Лик Архистратига

И вот ты пришёл,

и тут же привратник врата откроет.

Войди сюда, в прекрасный сей Ирий.

Течёт река здесь, та,

что разделяет небесную Сваргу и Явь.

И Числобог наши дни здесь считает.

Он говорит свои числа Богам,

быть дню Сварожьему, быть ли Ночи.

И отсекает от Нави Явь.

Ибо он — явский.

Он сам в Божьем дне.

В ночи ж никого нет,

лишь Бог-Дид-Дуб-Сноп наш… [80]

80

Здесь и далее: цитаты из Книги Велеса.

— Может я и ошибаюсь, но мне кажется, этот дуб чем-то сродни Перуну, — подумал вслух Терёшечка. — Похоже, действительно придётся познакомиться с нашими предками.

— А как ты хотел, — сварливо проворчал Шурик. — Какая ж мистерия без знания кто ты и откуда. Неужели тебе самому не интересно?

— Мне-то интересно, — кивнул мальчик. — А вот что про насельников нашей страны сказать? Продали страну, пропили и до сих пор за бугор заглядывают, мол, приедет масонский дядя Сэм, дядя всех рассудит.

— Зря ты, малец, на Рассеюшку бочку катишь! — вступился за страну Шурик. — Кабы не чужие, никогда бы разрухи не было. Но и сейчас им не проглотить нашу родину, враз зубы обломают.

— Ух, ты! — восхищённо воскликнул мальчик. — Ты уже глаголешь, как самый живой человек! Более того, русский!

— Я и есть живой, ты сам говорил, — парировал Шурик.

— Ну, ладно, — отмахнулся тот. — Пошли, что ли?

Мальчик неуверенно подошёл к странному ополовиненному дереву и стал протискиваться в дупло. К счастью, ему удалось довольно легко пролезть и, проникнув вглубь, Терёшечка в первую очередь огляделся. По ту сторону, куда попал мальчик, дерево выглядело точно таким же, как будто служило только тесной калиткой меж двумя пространствами. С этой стороны из кроны тоже раздался такой же хрипловатый голос, как будто вещун работал сразу на две стороны:

Ты ступай-ка, сын мой,

до красы той вечной!

Там увидишь ты деда и бабу.

О как будет им радостно и весело увидеть тебя!

До сего дня лили слёзы они,

а теперь могут возрадоваться

о твоей вечной жизни до конца веков!

— Вот это напутствие! — усмехнулся мальчик. — Придётся предков разыскивать в царстве теней! Странно, что их нет теперь в Зазеркалье.

— Мир Зазеркалья чуть ли не весь в лапах инфернальных духов, подал голос Шурик. — В этих мирах идёт та же война, что и в твоём материальном. Поскольку Зазеркалье не такое уж белое да пушистое, на мир людей падает отражение кривого зеркала. Чем большую власть захватывают демоны, тем сильнее люди принимаются поклоняться Золотому Тельцу. И начинают жить не для одаривания друг друга радостью, состраданием, участием, помощью и любовью, а для покорения, удушения, властолюбия, зависти, убийства… словом, тоталитаризм никого из людей уже не пугает. Наоборот, внушает поклонение и уважение к безумной силе быдла.

— Похоже, когда ты родишься в мире живых, он обретёт ещё одного Екклесиаста, — многозначительно отметил Терёшечка. — На земле давно уже неистовых пророков не видели. Может, оно и к лучшему, потому что пока человека не ткнёшь носом, как слепого котёнка, он ничего замечать не будет.

Перед драконом и мальчиком раскинулось поле, усеянное красными маками. Вдали за полем виднелся какой-то лес, а окружающий воздух сквозил чистотой и не казался сумрачным, лишь в некоторых местах тёмно-белёсым, как земное зимнее небо. Ни дорог, ни тропинок нигде не было видно, и наши паломники решили идти прямо по полю, благо, что и в царстве теней такое прижилось.

Только Терёшечка ступил на поле, как раздался откуда-то сверху или вообще с разных сторон могучий ровный и спокойный голос, предназначенный для того, кто смеет ступить на маковое поле. Это понял и Шурик, поэтому лишний раз дёрнул мальчика за рукав, но тот досадливо отмахнулся. Голос — это тоже какая-то часть мистерии посвящения, через которую нельзя было не пройти, иначе терялась нить сопротивления инфернальным силам и Армагеддон мог закончиться победой тех, кто ведёт все миры к уничтожению.

