем выйти к вашей крепости, позже, но выйти, а здесь мы встретим Крикса… Крикса с мечом и с луком… Злого Крикса…

— Мы обгоним его!

— Нет!

— Если ты так боишься его, зачем собираешься вернуться? Для чего?

— Там будет Гален и его мать, они не дадут ему убить меня… Я сразу приду к нему и повинюсь… Я смогу поговорить с ним, я всё объясню ему…

— И он тебя не тронет? Ты так думаешь?

— Я оставила ему деньги и свою землю… Он узнает об этом и успокоится… А здесь… здесь он не даст мне и рта открыть, не даст сказать ему об этом, он разозлится, если увидит меня, он убьёт без разговоров…

— Нет…

— Мы пойдём по болоту. Так будет правильно. Так будет вернее. Я так думаю… Так надо. Поверьте мне.

Что-то незримо толкало её, что-то судьбоносное, не зависящее от неё, как тогда, когда она вбила себе в голову, что пленный центурион, купленный Криксом, это её бывший хозяин. Что-то творилось сейчас вокруг неё, что-то важное, всё её будущее зависело сейчас от этого решения.