Лилия между тернами

— А то, что ты здесь сегодня ночуешь, его не спровоцирует?

— Доминика, и я, и остальные ночевать будем снаружи. Как только стемнеет, мы обернемся и будем патрулировать двор и окрестности. Думаешь, я или кто-то другой рискнет провести ночь в доме наедине с тобой?

— А почему нет? Я на вас накидываться с непристойными предложениями не собираюсь. Или вы в себе не уверены?

— Детка, ничто так не убивает желание и эрекцию, как прямая угроза лишиться яиц вместе с головой. Так что я боюсь не собственного поведения, а богатого воображения босса. Ночь без тебя и так сделает его слегка безумным. Так что я не хотел бы быть тем, чей запах покажется ему слишком близким к тебе, когда он завтра вернется.

— Но могу я хоть вас покормить? — я чувствовала себя неловко.

— Я уже обо всем позаботился. Так что просто посиди тихонько и постарайся не доставить нам лишних забот.

Убедившись, что мне ничего не нужно, Леон ушел на улицу. Выглянув в окно, я заметила, что на привычном месте за столом под навесом было уже шестеро парней, а Локи стоял и рассказывал им явно что-то забавное. Периодически они поднимались и уходили бродить по двору, прислушиваясь и принюхиваясь.

Я же готовилась к ночи, когда рядом не будет Рима. Дом был пустым и неуютным без него. Постель пугала меня своими размерами без его большого тела, дающего тепло и защиту от кошмаров. Всего несколько дней, как Римман опять вернулся в мою жизнь, и я уже совсем не в силах обходиться без его близости. Чувствую себя слабой и потерянной. Так, словно заблудилась на бесконечном болоте и не знаю, куда ступить, чтобы не ухнуть с головой в мерзкую, вязкую топь.

Решив просто не спать, я сварила побольше кофе и включила телевизор погромче. Мысль о том, что я одна лягу в ту огромную постель, где белье пахнет Римманом и нашим общим наслаждением, угнетала меня и заставляла тосковать по его прикосновениям. В блужданиях между кофейником и диваном и прошла моя ночь без Риммана.

Утром Локи вошел, предварительно громко постучав. Посмотрев на меня, он насупился.

— Доминика, какого черта? Ты подставить меня решила? — еще больше нахмурился он. — Ты бледная, как смерть, и глаза, как у обдолбанной наркоманки!

— Я не очень разбираюсь в комплиментах, но, по-моему, ты в них не силен, — попыталась улыбнуться я.

— Да мне сейчас не до расшаркиваний! Да когда босс увидит тебя такой, он меня покалечит в лучшем случае. Ты себя видела вообще? Ты что, совсем не спала?

— Нет, — я не собиралась посвящать Локи в то, что просто боюсь уснуть без Рима.

— Ну, тогда умоляю, сделай что-нибудь… ну, не знаю, какие-нибудь ваши чисто бабские прибамбасы, чтобы, когда я привезу Риммана через несколько часов, ты не выглядела, как жертва затяжной болезни.

— Леон, ты не слишком драматизируешь?

— Драматизировать будет мой травматолог, считая переломы. А я приукрашиваю неприглядную правду. Доминика, прошу, сделай что-нибудь с собой.

— Хорошо, перестань волноваться обо мне и пойди и вытащи Рима.

Локи уехал, а я отправилась в ванную, стараясь смыть с себя признаки бессонной ночи. Отлежавшись в теплой воде с пеной, я отправилась на кухню. Хотелось приготовить что-то вкусное. То и дело я прислушивалась и, не доверяя уже собственным ушам, подходила к окну и всматривалась во двор. Никогда раньше я не чувствовала такого мучительного нетерпения и тоскливого ожидания.

Моё глупое сердце то срывалось в дикую скачку, мешая нормально вдохнуть, то замирало в томлении. Когда, наконец, я услышала звук двигателя машины перед домом, то прилипла к стеклу, словно нетерпеливый ребенок.

Римман порывисто влетел во двор, и его взгляд тут же нашел меня, приросшую к окну, так, словно только этого и ждал. Буквально вцепившись в меня взглядом, он не поворачиваясь кивнул поднявшимся ему навстречу парням и не останавливаясь понесся к дому.

Я рванула к двери и на полпути столкнулась с Римманом. Он молча налетел на меня, словно штормовой шквал, сминая губы жадным ртом и плоть руками. Каждый его вздох и резкое движение горячего рта просто вопили о голоде и сжигающем желании. Мое тело, мои чувства, мой мозг и моя животная сторона взорвались с первого ощущения его рядом, превращая все во мне в гудящее от жуткого напряжения пламя.

— Босс… — в дом вошёл Локи, но замер на пороге.

Рим даже не заметил его появления, и я увидела, как Локи расплывается в хитрой улыбочке.

— Ну, в принципе, ничего срочного. Короче, я позже зайду. Завтра.

Ухмыльнувшись, Локи закрыл за собой дверь.

— Рим, я думала ты голодный и приготовила поесть, — срывающимся голосом пробормотала я, когда нетерпеливые губы Риммана соскользнули на мою шею.

— Я голодный, Ники. Господи, ты даже не представляешь, какой я голодный, — прохрипел Римман, толкая меня в сторону кухни.

— Рим! — с упреком выдохнула я.

— Ники, пожалуйста! — его голос скрипел от внутреннего напряжения.

И Римман засунул обе свои большие ладони под моё платье, бесцеремонно задирая его, и обхватил мои ягодицы. Он сильно сжал их, и у меня вырвался стон, в котором даже я сама услышала полную капитуляцию. Римман же нетерпеливо рыкнул и приподнял меня над полом. Сделав несколько шагов, он усадил меня на край кухонного стола. Холодная, гладкая поверхность коснулась моей кожи, заставив вздрогнуть.

— Рим, может, мы наверх пойдем? — прошептала я, с жадностью впиваясь ртом в кожу на его жестком подбородке.

— Позже! — вытолкнул из себя Римман, вздрагивая от каждого скольжения моих губ.

Боже, вкус его кожи, его неповторимый запах делали меня безумной. Мне становилось наплевать на весь мир вокруг с его чокнутыми проблемами, когда он так близко. Мои дрожащие руки столкнули с его плеч куртку и потянули край футболки, желая получить еще больше пространства для алчного исследования. Больше Риммана.

Он послушно поднял руки, облегчая мне задачу. И я с благодарным стоном прижалась к его обнажившейся груди, запутывая пальцы в поросли волос. Опустившись, я лизнула его сосок, и от этого простого движения Рим дернулся и застонал сквозь зубы. Я отчетливо слышала, как грохочет его сердце, и моё собственное вторило ему, оглушая меня.

Осмелев, я заскользила пальцами и ртом по его солоноватой коже, добираясь до пояса джинсов. Римман затрясся и, глухо зарычав, схватил мои руки и отвел их за спину.