— Услышь, потомок, песню Славы, — говорил голос. — Держи в сердце своём Русь, которая есть и пребудет землёй нашей!

И мы испокон веков были избраны оберегать её от врагов. И умирали без неё, как день умирает без Солнца. И тогда Сурья не подымалась, и была тьма. И приходил вечер, и вечер умирал, и наступала ночь. А в ночи Велес шёл в Сварге по Молоку Небесному. И шёл в чертоги свои. И к Седава-звезде до Врат. И там мы ожидали, чтобы начинать петь песни и славить Велеса от века и до века и храм Его, который блестит огнями многими, и стояли мы перед Богом, как агнцы чистые. [81]

81

Книга Велеса. Родовичи.

— Слышь, Терёчище, о чём это он? — снова потянул за рукав дракончик. — Если голос говорит много и говорит ни о чём, так зачем тогда он нужен?

— Тихо ты, — одёрнул его мальчик. — Сейчас ещё и не то услышишь. Пусть говорит пока. Нам всё равно до леса дойти надобно.

— И стали мы славить Сварога и Даждьбога, которые во Сварге пречистой, — продолжал голос. — Перуна и Стрибога, которые громами и молниями повелевают. А Стрибог также ветрами ярится по земле. И того Ладо-бога, который правит ладом, радостью и благостью всяческой. И Купало-бога, который правит мытнями и всяческими омовениями. И Яро-бога, который правит яровым цветением и русалками с водяными, лесовиками и домовыми. И Сварога, который правит всяким родом. И Щура и пращуров, которые умерли сотни лет назад. Тех Богов мы почитали и от них радость имели, возымей и ты… [82]

82

Там же.

Прямо в воздухе с разных сторон начали возникать изображения древнерусских богатырей, но чем ближе дракончик и Терёшечка подходили к опушке мрачного леса за маковым полем, тем тревожнее становился воздух, даже изображения русских витязей стали поочерёдно исчезать. Дракончик Шурик тоже почувствовал человеческую тревогу и со смятением посмотрел на спутника.

— Слушай, Терёчище, нам туда в каменный лес, по-моему, не стоит ходить, — дракончик для уверенности показал пальцем на впереди маячащий лес. — Там ничего хорошего для нас не приготовили, тем более, в каменном готическом лесу русичей нет и не было. Зачем нам туда?

— Шурик, я просто чувствую, что заглянуть надо хоть на опушку, — мальчик просительно посмотрел в глаза дракончику. — Если ты мне друг, то не бросай меня, пожалуйста.

Огненные глаза Шурика снова вспыхнули пламенными зайчиками. Он даже скромно прикрыл веки, чтобы не выдавать своего волнения, ведь впервые его кто-то назвал другом! И не кто-то, а человек, частью которого он сейчас был. Если личность относится к себе с уважением, то это действительно личность!

Но, прислушавшись к словам дракончика, его хозяин взглянул на зовущий лес повнимательней и увидел, что он действительно каменный, то есть многие деревья очень походили на настоящие, только были вылеплены из глины или вырезаны из какого-то мягкого камня. Причём, почти весь сказочный лес по форме напоминал стрельчатые тевтонские замки, а кроны деревьев были узкими и вытянутыми вверх, как готические окна. Форму леса дракончик Шурик подметил точно, ничего не скажешь.

— Послушай, — Шурик по привычке схватил мальчика за рукав. — Может, я первый войду под кроны. Если со мной чего случится, то я всё равно живой в тебе останусь, огонь всё-таки. А если тебя в ловушку заманят, то я, пожалуй, даже родиться в материальном мире никогда не смогу.

— Сумеешь, — успокоил его Терёшечка. — Ты ведь теперь с именем. Не забывай этого. Но если думаешь, что тебе первому войти надо, то давай. Заодно и посмотри куда дальше идти. А то я знаю только, что пройти через лес надо и не знаю зачем. Наверное, всё это в мистерию входит, никуда не денешься.