Лингус

— Ты снимаешься в порно? — спросил он очень тихо, будто не хотел, чтобы кто-нибудь услышал этот вопрос. На лице Тристана промелькнуло смущение. Он снова посмотрел на меня: сверху вниз, словно оценивая.

— Нет! — фыркнула я и чуть не сказала то, о чем определенно никогда не должна говорить. И не смогу. — Я имею в вид: нет, не снимаюсь. С чего вдруг?

Он прищурился.

— Имя Кэт звучит как псевдоним в порно. Думаю, сейчас ты скажешь, что твоя фамилия Липс или что-то в этом роде. (Примеч.: Lips в переводе с англ. означает «губы»)

Я побледнела, потому что впервые в жизни реально задумалась о доставшейся мне фамилии. Внезапно, по какой-то дурацкой причине, мои женские прелести напомнили мне две булочки для гамбургеров. Я почувствовала себя так, словно вернулась к своему детскому прозвищу: Чизбургер. Обычно для восьмилетнего ребенка Бергер ничем не отличалась от «бургер».

Срань господня. Мое имя легко может сойти за порнушное.

— Бергер, — униженно прохрипела я. Серьезно? Кэт, твою мать, Бургер. Теперь я отчетливо видела это имя на обложке DVD с видео для взрослых, которые продаются ниже по улице от моей квартиры. Мало того, что я росла выслушивая, как меня называли чизбургером, гамбургером и кошачьим бургером (Примеч.: Кэт называли kitty burger). Так еще и во взрослом возрасте Джош называл меня козявкой после того, как наш профессор исковеркал мою фамилию и целый семестр, в течение трех с половиной долгих месяцев, называл меня не иначе как Кэтрин Бугер. (Примеч.: Booger с англ. «козявка», «сопля») Но это отдельная история. Я уже спокойно относилась к тому, как Николь говорит, чтобы я съела свой бургер.

Сначала улыбка на его лице была едва заметна, а когда до него дошел смысл моих слов, она становилась все шире и шире, пока не стала настолько большой и яркой, что вокруг нас пропала всякая необходимость включать хоть какой-то свет. Парню было невероятно весело, а потом он залился смехом.

— Очуметь, — сумел сказать он между приступом смеха. — Уверен, твои родители не собирались давать тебе такое рабочее имя.

Мы снова пошли вперед, но он продолжал посмеиваться.

— Ты не сталкер или кто-то в этом роде? Мне следовало подумать об этом, прежде чем называть тебе фамилию.

— Нет, я покончил с этим через несколько дней после того, как на меня выписали судебный запрет. — На его губах появилась кривая усмешка, когда он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на меня. — Моя фамилия Кинг, если тебе от этого станет легче. Ты ведь тоже не сталкер?

Я не могла удержаться и пожала плечами, подыгрывая ему. Я все время напоминала себе не думать о том, какой он милый во всем, потому что он уже признался мне, что был здесь с другом. Кто этот друг я понятия не имела, но одно знала точно — я не разрушила семью. Я отбросила эту мысль, ведь, если бы у него была девушка, и она пришла сюда с ним, он бы ни за что не стал расхаживать здесь в одиночестве.

— Нет, не сталкер, — ответила я ему.

Из кармана его толстовки раздался высокий, резкий звук, который был похож на голос робота. Тристан вытащил телефон и, нахмурившись, посмотрел на экран. Его взгляд метнулся ко мне, но в том месте, где мы стояли, было настолько темно, что я видела лишь одну сторону его четкого, ровного овала лица.

— Я должен кое с кем встретиться, — вздохнул он. Казалось, что телефонный звонок его расстроил, но я не позволила себе зациклиться на языке его тела.

— Окей, — заставив себя улыбнуться, сказала я.

Тристан отступил на шаг. Он повернулся к свету, и, несмотря на то что козырек кепки закрывал большую часть его лица, я видела, что он усмехается.

— Подай сигнал Бэтмена на случай, если снова потеряешься в попытке найти туалет, и я приду на помощь, хорошо?

