Лиловые бабочки

– Я помню. Трудное время было, согласна.

– Вот и я о чём.

Я снова хихикнула.

– Что опять? – добродушно проворчал муж.

– Лёха так и не понял, что я – это Руомеи, новая владелица сети коттеджей. С твоей легкой и щедрой руки, мой подпольный олигарх.

– Не подпольный. Легальный. Кстати, об этом, – помрачнел муж. – Я реально вышвырну Лешку из поселка. Имею право. Мне он не нравится. Не хочу его морду поганую видеть рядом с тобой. В нашей новой жизни нет места старому.

– А мне не нравится, что тебя с детства как спецназовца готовили, и что? – парировала я. – Дети не должны жить такой жизнью. Это жестоко. Я не позволю так же готовить Яна даже из самых лучших побуждений.

– У моих родителей не было выбора, – удручённо произнес мужчина. – Я должен был знать, как себя вести в критической ситуации. Я их не виню. Я ведь только тогда, в 2018 году, когда ребята с Тайваня с документами приехали, понял, почему моя бабка так себя вела. Она просто не хотела, чтобы меня узнали. Поэтому мы так часто и переезжали с места на место. И прическу эту блондинистую сделала мне... И одежда – вечный унисекс... Но при этом постоянные тренировки, секции самообороны... Типа я внешне девочка, но девочка с сюрпризом. Почему сразу нельзя было откровенно рассказать, зачем всё это делается? А я думал, что у нее крыша в пути. Такая престарелая Сара Конор из «Терминатора».

– Она заботилась о тебе, балбес. Да и вообще: о мёртвых или хорошо, или ничего.

– Я страшно ошибался на её счет, – признался муж. – Бабка, царствие ей небесное, подготовила меня на совесть. И языки, и физическая подготовка, и образование... Создала нам обоим новые личности, паспорта, возраст, истории жизни... О, как ты визжала, когда узнала, что я на самом деле не на десять, а на шесть лет тебя моложе, никогда этого не забуду… Бабуля была большая умница. Ладно, чего уж там...

Хэй невесело вздохнул.

– Твоя бабуля была большая умница, – задумчиво повторила я. – Всё верно. Но даже она, увы, оказалась неспособна противостоять в одиночку тому, что…

Я замолчала, не договорив. Муж пытливо взглянул в мои глаза и тут же отвел взгляд.

– Хэй, – негромко произнесла я, – можно я кое-что у тебя попрошу? Только обещай не злиться и не истерить.

– Лешке жить у нас не позволю, даже не думай, – тут же взвился муж.

– И всё же не жести. Не присылай в его домик людей с угрозами. Алексей уедет сам, я уверена, – принялась успокаивающе поглаживать свободной рукой мужа по обнаженному бедру, – он малый не глупый.

М-да… татуировок-то сколько… На одних маленьких лиловых бабочках в районе поясницы Хэй не остановился. Все татуировки, бесспорно, красивые, яркие, выразительные. Не тело, а огромная расписная картина. Настоящее произведение искусства, ни одной случайной детали. Не хаотичный набор татух, сделанных по пьяни в студенчестве или на «слабо». А главное, всё так органично вписано в изгибы этого мускулистого тела. Работал настоящий профессионал. Даже обидно, что картины выставляют в музеях и ими восхищаются, а такое искусство доступно только мне. Мне и самым близким людям.

Но, надо признать, главные татуировки отнюдь не на бедре моего мужа. «Слива», «дракон», «феникс»… Число «489»… Чего тут только нет…

Да, дело совсем не в красоте рисунков. Увы.

– Тогда что тебя беспокоит?

– Почему ты мне врёшь? – тихо сказала я. – Постоянно врешь?

– В каком смысле? – напрягся Хэй. – Я всегда честен с тобой. Семья не строится на лжи, я неоднократно это утверждал.

