Лингвистические детективы

Как видим, в слове капитан корень кап– идентичен cар-в лат. caput «голова». Это же слово своим корнем представлено и в существительном капуста, но оно в нем причудливо совмещено с другим, в чистом виде давшим слова композщия и компот.

Когда же и как это произошло? Какие конкретно лексические единицы были виновниками появления слова капуста? Слово капуста по времени своего появления в нашем языке значительно более древнее, нежели существительное капитан. Оно досталось древнерусскому языку по наследству от праславянского. Там это слово, по мнению большинства этимологов, родилось в результате скрещения двух различных слов, пришедших из разных языковых источников.

Одним словом было существительное того же корня, что и слово капитан. Это др. – в. – нем. capuz, восходящее к лат. caputium «кочан (головка) капусты», суффиксальному образованию от caput «голова». Другим словом было существительное с тем же корнем, который в историческом плане можно выделить в словах компози)ия и компот. Это среднелат. composta < composita (буквально «сложенная» зелень), пришедшее к славянам через немецкое посредство (ср. ср. – в. – нем. kumpost «кислая, квашеная капуста», «блюдо, кушанье из квашеной, кислой (а потом и сладкой) зелени, капусты»). Капус и компоста дали капусту. В значениях обоих исходных слов слово капуста известно еще в древнерусском языке (ср. в «Уставе» XII в.: капуста солона без масла, где капуста значит «кушанье из квашеной, соленой капусты», и в «Псковской летописи» под 1477 г.: Повезе псковитин съ огорода капусту, где капуста значит «кочанная капуста») и диалектах (ср: Налей мне капусты, где капусты значит «щей»; Вешний пир капустой давят, где капустой значит «квашеной капустой» и т. д.).

Родственники среднелат. composta < composita композиция и компот пришли к нам: первое – из латинского языка, а второе – из французского.

Что моет судомойка?

Каждому известно, что судомойка моет. Конечно, посуду. Почему же ее называют не «посудомойкой», а судомойкой?

В самом деле, судомойка – это женщина, которая по своей должности занимается мытьем посуды. Но это вовсе не женщина, моющая суда. Почему же в существительном судомойка корень суд– соотносится не со словом судно, суда в значении «корабль, корабли», а со словом посуда? В этом корне сохраняется старое значение слова судно, суда – «посуда». Кроме существительного судомойка, это значение сохранилось только в корнях слов посуда, судок и судно, суда.

Заметим, что наше судно, суда является яркой иллюстрацией очень интересного и регулярного развития значения «посуда» в значение «судно, корабль, лодка», проявляющегося в целом ряде слов.

Возьмем в качестве примера существительное лодка. Его современная семантика как уменьшительно-ласкательного образования от утраченного слова лода тоже восходит к «посудному» значению, о чем говорит родственное ему норвежское olda «корыто» (начальное olперед согласным d изменилось в восточнославянских языках в ло, ср. ст. – слав. ладья). Как свидетельствует современное употребление посудных названий в качестве обозначения судов (ср. посудина, корыто), первоначальное использование слов со значением «посуда» по отношению к судам было уничижительным, ироническим.

Между прочим, превращение оценочных названий в нейтральные наблюдается часто и образует один из наиболее важных внутренних законов языка.

Но вернемся к слову судомойка. В наполовину родственном ему существительном портомойка мы наблюдаем такое же сохранение старого значения первой частью сложного слова. Здесь непроизводная основа порт– также не равняется по смыслу корню порт-, который мы сразу же вспоминаем как основную принадлежность одного из названий брюк (сейчас просторечного и грубоватого) – портки.

Ведь портомойка – это та же самая прачка, т. е. женщина, которая стирает одежду, верхнее и нижнее белье, а не только брюки. И в слове портомойка часть порт– по вещественному значению равна слову одежда. Таким и было, кстати, прежнее значение слова портъ, в древнерусском языке «заглавного» и наиболее употребительного общего наименования одежды. Не случайно, что именно оно легло в основу слова портной, обозначающего мастера, шьющего одежду.

Как видим, основа порт– сузила свое значение, превратившись из родового названия одежды вообще в обозначение одного из ее видов – брюк. Та же участь постигла и слово платье, которое сейчас в основном специализируется на обозначении вида женской одежды.

Почему назвался груздем

Кратко историю появления на свет восточнославянского названия груздя (ср. укр. груздь, белорусск. груздзъ) можно представить себе следующим образом.

Слово груздъ (изменившееся впоследствии в груздь) возникло в результате сокращения словосочетания груздъ грибъ «хрупкий, ломкий гриб» (ср.: портной < пъртьныи шьвьць «портной швец», мостовая < мостовая улица и т. д.). Прилагательное груздъ идентично лит. gruzd'us «хрупкий, ломкий» (ср. лит. gruzd'elis «вид ломкого, хрупкого печенья»; «крупный песок, щебень, мусор») и является словом того же корня и происхождения, что и груда «куча, ворох». Словообразовательные отношения между груздь и груда такие же, как между литовскими словами gruzd'us и grand'us «хрупкий, ломкий», русскими громада и громоздить, диалектными глудкий и глуздкий «гладкий, скользкий» и т. д., и отражают чередование имеющих одно и то же значение суффиксов – zd– и – d-.

Слова груда (первоначально «обломки», ср. др. – рус. груздие «комки», диал. груда «насыпной курган») и груздь (буквально «ломкий, хрупкий гриб») выступают не как производящее и производное, а как равноправные образования от одной и той же основы гру-, той же самой, что и лат. rudus «обломки, щебень», латыш. grut «разрушаться», др. – исл. grautr «крупа», нем. Gries «крупный песок», а также – в «глухом» варианте – греч. krouo «толку», слова кроха, крупа, диал. крух «щепка, осколок» (откуда крушить «ломать»), диал. крепкий, скропкий «хрупкий, ломкий» (с так называемыми подвижными с; ср. кора – скора и т. п.) и, наконец, хруст «сушняк, хворост» (ср. диал. хрустеть «ломаться»).

Последнее в словообразовательном и семантическом отношении является точным повтором (только в «глухом» варианте, ср. свист – др. – рус. звиздъ и т. д.) нашего груздь < груздь и первоначально также, вероятно, было прилагательным со значением «ломкий, хрупкий». Именно ему и было обязано своим рождением не отмеченное еще ни в одной специальной этимологической работе название груздя – хрущ (< *chrustjь, ср. хвощ – от хвостъ, хрящ – от хрястъ и т. д.), тоже указывающее на ломкость, хрупкость этого гриба. По тому же признаку – по хрупкости древесины – названа крушина (см.: Даль В. Толковый словарь…).

Исконная смежность действий «разрушаться» (ломаться, дробиться, разбиваться и т. д.) и «издавать при этом те или иные звуки», широко отраженная в языке (ср., в частности, хрустеть «хрустеть» и диал. хрустеть «ломаться», грохать «стучать» и грохнуться «разбиться», диал. хряпать «хрустеть» и диал. хряпнуть «треснуть, сломаться», хрупкий и хрупать и т. д.), проявилась, возможно, и в еще одном грибном имени, на этот раз уже подгруздя – скрипун. (Если это слово не возникло под влиянием глагола скрипеть из скропун как производного от той же основы (скроп-), что и диал. скроп-кий «хрупкий, ломкий».)