Лик огня

–  Ты уверена в своей правоте. Как всегда. Тебе никогда не приходило в голову, что может существовать другой способ?

–  Я никогда не сомневаюсь в том, что у меня здесь.
– Она прижала ладони к животу.
– И здесь.
– Ладони прижались к сердцу.
– Ты не можешь сделать то, что должна сделать я. А если бы и мог…

–  Да?

–  Я бы этого не позволила. Это мое по праву рождения.

–  И мое тоже, - возразил он.
– Майя, если бы я смог убить его сегодня ночью, все было бы кончено.

Ее гнев сменился усталостью.

–  Ты все знаешь. Прекрасно знаешь.

– Она поправила волосы и пошла по тропинке между копьями ирисов, ожидавших поры цветения.
– Одно изменение вызывает тысячу других. Случайное изменение части целого может уничтожить все целое. Таковы правила, Сэм. Правила, установленные более мудрыми людьми, чем мы.

–  Ты всегда была сторонницей строгого соблюдения правил. В отличие от меня.
– В словах Сэма звучала горечь, которую Майя ощущала так же сильно, как и он сам.
– Неужели ты думала, что я буду стоять в стороне? Думаешь, я не вижу, что ты плохо спишь и ничего не ешь? Я чувствую, как ты борешься со страхом, и это надрывает мне сердце.

Майя обернулась. Она хорошо знала эту неугомонную страстность. Именно она привлекла ее к этому мальчику. И, помоги ей Бог, влекла к этому мужчине.

–  Если бы я не боялась, это было бы глупо, - наконец сказала она.
– А я не дура. Ты не можешь стоять у меня за спиной. И больше не станешь бросать вызов тому, что пришло за мной. Дай мне слово.

–  Не дам.

–  Попытайся проявить благоразумие.

–  Нет.
– Сэм схватил ее за руки и привлек к себе.
– Попроси что-нибудь другое.

Он впился в ее губы. Этот поцелуй, жадный и почти жестокий, был похож на клеймо. Майя исцелила его раны, но разбередила и разожгла его чувства. Открыла его сознание и вошла в него только для того, чтобы уйти снова и заставить его ощутить пустоту. Сейчас он нуждался в том, чтобы вернуть хотя бы часть.

Логан крепко держал Майю за руки, не позволяя ей ни бороться, ни сдаться. Делая ее беспомощной перед голодным поцелуем, в котором не было и намека на нежность. Собственные трепет и наслаждение ошеломили ее и заставили почувствовать стыд.

И все же она могла остановить его. Для этого ей требовалось всего-навсего прийти в себя. Но сознание было переполнено им так же, как тело было переполнено желанием.

–  Я больше не могу.
– Он оторвался от ее губ и начал целовать лицо.
– Стань моей или прокляни, но сделай это сейчас.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

–  А если я скажу, чтобы ты ушел? Убрал руки и ушел?

Он провел рукой по ее спине, запустил пальцы в волосы и сжал их в кулак.

–  Не надо.

Майя думала, что хочет заставить его страдать. Но теперь, когда он действительно страдал, она не могла этого вынести. Двое страдающих - это уже перебор.

–  Тогда пойдем в дом и будем вместе.

10

Они набросились друг на друга, едва успев добраться до кухни. Майя, прижатая спиной к задней двери, наконец дала себе волю.

Прикосновения и ласки этих сильных рук были чужими и знакомыми одновременно. Майей овладело чувство дикой свободы, отметавшее все вопросы, треноги и сомнения. Снова чувствовать себя желанной, желанной до отчаяния. Ощущать, что твоей физической тяге отвечает такая же, не менее ненасытная…

Майя раздвинула в стороны полы его разорванной рубашки, прижала жадные ладони к его жаркой и гладкой плоти и укусила, сгорая от желания ощутить ее вкус. Потом она что-то требовательно прошептала, и они шатаясь выбрались из кухни.

Когда они споткнулись о столик в коридоре, на пол упало что-то стеклянное и музыкально звякнуло. Подошва растоптала в пыль то, что секунду назад было крыльями хрустальной феи.

Потеряв способность дышать и думать, Майя не отрывала губ от его раненого плеча. Никто из них не заметил, когда отметины успели побледнеть.

–  Прикасайся ко мне. Не убирай рук.

Он скорее умер бы, чем отпустил ее.

Ладони Сэма продолжали ласкать выпуклости ее стройного тела; от его трепета первобытное желание становилось еще сильнее. Когда Майя затаила дыхание, а потом застонала, у него закипела кровь.

Он провел руками по восхитительно длинным голеням Майи, издал стон, ощутив жаркую родинку на ее бедре, и, забыв о тонкостях, нетерпеливо рванул кусочек шелка.

–  Я должен… - Он ввел в нее пальцы.
– О боже… - Сэм зарылся лицом в ее волосы.
– Еще, еще, еще!
– Желание было таким диким и нестерпимым, что он коснулся зубами ее шеи, заставив Майю задрожать всем телом.

Горячее, влажное, неслыханно нежное… Он снова нашел рот Майи и стал пить ее дыхание.

Они тащили друг друга наверх. Пальцы Сэма терзали мелкие пуговицы на спине ее платья, обнажая тело.

–  Я должен видеть тебя. Видеть тебя.

Платье упало и осталось лежать на лестнице. Добравшись до площадки, он потянул Майю направо.

–  Нет, нет!
– Она протянула руку к пуговице его джинсов.
– Туда.

Майя развернула Сэма налево и задрожала, когда он расстегнул застежку лифчика и обхватил ладонями ее груди. Вскоре на смену ладоням пришли горячие и жадные губы.

–  Только не мешай.
– Он поднял ей руки над головой и дал себе волю.

Майя откинула голову, наслаждаясь собственной беспомощностью. Она чувствовала себя поразительно живой. Сердце, которого касались его жадные губы, бешено стучало, но тело требовало большего.

Когда Логан обхватил ее бедра, руки Майи обвили его как канаты. От кровати их отделяло всего несколько шагов, но с таким же успехом это могли бы быть и несколько миль. Ярко-зеленые глаза Сэма тонули в темно-серых глазах Майи. Какое-то время казалось, что мир застыл на месте.

–  Да, -сказала она.
– Да.

И тут он вошел в нее.

Они овладели друг другом стоя, овладели жадно и быстро. Стремление поскорее достичь блаженства мутило разум; они неистово совокуплялись, забыв обо всем на свете. Ногти Майи впились в его спину, пальцы Сэма оставляли синяки на ее коже, но обоим этого было мало. Их губы терзали друг друга, тела рвались вперед.

Наконец оргазм вонзил в нее когти; тело свело судорогой. Поняв, что сопротивляться ему невозможно, Майя сдалась и почувствовала, что Сэм последовал за ней.