Лиловые бабочки

Карешка мне не понравилась. И не потому что была плохо подстрижена, а потому что элементарно не шла. Моя рожа сразу стала круглой, как блин. Поглядев на себя в зеркало, я решилась. Взяв ножницы, я принялась отстригать пряди у лица сразу сантиметров на шесть.

– Ты что творишь!!! – заполошно завопил Ванька. – Это же... Да как так...

– Придется тебе разравнивать, – вскинула бровь я. – Могу сама.

– Да щаз, – рассердился Ванька. – Села живо... А то ща ещё что-нибудь себе чиканешь... Мне это не надо, Кусь-кусь.

Глядя на то, как Ванька ловко орудует ножницами, Колька, не выдержав, поинтересовался:

– Знаю, почему Куська стрижет профессионально. Она всегда в творческом поиске: хз, почему. Но ты-то как научился?

– По урокам в ютубе. Я же сам себя стриг всегда. Ненавижу парикмахерские. Люди эти... дышат, цокают... Мерзко. Да и ножницы острые… опасно. Мало ли что.

– Ясно.

Полученным результатом я осталась очень довольна. Во-о-от... «Шапочка на ножке». Хз, как это называется. Боб-каре? Или как? А, по фиг. На моих слегка вьющихся волосах смотрелось очень хорошо. Гармонично.

Ванька, впрочем, тоже оценил.

– Ладно, был неправ, – признался он. – Так реально лучше, моя хорошая. Только профилирую тебя, и вообще бомба выйдет. Я б ещё и мелирование сделал, но ладно… и так неплохо.

Бедняга Алексей аж закашлялся. Наши диалоги с Ванькой его всё больше и больше напрягали. В воздухе отчетливо витал аромат недосказанности.

Ванька после своей стрижки и нового цвета волос долго не мог успокоиться. Для него это было важным событием. Двенадцать лет он был исключительно блондином с каре, а тут оказалось, что можно иначе. И это «иначе» очень даже ничего. Каждые пять минут Ванька подбегал к зеркалу: то так, то эдак смотрел, подмигивал сам себе и...

«А ведь он репетирует, подлец, – с одобрением подумала я. – Примеряет новый образ. И ему правда нравится. Ясное дело: ты ж теперь не непонятно кто среднего пола, а нормальный такой мужичок. Худосочный мужичок».

Но больше всего не давал Ваньке покоя затылок. В результате стрижки там осталось миллиметров пять максимум, и он его бесконечно трогал, поглаживал... В конце концов я забеспокоилась.

– Что-то не так? Стрижка неровная?

– Всё так, – покраснел Ванька, пойманный с поличным. – А ты можешь... Ну... Если несложно... Потрогатьменя сама.

Ванька без всякого стеснения бухнулся на диван, где я полулежала, смотря какую-то советскую комедию по телеку. Ванька, немного посопев, принялся укладываться головой на мои колени. Я потрогала указательным пальцем колючий «ёжик». Вроде всё нормально.

– Не так касайся, – проворчал Ванька. – А вот так, балда!

Паренёк показал, как.

– Ты просто хочешь, чтоб тебя погладили, как котенка, по голове? – хмыкнула я. – А проще сказать не мог?

– Я хочу, чтобы ты погладила именно тут, а не по всей голове, – возразил Ванька. – Только затылок. И только против роста волос. Снизу вверх.

– А в чём разница?

– После стрижки... Мгм... Волоски чувствительные такие, оказывается. Я даже не знал.

Получив доступ к желанным ощущениям, Ванька только что не мурлыкал, как большая кошка. Я поглаживала его и продолжала смотреть фильм. Минут пять всё было относительно спокойно, но потом эта зараза ехидно загыгыкала, завалила меня на подушки, привстала на четвереньки, выпятила свою тощую задницу, уткнулась лицом мне в шею и начала эротично постанывать. Не успела я уточнить, а что вообще происходит, как увидела, а вернее, услышала поперхнувшегося яблочным соком Алексея, весьма не вовремя вошедшего в общую главную комнату. И поняла, что с этого моментамогувообще ничего Лёхе не говорить и не объяснять. В глазах друга светилось чёткое убеждение, что мы подтвержденная пара, которая усиленно скрывает ото всех свои отношения.

– Лёш, это вообще не то, что ты думаешь, – заикнулась было я, поправляя юбку. – Понимаешь, Ванька... он...

– Бл...дь, вы свои игрища бы в своей комнате устраивали, что ли, – проворчал Лёха, ставя стакан на стол. – Ну зал же... общее помещение... Я не ханжа, но это... чересчур. Угомони своего парня.

– Лёш, он шутит, он стопудово это специально провернул, потому что услышал, как ты идёшь... – заметила я.

– Да, конечно, так я тебе и поверил, – хмыкнул Лёшка, принявшись промакивать салфеткой толстовку. – Слышишь, Коль... Ванька с Кусей встречаются, оказывается. Прикинь?

Николай неспешно зашел в зал, оценил наши стрижки и то, как именно стоит на коленях Ванька, и кратко изрек:

– Не сомневался. С тебя две «штуки», Лёх.

– Вы что, козлы, на нас спорили? – ахнула я.

– Милая, они та-а-акие шалуны, оказывается... – принялся обниматься Ванька. – Пойдем к себе, нам надо горюшко срочно чем-нибудь перебить. Я помогу... У меня такой юркий язык, ты же знаешь...

– Брысь к себе! – гаркнул Алексей. – У себя там это всё...

– Тогда и ты завязывай сосаться с Иркой при нас, – внезапно твердо и спокойно произнес Иван. – Нам тоже неприятно.

– Ваня прав, – резюмировал все время молчавший Илья. – Довольно кринжово за вами наблюдать, Лёш.

Алексей задумался.

– Ладно, – нехотя изрек он. – С этого момента всё личное по своим комнатам. Обниматься обнимаемся, но всё большее – табу. Договорились?

Коля и Ванька молча кивнули головой.

* * * * *

Зайдя в спальню я молча бухнулась на кровать лицом вниз.

– Че, и ругаться не будешь? – удивился Ванька.

– А смысл? – равнодушно произнес я. – Теперь все думают, что мы встречаемся. Как здорово...

– Ну извини...

Ванька, подумав, присел ко мне на постель.

– Я просто хотел преподать Лёхе урок, – негромко произнес он. – Жёсткий урок. Ну согласись, они с Ирой некрасиво себя ведут. Да, согласен, можно было сказать то же самое словами, но действиями же нагляднее...

– Нагляднее, – сухо сказала я, присаживаясь в кровати. – Но они на отдыхе, а не на работе.

– Но нормы поведения никто не отменял, – возразил Ванька.

– Чья б корова мычала! – вспылила я. – Ты их нарушаешь регулярно, знаешь ли!

– Ну тихо, тихо, – цепко обхватил меня своими ручищами Ванька. – Не бухти. Я тебя услышал. Постараюсь больше откровенно не кринжевать, обещаю. Веришь?

– Не очень, – проворчала я.

– Ну... Придется поверить. Новый год – время перемен. Пора взрослеть, ты же сама мне неоднократно это говорила. Почему не сейчас?

– Это лучшее предложение из твоих уст, которое я когда-либо слышала.

Ванька захихикал.

– Не, не лучшее. Есть круче. Ложись мне на колени.

– На фига?