Лиловые бабочки

Ладно. Тут он меня уел. Но раунд ещё не закончен.

– Кстати, слезай, наконец, с меня, – попросила я.

– И так хорошо, – пробурчал Иван.

– Не «хорошо».

– А что тебя смущает, не пойму? Отлично лежим.

– У тебя «встал», – заметила я.

– И чё? Это естественная утренняя реакция. И она не контролируется.

– А то я не знаю, блин, – закатила я глаза.

– Ну так и не возмущайся. Что естественно, то не безобразно.

Откатившись в сторону, Ванька задумчиво произнес:

– Всё же поясни, что с утра началось? По какому поводу приставания?

– А сам не понял?

– Не-а.

Я потянулась и принялась натягивать шорты.

– Смотри, какая интересная штука получается. Я – обычный человек. Друзья считают, что это не так. Я говорю «я не в паре» – мне никто не верит. Я ору, что БДСМ меня не привлекает – все орут, что я саб. Достали.

– И ты решила довести ситуацию до абсурда, перевернув всё с ног на голову?

– Именно.

– Я в теме, – радостно потер руки Ванька. – Устроим им показательную любовь. Такого жёсткого рофла в моей практике ещё не было.

* * * * *

На первый этаж мы спустились рука в руку. За завтраком Ванька повел себя настолько заботливо, так хлопотал надо мной, что у бедной Ирки от такого внезапного поворота сюжета только что челюсть не отпала. До этого же я все эти дни только и делала, что визжала, всё отчаянно отрицая. А тут на тебе…

Последней каплей для восторженных барышень, сталкивавшихся с романтикой лишь понаслышке, стало то, что Ванек, попускав восторженные сопли и слюни в мою сторону, забрал всю нашу общую грязную посуду и отправился ее мыть.

– Живут же люди, – мрачно начала Ирка. – Кто бы мне лично пожрать приготовил, а потом за мной посуду помыл...

– И не говори, – завистливо подтвердила Оля.

– Когда человек искренне любит, он хочет, чтобы его любимой было хорошо, – тихо пояснил Ванька, вытирая руки о полотенце. – Пойдём, Руслана, на диванчик. Кинцо посмотрим, пообнимаемся, а потом я ненадолго отъеду.

Я капризно надула губы.

– Ну не куксись, – миролюбиво заметил Ванька. – Я правда ненадолго. Дела...

* * * * *

На диване под звуки всеобщего ох...евания я взобралась на колени Ивана и обняла его за шею. Тот, чуть скрипнув зубами, прошептал мне на ухо:

– Вот ты козлина, оказывается... Мне ж тяжело, я так долго не протяну. Ты не пушинка, знаешь ли.

– Поменяемся? – поиграла бровями я.

– Чтобы все думали, что я слабак? Черта с два.

– Вот и терпи. Сама знаю, что тяжелая.

– Своя ноша не тянет.

– Не переигрывай.

– О чем шепчемся? – поинтересовался Илья, присаживаясь рядом.

Ванька мрачно поглядел на него.

– А вот тебе прямо всё расскажи, да? – язвительно произнёс он. – Говорю, большое у меня счастье. Тяжёлое. Но счастье. Всё моё. Целиком. Я счастлив.ЧудесныйНовый год. Все желания исполняются, прикинь?

– Не все, – грустно заметил Илья. – И не у всех.

– Просто ты, видимо, неправильно Дедушку Мороза попросил. Я вот хорошо попросил, теперь кицик у меня есть. Всегда хотел кицика. Полгода хотел. С самого первого дня знакомства. И теперь она моя.Насовсем. Убедил, наконец. Так хорошо... Нереально просто...

Вот же ж... актёрище. Я аж слезу пустила. Мы тоже кое-чего могЁм, знаете ли.

– Ну ты чего? – растроганно произнес Ванька. – Ну я ж правду говорю...

– Да что-то накатило... – хлюпнула носом я.

– Такая чувствительная киса, – проворковал Ванек. – Ох, ну не плачь... Оставь слёзки на попозже, с удовольствием их посмотрю в постельке.

Ладно, козлина, переиграл и уничтожил. Как обычно.

* * * * *

Из города Ванька приехал с букетом синих роз и набором пирожных. Моих любимых пирожных, просто к слову. Запомнил, надо же.

– Удивил, – честно признала я.

– Котя, я всё-всё для тебя сделаю, в лепешку расшибусь, – закусил губу Ваня. – Просто позволь быть рядом... Мне правда не надо чего-то особенного. Я и малому рад, поверь. Просто... Ну... Я всегда буду рядом, обещаю. Не прогоняй, умоляю…

Такой надрыв... Такая печаль в голосе... Такое неверие, что действительно мы – пара. Наконец-то...

В тот момент слеза у меня капнула отнюдь не актерская. Мне такого ещё никто не говорил. Но Ваньке ни о первом, ни о втором знать было знать совсем не обязательно.

– А почему именно синие розы? – поинтересовался Лёха. – Оттенок такой специфический… Принято же красные дарить.

– А погугли, – предложил Иван. – Гугл... Он знает всё.

– А так сказать не можешь?

Ванька насупился было, а потом нехорошо ухмыльнулся и елейным голоском произнес:

– Видишь ли, золотце... Когда кое-кто надевает мне эрекционное кольцо, мой член становится прелестно синего цвета...

– Фу, заткнись! – скривился Лёха.

– Буквально бутончик розы... Миленький крупненький бутончик… Кто-то смотрел бы и смотрел...

– Говорю же: заткнись!!! – закрыл лицо Алексей.

– Не романтик ты, Леша, – сокрушенно цокнул Ванька. – Это ж нереалити. Зрелище завораживающее.

Чуть успокоившись от нежданно нахлынувших эмоций от признаний про «всегда буду рядом», я как-то скомкано произнесла:

– Пойдём чай пить. Вернее, не чай... ну... я чай, ты нет. Я там... эм... ну... тоже готовилась. Тебе пирог испекла.

– Яблочный? – не на шутку оживился Ванька. – И сахарная пудра сверху? И... узорчик?

– Да. Как ты любишь. И кефир. В стакане. Высоком. Прозрачном. Гранёном.

– Ложечка сахара сверху, не мешала?

– Конечно. И щепотка корицы.

Чёрт... видели бы вы в этот момент Ванькино лицо. На нем было всё. А ещё я поняла, что будет дальше, и не на шутку испугалась.

– Вань, держи себя в руках... Ты ж мужик, – с опаской произнесла я. – Пожалуйста... Ну не при всех же... Пожалуйста... Дыши, дыши... Раз, два, три... Дыши, умоляю...

Да какое там... Ваньку захлестнули эмоции. Черт... Я перегнула. Всколыхнулись воспоминания далекого детства, и друга, как обычно бывало в этом случае, унесло за доли секунд. Он вспомнил о маме и тут же заистерил, расчувствовавшись.