— Хорошо, — повторила я, и теперь на смену той улыбке, которую я выдавила долей секунды назад, пришла очень даже настоящая.

Он сделал еще один шаг назад, продолжая смотреть на меня.

— Пока, Кэт, — чуть ли не промурлыкал он, а затем повернуться и пошел в другом направлении.

Кто знает, как долго я стояла посреди прохода, глядя ему вслед. У меня не получалось собрать мысли в кучу до того момента, когда жгучая боль в затылке не вернула меня из параллельной вселенной, которую я только что посетила. Та вселенная состояла исключительно из меня и Тристана, а не была целиком и полностью посвящена порно.

— Какого хрена ты так долго? У тебя опять понос, что ли? — спросил сзади слишком знакомый голос Николь, пока эта демоница дергала меня за хвост.

— О-о-о, я ненавижу бегать по большому в общественных местах, — вздрогнула Зои, стоя передо мной.

— Нет у меня никакого поноса, — прошептала я так громко, что это ни за что нельзя было назвать шепотом.

Николь закатила глаза, схватив меня за запястье.

— Ладно, идем. У нас осталось несколько часов, и Зои больше не будет порнозвездой до конца дня.

Я посмотрела на циферблат, и поняла: мы не пробыли здесь и пары часов.

Что-то подсказывало мне, что это будет самый длинный день в моей жизни.

Глава 5

Я чуть не обделалась, когда увидела Сару Лав — давнюю подругу из средней школы — раздающую автографы в палатке, мимо которой мы проходили.

В школе Сара была одной из тех девочек, которая старалась держаться особняком. Я, конечно, тоже не была одной из самых популярных, но у меня было несколько друзей, с которыми я регулярно общалась, в то время как застенчивость и спокойный характер Сары обеспечили ей узкий круг знакомых. Она была милой девушкой, и в последний раз, когда я видела ее на выпускном, она сказала, что собирается в Калифорнийский колледж.

Интересно.

— Закрой рот, пока кто-нибудь не вставил в него фаллоимитатор, — рассмеялась Николь рядом со мной.

Инстинктивно я прихлопнула челюсть, заметив, что мой рот действительно был широко открыт, пока я пялилась на свою одноклассницу.

— Мы вместе учились в школе, — прошептала я ей, и она кивнула.

— Наверняка сейчас она зарабатывает больше нас. — Никки приподняла брови, и Зои, которая стояла по другую сторону от нее, фыркнула.

В узком кругу друзей, который состоял из нас троих и Джоша, был хорошо известен тот факт, что Зои сорвала куш в своей так называемой «профессии». Наша Зои — скромная малышка, которая никогда не хвасталась тем, сколько она заработала, и даже словом не обмолвилась, когда получила новую работу. На самом деле, когда ей впервые заплатили больше двенадцати сотен долларов за сцену, она так кричала, что вы бы подумали, будто она выиграла в лотерею.

Идея ее агента заключалась в том, чтобы Зои снималась только в сценах «девушка с девушкой», и именно по этой причине она была так популярна. Думаю, это как-то связано с мужчинами, которые хотят то, чего не могут получить. Разве не всем это нравится? Хоть ей и платили только за сцены с женщинами, она не причисляла себя к лесбиянкам или натуралам. Просто Зои. И этого мне было достаточно.

Мы познакомились летом, когда я устроилась на работу в книжный магазин перед тем, как отправиться в колледж. Я была холодильником, она — магнитом. Мы подружились из-за общей любви к чтению. Любая другая дружба, которая у меня была до этого, казалась никчемной по сравнению с той, которая возникла у нас всего за пару коротких недель. Казалось, мы понимаем и уважаем друг друга на клеточном уровне, и тот факт, что Зои была самым милым и счастливым человеком, которого я когда-либо встречала, только усилил мою почти мгновенную любовь к ней. Мой отец, после знакомства с ней, сказал, что она напомнила ему мою маму, поэтому не удивительно, что она мне сразу понравилась.