Лик Архистратига

Но через несколько минут в стороне от палаток, среди разросшегося шиповника, раздался винтовочный выстрел. В ответ другой, более глухой, из револьвера. Потом револьверный выстрел прозвучал уже где-то далеко. По прогремевшим выстрелам можно было судить, что владелец револьвера от кого-то убегал по ночным зарослям и между делом отстреливался. Лагерь сразу переполошился, костры вспыхнули снова. Европейцы без дела носились по лагерю с факелами, пытаясь высветить исчезнувшие выстрелы.

Через некоторое время в лагерь вернулся с винтовкой наперевес индус-погонщик. Он был ранен в плечо. Пуля прошла навылет, но погонщик потерял много крови, гоняясь в темноте за бандитом. Тому удалось всё-таки удрать.

Погонщик сразу отправился в палатку Германа Фирта, поскольку того не было видно в толпе беспричинно снующих с факелами.

— Сагиб! Что с вами? — воскликнул он, увидев ничком лежащего начальника в небольшой кровяной лужице, расплывшейся под его головой на расстеленном брезенте.

Тревожный возглас индуса услышали, потому что сразу в палатке стали собираться остальные участники экспедиции. Герман оказался жив и вскоре пришёл в себя, понюхав нашатыря, но ещё долго не мог понять, что с ним произошло.

Вопрос разрешил подоспевший к месту происшествия Александр Хильшер, который сразу же спросил о документах, которые хранились в исчезнувшем кожаном планшете шефа. Важные бумаги, вообще-то, не представляли слишком уж большой ценности кроме исторической книги «Хроники Ура Линды». Да и самому Герману Фирту было наплевать по большому счёту на Ура Линду, а вот сведения, донесённые этой дамой до наших времён, составляли большую ценность, если не сказать, что вовсе были бесценными. Про книгу никто ничего не знал, и в планшете она могла просто оказаться ненужным грузом, но похитителям этого не объяснишь. Им, скорее всего, надобно было разрешительное письмо в Лхасу, а книга пригодится для растопки походного костра. Ведь без разрешительной бумаги путь в Шамбалу закрыт. И, похоже, бандиты отлично владели информацией. Только что им самим в ламаистском монастыре делать?

Утро застало команду в таком же взбудораженном состоянии, как и ночью. Но попутно оказанные компрессы и успокаивающий укол оказали на Германа благотворительное влияние. Во всяком случае, он смог здраво рассуждать и скомандовал членам экспедиции общий сбор.

К тому же ни у кого ничего не пропало. А о похищенном планшете остальным знать не следовало. В общем, скоро команда готова была к отправлению.

Единственная замена, к которой пришлось прибегнуть, это мул Фирта. Груз с него переместили на других лошадей, а на мула водрузили самого начальника экспедиции, поскольку путь ещё долог, а Герману необходимо было прийти в себя, то есть суметь вести официальный дипломатический разговор при встрече с монастырскими священниками. В будущем разговоре с настоятелем, скорее всего, придётся доказывать практически недоказуемое — похищение документов. Только как экспедиция сможет проникнуть в Лхасу, примут ли европейцев в городе и поверят ли — это никого сейчас особо не интересовало. Небольшой караванчик тронулся в путь, только индус-погонщик винтовку свою повесил на грудь, чтоб оказалась — если что — под рукой.

Мулам было невдомёк, да и большинству путешественников, что же произошло ночью. Каждый догадывался, осмысливал и оценивал всё по-своему, то есть со своей колокольни. Путешественников устраивало пока только одно — убитых нет, и в недалёком будущем не предвидится, потому что Лхаса уже недалеко. Ещё ближе монастырь, куда направлялась экспедиция, а там ламаистские жрецы сумеют уберечь гостей от всяких напастей и непрошеных приключений.

К середине дня Александр Хильшер, тоже ехавший на не слишком навьюченном муле, притормозил немного и когда караван повернул за очередной скальный выступ, подступающий очень близко к дороге, он направил своего мула в непроходимые заросли тамариска и коряжистых деревьев шелковицы, растущих по другую сторону горной дороги. Мулу, однако, было не привыкать измерять копытами горные дебри. Он быстренько отыскал тропу среди колючих кустов и размеренно закопытил в сторону от дороги. Вскоре горные заросли расступились, обнажив полянку, на которой не рос даже обычный каменный осот и неприхотливая полынь. Пятно оказалось совершенно голым среди густых зарослей, будто здесь когда-то взорвался снаряд и ни трава, ни лишайник не пытались опутать отравленное место. Однако на лысой поляне удобно разместились на камнях три человека. Хильшер слез с мула и сделал пару шагов навстречу ожидающим его неизвестным людям. Один из троих поднялся и тоже сделал несколько шагов в сторону прибывшего.

— Вы, я полагаю, тот самый Виктор Знатнов, о котором мне сообщали? — вопросительно глянул на подошедшего мужчину Александр. — Собственно, что я спрашиваю! У вас троих на физиономиях написано «русский».

— Как так? — Виктор Знатнов непроизвольно утёрся, пытаясь удалить невидимую отметину, делающего из него непробиваемого русского. — Как вы догадались? — ещё раз спросил он.

— Очень просто, — хмыкнул Александр. — Кроме вас здесь быть просто-таки некому. И кроме вас никто не смог бы совершить такое грубое ограбление. На это способны только русские. А если уж нанесли удар, то человеку совсем необязательно оставлять шанс на выживание.

