Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

Геть, геть пакостное настроение! Сегодня Новый Год! Он лучший самый! Я найду другую девушку!

Лучше Аленки! Во сто раз лучше! У меня все получится. Надо только не расскисать. Соберись!

Надейся и жди... Вся жизнь впереди... Трам-пам-пам.

Заглянем к брату... Эй! А он не спит еще?

Алешка сидит на табуретке у окна, вглядываясь во что-то на улице. В одних трусиках,

обхватив зябко себя за плечи. Он аж подпрыгнул, когда я ворвался в комнату:

– Я не понял, пацан! Ты почему не в кровати? Первый час ночи? Я не въехал? Тебя

накормили? Сопли вытерли? Подарок пообещали? Спи! Нет - он торчит у окна! Что ты там высма

триваешь, дубина?

– Я Дедушку Мороза жду! Когда он с подарком придет!
– тихо бормочет брат и глядит на

меня испуганно.

Вот морда!

– Понимаешь, дитятко, - мой голос стал тихим и ядовитым. Никогда не думал, что

способен на такое.
– Дедушки Мороза не су-щест-ву-ет! Нету его! Это сказка для глупых детей

на ночь! А подарок...

Мне понадобилось всего три скачка, что бы принести мамой приготовленный подарок

для Алешки.

– Вот он! Дедушка Мороз его уже принес!!!
– Я швырнул кулек брату на колени.

– Какие тебе еще подарки нужны? До каких пор ты будешь верить в сказки? Вот так

всю жизнь и проживешь лопухом, как Я!!!

– Нет!
– Алешка пискнул, - Ребята говорили, что если даже подарки от родителей,

то там все равно есть в кучке конфетка или игрушка от Деда Мороза.

Алешка говорил все тише и тише. Потом опустил голову и закапал на пол.

Не понимаю, и с чего я так взвился? Но меня понесло основательно:

– Где?
– я схватил кулек, разорвал его и высыпал содержимое на пол.

– Где, я СПРА-ШИ-ВА-Ю?

Конфеты, печенье, набор автомобильчиков, карандаши и какие-то еще мелочи цветным

сверкающим ручейком вывалились на пол и разлетелись во все стороны. Схватив горсть

конфет я орал, тыча ими в лицо брату:

– Показывай! Да не отворачивайся, а показывай "дедморозовскую" конфету. Я ее не

вижу! Я такой тупой, видимо?!

Но Алешка плакал все сильнее и сильнее.

– Вот только нам "концерта по заявкам" не хватало! Все! Спать!

Алешка для семилетки был очень тощим и я его, подняв одной рукой, с размаху бросил

в постель, швырнул сверху одеяло и ушел, громыхнув на прощанье дверью.

Кресло перед телевизором, в которое я хлопнулся, только закряхтело.

Вот верим всякой чухне - любовь там, лямур всякий, дружба! Сказки это все,

развеститая лапша! То, что внутри у нас, никому не нужно - главное фейс и ... Ладно.

Хлебнув "Колы", включил до грохота телевизор и постарался вникнуть в кривляние

размалеванных клоунов. Клоуны были хроническими дебилами.

А вот тут... А вот тут мне стало стыдно... Почему то...

Побрел к окну.

В холодных узорах окна угадывалиь прекрасные силуэты. Аленка Аленка...

Я смотрелв окно и ждал. Чего? А кто ж его знает!

Тихо так. Там далеко, в другой жизни, пел, гремел и кривлялся телевизор.

Мне вдруг до боли захотелось, что бы появился Дед Мороз. Вон там, в самом

дальнем конце улицы, сквозь танцующие снежинки, в свете фонарного столба. Он вот сейчас

махнет мне рукой, усмехнется в бороду... И тогда все будет хорошо!

Если ждать и верить, то это всегда случается!

Пойду к Алешке, извинюсь, что ль, а то наглупил я что-то.

Нам есть ЧТО ждать.

И дождемся! Будьте уверены! Правда-правда...

– ----------------------------------------------------------

1998, Орск

Орск, 10.5.98

– ==----------Женщина, которая поет-----------------------==

– -------сказка о Малиновом Кролике------------------

– Бабуля! А ты сказку про Кролика Малинового перед сном расскажешь?

– Да я же тебе эту сказку много раз уж рассказывала! Давай лучше...

– Не-е-е! Лучше про Кролика - я очень его лублю!

– Ну хорошо, Светулек! Расскажу я тебе эту сказку. Давай беги играй,

а меня еще вон какая гора посуды ждет!..

1.

Воскресные теплые вечера Мария Ивановна Сереброва любила проводить на кладбище

у могилки своего мужа. При надобности, сначала выдергивала мелкую травку, бурную

и нежно-зеленую, вокруг памятника. Потом садилась на скамеечку у оградки

и, теребя какой-нибудь цветок-лепесток, тихо мурлыкала незатейливую

печальную мелодию.

Мария Ивановна пела, а мысли ее летали неизвестно где. В мелодию

вплетался шелест ветра среди старых ветвей деревьев, да чириканье птиц. В мелодию

вплетались и воспоминания...

С самого, наверное, рождения Мария Ивановна, тогда еще просто Маша, мечтала петь.

Нескладно сложенная, озорная девчонка-пацанка часто в ванной комнате пела во все горло.

Можно даже сказать, вопила от счастья - непонятного детского счастья.

Но однажды дверь в ванную тихо открылась и на пороге, сложив руки на плоской груди,

возникла мама. Ее черное платье на фоне белого кафеля четко врезалось в память Маши. Мама,

почти не разжимая ниточку тонких губ, произнесла:

– Мария! Перестаньте терзать мои уши!

И так же тихо исчезла, притворив за собой дверь.

С того момента Маша никогда не пела. А почему - и сама не могла объяснить.

Нет, она конечно пела в школьном, например, хоре, но что бы сама - никогда.

Даже прожив многие годы, вырастив сына, похоронив мужа, она позваляла себе только

тихо мурлыкать под нос - кому ее пение нужно?

Оказалось, что нужно...

2.

По утрам в будни Ася, невестка Марии Ивановны, подхватив сонную дочку Светочку,

улетала на работу. Сын все время был в загранплаваниях и дома оставалась одна бабушка

глава семьи. Она тихо убирала квартиру, готовила обед, надевала праздничное платье и шла...