Липовый барон

Вот вы смешные, можно подумать, что кровь на соломе ещё что-то доказывает. Я себя знаю. Спал, поди, как младенец, ну максимум потёрся и уснул. Что за сказки мне тут с утра рассказывают?!

Я что ли не знаю, почему в Средневековье были введены пояса верности?! Или, может, я по себе не знаю, как на Земле в палатке вроде бы благопристойная девица из хорошей семьи приставала ко мне через тело своего спящего парня?! А может, я не знаю про средневековую традицию вывешивать белую простыню с пятнами крови после брачной ночи в подтверждение якобы невинности невесты?! Я также знаю, что нередко эти пятна были от куриной крови…

В общем, зная степень своего упития, рогом упёрся, что я этого не делал!

* * *

Меня на сеновале в сарае окружили похмельное «копье» и косматые мужики – подневольные рыцаря. Низкорослые, но слишком их много…

– Как ты вообще попался на «медовую ловушку»? – шёпотом, усмехаясь, спросил меня Адрус. – Даже дети знают, что так делать не надо…

– Да как-то само собой получилось… Я, честно говоря, сомневаюсь, что её вообще «порол», даже если она сама меня сверху положила…

– Я тебе удивляюсь… Я предпочёл спать ночью под лавкой, а ты так глупо попался…

– Кто бы говорил… Кто тупил на воротах? – огрызнулся я. – Что делать-то?!

– Жениться, что тут ещё можно сделать…

Ну, держись, семейство! На каждую хитрую жопу, как говорится…

* * *

Отец с челядью что-то вопил о поруганной чести своего рода, тыкал соломинками со следами крови и требовал, чтобы я женился. Какой наивный чукотский юноша…

Кровь на соломе не иначе как поросёнка, а девственницей деваха была, наверно, ещё при царе Горохе. Слово за слово, но пришлось участвовать в смотринах в качестве хряка, которого уговаривают самого себя запечь с яблоком, в смысле – жениться.

Потом на сцену вышла какая-то толстая баба, видимо, мать. На её фоне тощий сморчок-отец смотрелся нелепо и смешно. Такая визгливая! Видно по её гнусной роже, что держит мужа не то что под каблуком, а в ежовых рукавицах. Вот тебе и патриархат – бабы тоже при здешних порядках могут себя проявить.

Потом мне показали девицу, которую я якобы обесчестил. Не-е-е, ну это конкретная подстава, я на сеновале засыпал совсем не с ней. Мне столько не выпить, чтобы перепутать одну с другой. Алкоголь, конечно, всё преображает, но не до такой степени. Худышку с толстухой я при всём желании не смог бы перепутать. Страшная, дебильного вида девица никак не могла быть вчерашней нимфой, повторюсь – я столько не выпью. Не иначе как черти положили ночевать меня с одной, а на утро подсунули другую.

По ходу тут случился старый как мир развод. В средневековой Европе часто мужчине подкладывали одну смазливую девку, а наутро заменяли её другой. И как я, зная этот прикол, сам не него попался?! Пьяный был, в общем, косяк. С другой стороны, я из истории знаю, как из таких подстав люди выходили, так что импровизировать мне не придётся. Сами не понимают, за какое «счастье» они выдают свою кровиночку. Целка или не целка, пофиг! Сейчас я им устрою. Мне на старые дрожжи много не надо.

Ну, жениться – так жениться! Такое дело просто так тут не решается. Надо договориться о приданом за дочку, пусть раскошеливаются! С учётом «богатства» подворья – это уже нетривиальная задача для семейства обнищавшего рыцаря.

Меня пытались осадить тем, что раз девку опозорил, то и приданого вроде как не с руки требовать, типа сам виноват. Я напирал на то, что сам нищий, и без приданого невесте придётся голодать. Мне возражали, что я – наследник барона, и потому могу их не лечить, что нищий. И какая сволочь вчера лишнее языком чесала?!

