Лилия

«Это ведь не ложь?» – рассудила Лиля.

– Пусть даже не мечтает. Ты – моя, и я не откажусь от тебя, ни при каких условиях, – Теймур снова обнял её и прошептал на ухо: – Давай сходим к морю, покажу своё любимое местечко – там уединённо, очень красивые восходы и закаты солнца, живописная природа, а в позднее время вообще безлюдно.

– Я не могу оставить малышку, – предложение заманчивое, конечно. Но в данный момент она не рискнёт уйти.

– Ненадолго, максимум на час. Белла крепко спит и вряд ли до утра проснётся.

– Нет, – категорично ответила девушка.

– Тогда попросим деда посидеть с ней.

– Глубокая ночь ведь.

– Вдруг не лёг ещё?

– Да не надо его беспокоить.

– Когда я уходил из гостиной, отец точно не собирался спать, – он бегло взглянул на часы, висящие на стене. – Сейчас полтретьего. Если до сих пор там сидит, то присмотрит за внучкой, а мы с тобой прогуляемся.

– Ладно. Иди, я пока тут побуду, – Лиля слезла с коленей Теймура.

Необъяснимое внезапное ощущение накатило на него, когда он шёл по коридору. Странное предчувствие или чем это назвать? – какое-то навязчивое, тревожное, звучащее внутри противным металлическим гулом.

А, увидев родителя, сразу всё понял и кинулся к нему…

Хаджарат лежал на диване в бессознательном состоянии…

_______

* прим. Иоганн Вольфганг фон Гёте

Глава 44

Заметив врача, вышедшего из реанимационного отделения, Теймур быстрым шагом направился навстречу.

– Что с ним? – поравнявшись с доктором, сразу спросил он. Ожидание, неопределённость и неизвестность вымотали его, добавляя ещё больше вопросов. Ведь хорошо помнит тот день, когда отец попал в больницу, после долгого запоя. Сын тогда приехал навестить родителя и точно так же застал в бессознательном состоянии, точно так же – с пустой бутылкой, валяющейся на полу. Вот и на этот раз всё повторилось: Хаджарат напился и, как итог, ему стало плохо... – Ахырзаман Заурович, не молчите, – недосказанность выводит из себя. – Говорите, как есть. У него инфаркт?

– Нет… – врач отрицательно помотал головой. Затем продолжил: – На удивление, инфаркт не случился, хотя, алкоголь тоже повлиял на работу сердца, но в данный момент это вызывает меньше всего опасений. Справимся: прокапаем и стабилизируем состояние Хаджарата.

– Как-то не утешающе прозвучали ваши слова, – Теймур нахмурился.

– Мы ещё сделали томографию… – вздохнул тот.

– Ну и? – он пока никак не сообразит, к чему клонит доктор.

– В общем, обнаружили опухоль мозга – и довольно большую.

– Как так? Отец каждый год обследуется, недавно проходил курс лечения. Почему эта проблема всплыла лишь сейчас?

– Хаджарата вели и наблюдали как кардиологического больного. На онкологию его не проверяли, да и жалоб с симптомами у него не было. А то, что не выявили раньше, это указывает на скорость, с которой опухоль растёт.

– И какие прогнозы? К чему готовиться? – Теймур, как реалист, понимая всю серьёзность ситуации, что жизнь отца в опасности, иллюзий на этот счёт не строит, но, какими бы напряжёнными отношения между ними ни были, смерти ему никогда не желал.

– Рано делать окончательные выводы. Для начала надо собрать полную картину, иметь представление о течение болезни и уже потом думать о лечении – этим займёмся, как только твой отец придёт в себя. Кое-какие анализы взяли, конечно, но из-за наличия алкоголя в крови результат будет недостоверным. Ну и проблемы с сердцем нельзя исключать, – подытожил врач. – Лучше ответь: изменилось ли поведение Хаджарата за последнее время? Резкие перепады настроения, странные поступки или решения, не свойственные ему? Возможно, раздражительность, агрессия или даже жестокость, сменяющиеся апатией и безразличием?

– Да, было… – «если причины кроются в этом, то тогда всё произошедшее объясняется просто – он не отдавал отчёт своим действиям» – подумал Теймур.

– Психоэмоциональное состояние таких больных нестабильно, часто меняется, причём сами они ничего не замечают за собой, – подтвердил его мысли доктор. – Всё это тоже следствие прогрессирующего заболевания. Опухоли мозга, до поры до времени, могут вообще не проявляться, зато потом стремительно ухудшают самочувствие…

– Операция или другое лечение поможет?

– После обследования определимся, как дальше быть. Проблема в том, что сердце может не выдержать нагрузку. Но, преждевременные прогнозы я давать не буду, как и обнадёживать зря.

– Разрешите увидеть его?

– Хаджарат не раньше утра очнётся. Лучше завтра приезжай, в обед.

– Ненадолго, хотя бы минут десять. Выговориться хочу…

– Ладно. Пойдём, – согласился Ахырзаман Заурович. Он-то знает, как иногда подобные разговоры бывают полезны – как минимум, когда один человек молчит, у второго есть возможность подумать и сказать то, что в глаза озвучить не осмелится. – Накинь на себя это, – на посте медсестры он взял халат и протянул Теймуру.

Они зашли в реанимационное отделение. Врач довёл его до нужного места, быстро проверил состояние пациента и оставил сына с отцом наедине. А перед тем, как выйти, сунул ему в руку записку, случайно найденную в кармане брюк Хаджарата.

Теймур торопливо развернул листок и начал читать:

«Прости меня, сын… прости за всё… правда, я не хотел вот так… стыдно… вина жрёт изнутри червём и травит, травит, травит своим ядом… капает на мозг как кислота… облегчение никак не наступает, пока лишь глубже погружаюсь в персональное безумие – и этому нет конца… устал от всего… надоело…

Пожалуй, лучшего исхода нет, чем уснуть и не проснуться... Не могу жить с таким грузом на душе, даже если сжалишься надо мной и простишь, сам себя никогда не прощу – в первую очередь за смерть твоей матери и брата. Паршиво и тошно без них, плохо, плохо настолько… Я запутался и уже не отличаю реальность от подкинутого воображением иллюзорного мира, где у меня, как прежде, есть любимая женщина. Гармонии нет. Сознание словно затуманено… какой-то опьяняющий дурман, как будто в голове посторонний голос постоянно шепчет, что делать и руководит моей волей… и пусть понимаю это, совладать с собой не получается… помешательство в чистом виде…

Смотреть на вас с Лилией тоже не в состоянии… Честно, я пытался разобраться и определиться, как быть дальше, и это оказалось выше всяких сил, хотя шансов на взаимность изначально не было, но глупая надежда воскресила во мне давно забытые чувства и эмоции…

Ты только не думай о плохом, мешать не буду – обещаю. Никому не буду мешать… Береги ЕЁ, цени и люби! Она необыкновенная. Я искренне желаю вам счастья! И, наконец-то, у Беллы появилась настоящая семья и родители, а, главное, теперь всё будет хорошо. На тебе лежит огромная ответственность, не подведи.