– В прямом, – выдернула свою ладонь из руки мужа я. – Столько времени врешь? Зачем ты зачерняешь свое лицо, подобно девушке из легенды племени атаял? Ты настолько мне не доверяешь? Москвичи же из поселка пропадают не просто так. С чего бы это вдруг им сначала с таким восторгом заселяться в уютные коттеджи, а потом через день-другой пулей вылетать оттуда с чемоданами? Это твоих рук дело.

– Я не понимаю, о чем ты, – деланно равнодушно произнес Хэй.

– Всё ты прекрасно понимаешь. Или ты что, считаешь, я плохая журналистка? В своей нише я прекрасно работала, знаешь ли. Да и общение с покойным Ильей дало свои плоды. Как бы ты к нему ни относился, он был шикарным специалистом. Высококлассным. Многим «оперативникам» давал форы. В чрезвычайно узкой нише. Мне даже жаль, что никто к нему ни разу не прислушался. Илья ведь даже отца своего многоумного предупреждал насчет передела Москвы и Дальнего Востока, а тот не верил… Отец Ильи же в таких высоких кругах вращался, но… даже он сам посчитал рассказы сына бреднями, а его самого несколько сумасшедшим.

Хэй закусил губы. Грудь мужчины бурно вздымалась, он явно не мог решить поначалу, что именно ему говорить.

– Я тебя люблю, – ломко произнес муж. – Очень люблю. Ты моя семья. Это же главное. Прочее не важно.

– Я знаю. Я тоже тебя люблю. Поэтому и завела разговор. Ты сам сказал: отношения на лжи не строятся.

Мы надолго замолчали. В конце концов, Хэй скомкано заговорил:

– Не в моей ревности дело, если ты к этому клонишь. Москвичам-мужчинам тут нечего делать. Бегство из страны не выход. У каждого своя судьба, и нужно уметь ее достойно принимать, если они настоящие мужчины.

– Ты не то говоришь. Ой, не то…

– Что именно ты хочешь от меня услышать?

– А я, собственно, уже всё услышала, – горько вздохнула я. – Не трогай Алексея. Пообещай.

– Ему тут не место, – ледяным тоном произнес муж.

– Согласна. Но не стоит его резать на мелкие кусочки, предварительно накачав наркотой, закатывать в бетон или что ты там себе придумал. Он обычный журналист средней руки, трусливый, похотливый и неумный. Лешка не понял, где именно он оказался. Он просто опасается за свою никчемную жизнь, а не копает под кого бы то ни было. Да и Илью он своим другом никогда не считал. Так что это не месть. Не желание нарыть компромат и упечь тебя за решетку. Лешка слишком мелок и жалок. Он просто эгоистично спасает свою шкуру. Даже семью с детьми на Родине бросил. Говорю же: трус. Ты напрасно разволновался.

Хэй снова сглотнул и задышал чуточку ровнее. Потом перекатился на бок и негромко заговорил:

– Как давно ты… поняла?

– Еще в Москве, – спокойным тоном пояснила я. – Но я упорно гнала эти мысли от себя.

– И всё равно решилась на брак со мной? – хрипло произнес муж. – Решилась, несмотря на возможные последствия? Не испугалась? Удивительно.

– Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, я понимаю истинный смысл твоих действий. Многолетних сомнений, переживаний, желаний и опасений. Для меня последние пункты наиболее важны. Одной любви для построения крепкой семьи маловато. Супруги должны уметь смотреть в одном направлении.

– Как… догадалась? Я прокололся? Но на чем?

– Ты не прокололся. Тут другое. Аналогии вызвали ассоциации. Мне никак не давала покоя мысль про тройку и кратные тройке числа, которые упорно создавал своими фотографиями бедняга Илья. Илюшка был чуток двинутым, это правда. Он считал, что это символ настоящего, прошлого и будущего. А я увидела совершенно другое…

Я осторожно коснулась татуировки «489» на груди мужа. «489» для «Головы дракона», хах…

– Илья всё твердил и твердил: «Очко! Очко! 21! Три!» Интересная штука – цифры, да? 4 + 8 + 9 – это сколько получится, если сложить? 21. А если 2 + 1? Троечка… да же?