Спор о наследстве решено было продолжить за столом. Я в свете открывшихся фактов (что вроде как наследник барона) ещё больше напирал на приданое. Типа меня отец не поймёт, если возьму в жены нищенку! Сказал и о простолюдинке, чем всех в семействе довёл до белого каления. Видать, из-за их уязвлённой гордости приданое мне было обещано. Целых пять золотых и поросёнок, которого мы должны были съесть за свадебным столом. Совсем смешные, да я на моего мелкого больше денег потратил, чем они за их якобы ненаглядную дочурку…

* * *

Дальше начался мой театр одного актёра. Обедневший род собрал стол с разносолами, что по их деньгам вроде как считался богатым, и за ним я устроил показательный вызов ихтиандра. Куда блевал? Да куда придётся! Досталось всем и всему. Отчасти рвотные частицы долетели и до матушки несостоявшейся невесты. Вас когда-нибудь тошнило в декольте, из которого вываливались дряблые сиськи? Поверьте, незабываемое впечатление! Вязкая жижа красными и жёлтыми пятнами течёт по ложбинке груди… После подобного можно бить себя пяткой в грудь и смело утверждать, что изведал практически всё. Жизнь уже удалась.

В общем, «замуж меня так и не выдали», в смысле женихом для «ненаглядной дочурки» я не стал. Пока мамаша орала и визжала на всех частотах, от верхней трели соловья до баса гудка парохода, загорелись пристройки у усадьбы. Это Гумус, следуя моему мудрому совету, втихаря подбросил немного огня на солому.

Все кинулись к сараям. Кто тушить, кто спасать живность. Мы, а точнее я, Эрзе и Сурд, кинулись выводить своих коней. Между прочим, не такая уж это и лёгкая задача – вытаскивать беснующихся лошадей, почуявших жар огня. Кор-сэ, как всегда, тупил и не понимал, что надо держаться ближе к нашей шайке. Пришлось в открытую проорать, чтобы он вылезал из-за стола и шёл успокаивать своего жеребца.

Эти вопли зародили сомнения в моей честности у тощего рыцаря, и он закричал, чтобы нас не отпускали. Женихи сбегают!

Честно говоря, я такое развитие событий предполагал, и на это у меня была своя заготовка. Самому резвому, что кинется ко мне, мой мелкий должен прострелить ногу из арбалета. Что Гумус и сделал, ну, точнее, попытался. Самый резвый из «копья» рыцаря безошибочно поймал арбалетный болт. Одно только плохо, что мой оруженосец ему не в ногу попал, а точно в грудь. Не жилец.

Пока все находились в шоке от неожиданной смерти воина, я понял, что надо рвать когти, пока они не опомнились. Три десятка разъярённых мужчин плюс четверо спившихся вояк на пятерых – это немало. Дикие мужики в истории и меньшим числом поднимали на вилы рыцарей…

– Адрус! Скотина! В седло! – заорал я, пока местные в себя не пришли. – Первого, кто шевельнётся, убиваем без предупреждения!

Тут, если честно, я блефовал. Одно дело – случайно пристрелить и совсем другое – устроить бойню. За такое на весомые проблемы от знати можно попасть. К слову сказать, не за убийства к ответу притянут, а за порчу чужого имущества – в смысле, если долговых рабов много погибнет…

Адрус от моего крика начал шевелиться – выползать из-за стола, но слишком он был накушавшийся, в смысле бухой на старые дрожжи… Его несколько раз вяло пытались задержать, но тут прилетел болт в ногу самому резвому. Гумус, ты скотина косорукая! Когда надо – мажешь, и когда не надо – мажешь! То, что ты успел перезарядить арбалет, в этом – молодец! А вот показывать, что ты стрелок хреновый – это явно лишнее!

В подворье – крики, маты, гудит огонь, бесятся животные. Кто-то бегает и тушит пожар, кто-то раздумывает, не кинуться ли на нас: вязать по приказу этой пародии на рыцаря. Вопит мамаша, ей подвывает несостоявшаяся невеста. Орут Сурд и Эрзе, матеря медлительного кор-сэ. Некоторым самым наглым мужикам пришлось прописать с ноги из седла, чтобы с Колбаски меня не стащили.