Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4
Шрифт:
— Как тебя зовут?
Тот ответил, слегка заикаясь:
— Л… лицеист Эмилио.
— Кто твой отец, лицеист Эмилио?
— Трамвайщик.
— Что ты делаешь по воскресеньям?
— Гуляю с сес… сестренкой, сеньор н… наставник.
— А ты, лицеист Мануэль?
— Я разношу с матерью выстиранное белье, сеньор наставник.
— Лицеист Луис?
— Играю в Боливара, [15] сеньор наставник. А еще — в пять сентаво.
Наставник покачал головой:
15
Боливар —
— Неразумно, неразумно, — он обратился ко всему классу. — Мы с вами сделаем иначе. Передайте родителям, что я прошу отпустить вас со мною за город в воскресенье.
— А что мы будем д… делать? — спросил Эмилио.
— О, мы весело проведем время, — загадочно сказал наставник. — Вы научитесь маршировать. Будущие солдаты должны иметь хорошую выправку. Вы хотите быть солдатами?
Лицеисты переглянулись.
— Мы хотим быть солдатами, — быстро сказал Луис, — но я-то к Викториано хотим быть путешественниками.
Когда звонок возвестил о перерыве, лицеисты еще стояли в напряженных позах.
Наставник вышел, и Луис шумно вздохнул:
— Ну и сеньор Колор! Да ты просто сеньор Доллар!
Лицеисты зло перешептывались. Когда после занятий в класс вошел директор, его встретила напряженная тишина.
— Мальчики, — сказал он с грустью, — сеньор Колор вами недоволен. Вы вели себя вызывающе.
Директор оглядел знакомые лица своих питомцев и сказал:
— Новый наставник желает вам только добра. — Он помолчал и спросил; — Ты всегда лучше всех, Мануэль, отвечал по истории. Чего ты не знал?
Мануэль встал и прерывистым голосом объяснил:
— Я сказал… что Фелипильо — герой… А он сказал… что Фелипильо — предатель..
— Ты не понял мысли сеньора наставника, — мягко заметил директор. — Он не мог так сказать. Тот, кто помогает уничтожить врага своего народа, не может быть предателем.
Ребята молчали.
— Фелипильо был герой, — еще тише сказал директор. — В этом ты прав, мой мальчик. Но сеньора наставника нужно слушаться.
После занятий директор пригласил нового помощника к себе в кабинет и попросил поделиться впечатлениями первого дня, проведенного в лицее.
Томас Колор бесстрастно ответил:
— Чилийская система образования не имеет себе равных… при том условии, что у вас никогда не будет сильной армии.
— Но на нас, кажется, никто не собирается нападать, — вежливо заметил директор.
— У вас есть свои обязательства перед партнерами, — отрезал новый помощник.
Директор не собирался говорить о политике. Он задал наставнику несколько малозначительных вопросов, а в конце беседы спросил:
— Я слышал, вы намечаете воскресную прогулку с лицеистами?
— Поход, — уточнил Томас Колор. — С полной солдатской выкладкой. Рюкзаки мы набьем камнями.
— Мальчики устанут, — нерешительно сказал директор. — А многие из них помогают родителям по хозяйству..
— Вы запрещаете? — холодно бросил инструктор.
Директор не выдержал его взгляда. За инструктором стоят влиятельные лица. Директор уже старый человек, у него большая семья, и работа не валяется под ногами. А принципы? Да, за принципы воспитания
юношества он боролся всю жизнь и будет бороться и впредь. Но сейчас он уступит. Только на этот раз. Один раз. В сущности, речь идет о безобидной прогулке.— Загородная прогулка с наставником, — произнес он вслух, — всегда полезна питомцам лицея.
— Поход, — твердо сказал Томас Колор.
Последнее слово осталось за ним.
Так же, как лицеисты, директор возвращался домой в подавленном настроении. Он встретил юркого мальчугана, который всегда предупредительно протягивал ему вечернюю газету и тщательно отсчитывал сдачу. Директор давно уже собирался заговорить с ним, но маленький продавец исчезал за спинами прохожих так же быстро, как появлялся. Директор думал, что он исчезнет и на этот раз, но именно сегодня мальчуган остановился, как бы желая что-то сказать.
— Что тебе, мой верный рыцарь? — шутливо спросил директор.
— Меня зовут Элиодоро! — вдруг выпалил мальчишка и тряхнул вихрами. — Элиодоро, сеньор учитель.
— Значит, ты меня знаешь? — удивленно сказал директор лицея.
— Я давно вас знаю, сеньор учитель. Я живу на одной площадке с Мануэлем. Он мне рассказывал про вас. И Луис тоже. Я знаю, какой вы добрый, сеньор учитель. А у меня никого нет.
— Тебе нужен совет, мальчик?
— Да, сеньор учитель.
— Тогда пойдем ко мне домой.
Элиодоро засопел и топнул ногой:
— Извините меня, сеньор учитель, — упрямо сказал он. — У меня всего одна рубашка и одни штаны, и они порядком истрепаны. Мать меня учила, что в чужой дом идут переодевшись. А мне не во что. Лучше пойдемте ко мне, сеньор учитель.
Директор положил свою большую руку на плечо Элиодоро:
— Будь по-твоему.
И они зашагали вместе — маленький продавец газет и директор лицея.
— Сейчас вы всё узнаете, сеньор учитель. — говорил Элиодоро. — Пройдите вот сюда… Только не оступитесь. Отсчитайте шесть ступенек — седьмой нет. Домовладелец у нас скупой дьявол. Простите, я во-обще-то не ругаюсь. Нам вот сюда… нет, не в дверь… А в эту щель, что рядом с дверью.
В крошечной клетушке на кипах газет, разложенных вдоль стен, сидели маленькие газетчики. Их было шестеро. Газеты составляли всю меблировку этой комнатки, которая была, по существу, продолжением лестничной площадки и лишь отделялась от нее дощатой перегородкой, выстроенной, как подумал директор, ребячьими руками.
— Вот наш дом, — важно сказал Элиодоро и галантно добавил, — располагайтесь с удобствами, сеньор учитель.
И первый же рассмеялся. Потом он представил своих друзей, пересыпая речь острыми словечками:
— Это Виктор. Отчаянный лентяй У него всегда самая маленькая выручка. Поклонись сеньору учителю, Виктор. Вот Хосе-маленький, а вот Хосе-большой. Тот, что маленький, насвистит вам любую песню. Хосе-большой свистеть не может, но зато мяукает, как пума, и ревет, как мул. Он и птицу любую изобразит. Вот он какой. А Тобиас у нас знает названия всех деревьев. Только денег на этом не заработаешь. Вот он и продает с нами газеты. Тот, что со шрамом, — Эрнесто. Это его в шахте придавило. Он отцу завтрак принес. Он выжил, а отец… А это Фернандо. Он у нас сенатор. В самом деле. Его тетка замужем за сенатором, а Фернандо выставила на улицу… Теперь вы всех знаете, сеньор учитель.