— Что, немца надо было замочить? Но ведь вам нужен только документ, — возразил Знатнов. — Мы здесь совсем с другой целью, а вовсе не прибежали по первому вашему зову отстреливать неугодных членов экспедиции. Если кто мешает, сами справитесь.

— Ваши цели давно известны, — ухмыльнулся Хильшер. — И вы не можете просто придумать ничего нового, как охоту за таинственными сокровищами Шамбалы, хотя вас туда пока не пускают. Но угадать наши цели вам не дано, потому что мыслим мы по-разному. Повторяю, вы даже происхождение своё скрыть не можете, где уж вам…

— Вы правы, где уж нам! — съехидничал Знатнов. — Цели немецкой экспедиции, посланной самим рейхсфюрером Гимлером, угадать не трудно, подумаешь, бином Ньютона! Но наши цели пока что совпадают.

Виктор на секунду замолчал, переваривая наглые утверждения желторотого фашиста, но возражать больше и начинать беспринципную полемику не стал.

От немца сейчас должна была поступить денежная помощь и немалая. А если этот молодой несмышлёныш владеет большими средствами, то деликатные услуги ему снова потребуются в недалёком будущем. Мало ли какие соображения бродят в его башке, пусть думает, что туполобые русские предполагают, мол, пришли-де немцы, ищут клад или что-то подобное. Ладно, пусть болтает что хочет. Лишь бы платил, да желательно рублями, а не марками.

— Вы привезли деньги? — перешёл Виктор на более деловой разговор. — Не знаю уж, какие такие ценности составляет для вас эта книга да мне и знать, видимо, ни к чему.

— Отчего же? — равнодушно произнёс Александр, принимая из рук Виктора кожаный планшет, украденный у шефа нынешней ночью. — Здесь любопытная книга, можно сказать раритетное издание, где лично для меня содержатся кое-какие важные выводы профессионала мистических мистерий.

— Я в этом мало что смыслю, — признался Виктор. — Просмотрел эту книгу и не нашёл ничего пока интересного. Для чего было заказывать покушение, ведь я чуть не убил вашего начальника?

— Всё очень просто. Вам необходимо сейчас денежное вознаграждение, а я человек слова, — Хильшер передал в руки Знатнова увесистую пачку советских красных червонцев, перетянутую сверху прочной бечёвкой. — Вам никогда не понять, да и не надо знать цель книги «Хроники Ура Линды». Тайной прочтения, то есть кодом, владею только я один. А вам будет достаточно сообразить, что все живые на этом свете всегда гоняются за деньгами, за богатством. Если кто-нибудь что-нибудь находил в этом мире действительно ценного, то на этом и заканчивал своё существование, то есть деньги приносили, приносят, и будут приносить людям смерть. Власть денег не в золоте, а в сакральном таинстве, часть которого хранится в этой книге. Я об этом вам не просто так рассказываю, мне в дальнейшем очень понадобится конкретная помощь в России. Ведь это ваша родина и вам легче там сориентироваться, чем кому бы то ни было. А здесь, на Тибете, дело обстоит так: не лезьте в Шамбалу. Тем более, что входа туда не знает никто, кроме настоятеля ламаистского монастыря. Отчитайтесь перед вашей Лубянкой, что ламаистские монахи никого, никогда не пускали и просто уничтожают любопытных. В Шамбале вам ничего не найти, кроме смерти. Лучше помогите в другом. В Лхасском монастыре мы сегодня вечером заберём то, что необходимо нам. Только того, что мы постараемся получить от монахов, для овладения всем миром недостаточно. Вы ведь знаете, я в «Аненэрбе» всего лишь заместитель генерального директора. Но что такое заместитель? Германа Фирта никуда не пустят без бумаги, которая находится в этом планшете. А «спасение пропуска» устроит кто? Правильно, я устрою, его незаменимый заместитель. Так куда же деваться начальнику без очень нужного, незаменимого и немного грамотного помощника? Вы всё правильно поняли, друг мой, — Александр поискал под ногами травинку, что б просто погрызть, но ничего не увидев кроме камней, махнул рукой. — А теперь скажите, что же делать этому грамотному серому кардиналу без собственного помощника? Тоже правильно поняли: мне без вас не обойтись. Вот почему я честно рассказал о книге. А насчёт денег, не беспокойтесь — сколько надо, столько будет. У меня всё. Вопросы есть?

— Есть, — кивнул Знатнов. — Как только вы всё просчитали, ведь мне ничего не стоило уложить вас, забрать деньги, забрать книгу и попытаться всё-таки по пропуску проникнуть в Шамбалу? А книгу у нас советские дешифровщики враз расколют, не проблема.

— Повторяю, — нахмурил брови Хильшер. — Повторяю, без ключа прочтения никакой тайны вы там просто не обнаружите, то есть нечего предлагать на дешифровку. Далее, ваше положение по службе не слишком прочное, это нам известно. Где у вас, скажем, Буденный, Тухачевский? Есть человек — есть проблема, а нет человека… Недалеко и ваша очередь. Не так всё просто. Но сейчас пока от подозрений и разбора доносов откупитесь, а когда я в гости пожалую, совсем другая жизнь начнётся. Считайте, у нас с вами отныне общие интересы: Шамбала — Аркаим на Южном Урале. Если поможете овладеть Сибирским входом в потусторонний мир зазеркалья, то это окажется для вас лебединой песней. Думайте, пока есть время. И ещё. Я бы на вашем месте от тех двоих коллег избавился бы…