Лиловые бабочки

– Грустно, – заметила я, делая в стене песочного замка небольшое углубление. – Это тебя не красит.

Лешка изучающе посмотрел на темноволосого узкоглазого малыша, перевел пытливый взгляд на мрачного Чэна и поинтересовался:

– Твой мелкий? Или ты его няня?

– Мой, – заулыбалась я. – А чей же ещё? Славный ребенок, когда не орет и не бесится. Вот через пару часов надо его укладывать спать, так он такое шоу с танцами и бубном устроит, не поверишь. На редкость крикливый, шельмец: чуть что ему не по нраву, сразу закатывает истерику, никто ему не указ, кроме бати. Только с ним он шелковый.

Чэн понимающе цокнул.

– Цзунчжон, – проворчал азиат.

Я скупо улыбнулась.

– Именно. Сплошное уважение выше крыши. Батю мы любим и ценим. Царь и Бог.

Чэн кивнул головой, обозначая высшую степень согласия.

– Как назвали?

– Яном. Переводится примерно как «помилованный Яхве». Почти как Илья. Только там «Яхве – мой Бог». Интересная этимология имени, верно?

– Илья, значит, – сладенько произнес Лёшка. – Надо же… А я всё думал, как потактичнее спросить…

– Даже не начинай, – предостерегла его я.

– Но всё-таки...

Я с досадой посмотрела на бывшего друга.

– Что именно тебя интересует?

– Да многое. Такие слухи по Москве ходили жуткие...

– Что это я Илью «замочила» и искалечила? – резко ответила я, прижимая к себе сына и закрывая ему ладонями уши. – Не было этого. Извини. Слухи есть слухи. Но нервы потрепали мне знатно. Очень долго потом восстанавливалась. Не дай Бог такое кому-нибудь пережить.

– Да я в курсе, – досадливо отмахнулся Леха, опасливо поглядывая на крупного татуированного Чэна, снова пришедшего в боевую готовность.

Пистолет замаячил прямо у виска журналиста.

Людей на пляжеуже не было… Ух ты… Вэй не просто так уходил, оказывается.

Алексей нервно сглотнул. Опасный момент… ох, опасный… надо срочно переводить тему на что-то нейтральное, показав бывшей подруге, что это всего лишь разговор. Обычный досужий разговор… Не более… Чего этот охранник такой нервный??? В России журналист сталкивался с разными телохранителями, но даже у самых топовых артистов и бизнесменов такого треша не было. Или что, Руслана из-за действий маньяка теперь всю жизнь от любого шороха шарахается? О, так вот в чем дело…

– Там такой скандал был, когда отца Илюхиного с должности скинули... – доверительно заговорил Лёша. – О-о-о...

– Ну вот и всё, раз так, – отпустила я от себя сынишку и принялась лепить на стене песочного замка небольшую башенку. – Сняли тему. Это очень неприятно вспоминать, знаешь ли. Мне Илью искренне жаль.

Чэн неохотно опустил пистолет, громко цокнув.

Примечание.

1) Слова очень, очень приблизительно даны для примерного понимания. Важны тоны и прочее, что я не могу передать адекватно с помощью русского алфавита. Латиница тоже не дает полного представления, увы.

2) Руомеи (китайский) – как слива.

3) Хэй (китайский) – море.

4) Цзунчжон (китайский) – уважение.

Лёшка с некоторым изумлением прислушивался к восторженным возгласам Янчика относительно улучшения в строении и, в конце концов, не удержался, уточнив:

– Это же он на языке гою лопочет, или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – кивнула головой я. – Но не гою, а гоюй.

– А почему не по-русски?

– Ну... Отдельные русские реплики он понимает. Но в целом... Это неправильно, пойми: жить в стране, где тебе придется учиться и работать, и не понимать при этом местный язык. Можно сказать, мы вместе с ним учимся. Правда, у меня была небольшая фора.

Я невесело хохотнула.

– Так ты всё же на ПМЖ, – полуутвердительно произнес Алексей. – Фортануло, однако. И чем зарабатываешь на жизнь?

– Ну как сказать, – с некоторой опаской и осторожностью принялась пояснять я. – Разным. Блог веду про туризм, фотки изредка на фотостоках продаю. Сейчас вот конкретно с Яном вожусь, это, по сути, и есть моя основная работа. Не бедствую, как ты понял по моей охране.

– Элитная содержанка ты, короче, так и говори, – благодушно изрек Леха, вглядываясь в узкие глазенки моего сынишки и снова боязливо переводя взгляд на Чэна. – Вот уж не ожидал... М-да. А ты неплохо устроилась, как я погляжу. Упакована прилично… Тупых телохранителей-качков завела, опять же… Это кто ж из наших нуворишей тебяосчастливил? Бывший глава медиахолдинга Борис? А нет… это стопудово кто-то местный, да? Я прав? Прав? Поэтому ты на ПМЖ, в то время как других людей, если верить твоим словам, всех уже выслали с острова?

Я проглотила плохо скрытый упрёк бывшего друга. Лешка сделал совершенно неправильные выводы. Но пояснять ему, почему именно он неправ, я не стала. Как не стала и говорить Чэну, чтобы он прогнал моего неприятного собеседника.

– Значит, ты где-то тут неподалеку живёшь, – продолжил выпытывать Алексей.

– Да уж надо думать, – усмехнулась я. – Но, прости, к себе в гости не приглашу. Моя вторая половинка это не приветствует. Он, собственно, вообще против любых моих встреч с представителями противоположного пола. Даже случайных.

– «Папик» будет против? – ехидно хихикнул Лёха. – ...бать... Я в ах...е. Нет, я знал, что ты та ещё штучка, но это...

– Контролируй речь, сын всё-таки по-русски понимает, вот ведь какое дело. А твою ругань влёт запомнит.

– Зонуска! – заинтересованно прокричал узкоглазый мальчик, деловито копая лопаткой песок. – Зо-о-онуска!!! Мама – зонуска! У неё есть «папик»!

– О чем я и говорила, – миролюбиво заметила я, поправляя на Янчике панамку. – Хорошо, что только это запомнил. Он быстро учится. Особенно дурному. Хотя мне грех жаловаться: к языкам у пацана явная склонность. Не могу нарадоваться. Такой дар надо развивать.

– Билингвы все такие.

– Так он не билингва. Билингва я. А мой Янчик, хах... – усмехнулась я и с нескрываемой гордостью стала перечислять. – Загибай пальцы: гоюй и хоккиен – это практически родные, повседневные: на Тайвани без них никак; русский – потому что родители между собой разговаривают; корейский – я его ругаю иногда, ну и вообще использую в крайней степени возмущения. Думала поначалу, хоть так душу отведу... Так Ян сообразил, что к чему, прикинь, пришлось прекращать эту порочную практику. Потом вообще внезапно на хакка и языке племени атаял залопотал. Главное, я добрую половину местных разговоров не понимаю, а он – получите, распишитесь. Индиго, ё-мое…